Эдвард Радзинский - Железная Маска и граф Сен-Жермен

Последняя встреча

В Париж я сумел приехать только через три года. Немедля позвонил месье Антуану. Телефон был выключен. Но я должен был его увидеть. Я решился.

Я отправился на площадь Фюрстенберг, в столь знакомый мне дом. Позвонил в знакомую квартиру. Мне открыл дверь незнакомый человек — молодой, с хищным, узким галльским носом… Через его плечо я увидел знакомую анфиладу комнат, заставленных, увы, убогой современной мебелью. Я объяснил, что пришел к месье Антуану, с которым имел честь здесь дважды встречаться.

Молодой человек посмотрел на меня с изумлением. Он сказал, что я, видимо, что-то перепутал. Никакого месье Антуана здесь нет и никогда не было. В квартире живет только он… Правда, на какое-то время он уезжал работать в Египет, но квартира была заперта, и в ней никто не жил.

Я почему-то не решился возразить, я просто ушел.

Все случилось в мой последний день в Париже. Гуляя по любимому Латинскому кварталу, я вышел на набережную Сены. Стоял чудесный осенний день с теплым солнцем и красной листвой на деревьях. Я миновал знаменитый мост около библиотеки Мазарини и шел по набережной, рассеянно разглядывая ящики букинистов, когда мне бросился в глаза…

Я замер.

Подошел поближе.

Передо мной висел старый пожелтевший журнал за 1903 год.

Журнал был раскрыт на фотографии двух улыбающихся мужчин. Под фотографией была надпись: «Вавилон раскопан! Роберт Колдевей раскопал дворец Навуходоносора и висячие сады Семирамиды». На фотографии улыбающийся усатый господин — знаменитый археолог Роберт Колдевей стоял рядом с другим улыбающимся господином, не узнать которого мне было невозможно.

Рядом с Колдевеем, обнимая его за плечи стоял… месье Антуан! На плече великого археолога лежала знакомая рука… в перчатке!

Месье Антуан весело глядел на меня из… 1903 года!

Я тотчас захотел купить журнал. Продавец сочувственно улыбнулся и объяснил:

— Этот номер, как и все номера за 1903 год, уже проданы Парижской библиотеке.

Стоя на набережной, я несколько раз перечел статью, напечатанную под фотографией. В ней писалось о раскопках, о знаменитом археологе Колдевее и… ни слова о человеке рядом с Колдевеем!

Больше я никогда не видел месье Антуана.

Но каждый раз, приезжая в Париж, как приговоренный, я иду на площадь Фюрстенберг, стою у знакомого дома и чего-то жду.