испробовать свою удачу в море, несмотря ни на темноту, ни на погоду, ни на то, что они так малочисленны. Ибо им ещё долго придётся расплачиваться за неразумный поступок Токи.
Не теряя времени, они поспешили перенести на борт ящики с едой и бочки пива. Девушка плакала и скрежетала зубами, боясь путешествия в столь бурную погоду, но беспрекословно подчинилась им. Орм с обнажённым мечом сторожил пленных, когда они сели на вёсла, в то время как Токи и Рапп поднимали на борт пиво. Токи очень неуклюже и неловко тащил бочку, и Орм гневно прикрикнул, чтобы они поторапливались.
— Дерево мокрое, и мои пальцы всё время соскальзывают, — печально ответил Токи, — ибо мои руки уже не те, что прежде.
Орм никогда не слышал, чтобы он говорил с таким унынием. Рука, в которой Токи держал меч, была разрублена между третьим и четвёртым пальцами.
— Я не боюсь потерять много крови, — сказал он, — но вряд ли от этой руки будет толк на вёслах. А нам нужно до рассвета убраться отсюда.
Он промыл руку в воде и повернулся к девушке.
— Ты уже много сделала для меня, моя бедная Мира, — промолвил он. — Быть может, мне ещё раз потребуется твоя помощь.
Девушка утёрла слёзы и подошла взглянуть на руку. Она тихо вскрикнула, когда увидела, насколько глубока была рана, но никто, кроме неё, не мог перевязать её так искусно. Она сказала, что было бы лучше промыть её вином, но вместо этого ей пришлось промыть рану водой, обложить её травами и разжёванным хлебом, после чего она туго перевязала руку лоскутами, вырванными из её платья.
— Самое бесполезное может оказаться полезным, — промолвил Орм. — Теперь мы с тобой оба левши.
После его слов сделалось ясно, что он уже не так сильно гневается на Токи. Потом они отошли от суши с семью человеками на вёслах и Токи, сидевшим у кормила. Вывести корабль из бухты и обогнуть берег с подветренной стороны было самым тяжёлым делом, которое выпадало на долю Орму со времён, когда он трудился рабом на галерах. У него было наготове копьё, дабы убить первого ослабшего пленного, и когда один из них замешкался при спаде волны и был отброшен на спину, он тут же вернулся на свою скамью и немедленно взялся за весло. Девушка сидела, сжавшись, у ног Токи, и глаза у неё были жалкие и испуганные. Токи толкнул её ногой и приказал ей вычёрпывать воду вёдрами, но, хотя она подчинилась, от её работы было мало толку и корабль был полузатоплен, когда они, наконец, обогнули берег и смогли поднять парус.
Остаток ночи их носила буря. Орм сам сел у кормила, но ему удалось лишь направить корабль на северо-восток, и оставалось только надеяться, что они не сядут до рассвета на мель. Никто из них не думал, что они смогут уцелеть во время такой бури, которая была сильнее, чем та, что настигла их на пути в Ирландию. Тогда сказал Рапп:
— У нас на борту пятеро пленных, они безоружны и подчиняются нам. Вряд ли они пригодятся нам на вёслах, но они могут нам помочь успокоить бурю, если мы принесём их в жертву.
Токи сказал, что считает правильным это предложение, надо выбросить за борт одного или двух и посмотреть, что из этого выйдет. Но Орм сказал, что они не могут этого сделать, ибо он обещал пленникам жизнь.
— Если ты хочешь принести жертву морю, — обратился он к Токи, — то я могу предложить тебе принести в жертву твою женщину. Я думаю, что всё изменится, если мы избавимся от того, кто приносит нам столько несчастья.
Но Токи сказал, что, пока он дышит, а его рука способна держать меч, он не позволит этому случиться.
Больше об этом не говорили ни слова. Когда наступил день, пошёл дождь, и буря начала уменьшаться. Когда стало совсем светло, они смогли различить берег Халланда впереди. В конце концов им удалось зайти в бухту, но парус их был изорван, а корабль полузатоплен.
— На этом корабле, — промолвил Орм, — я плыл от могилы святого Иакова, и мне осталось плыть недалеко. Но я вернусь домой без моего ожерелья, без Иакова-колокола и с малой прибылью, которую я получил за них.
— Ты вернёшься домой с мечом и кораблём, — сказал Токи, — а я с мечом и женщиной. И мало из тех, кто плавал с Кроком, обладают такими доказательствами их доблести.
— С нами ещё великий гнев короля, — заметил Орм, — и ничего хуже этого ожерелья не может висеть на шее человека.
Трудности их путешествия закончились. Они высадили пленных на берег и отпустили их с миром. Затем, отдохнув немного, они починили корабль и зашили парус. Наступила благоприятная погода, и они двинулись вдоль побережья, сопровождаемые лёгким ветром. Даже девушка воспряла духом и помогала им, так что Орму не было её присутствие в тягость.
К вечеру они приблизились к ровным и плоским скалам неподалёку от дома Тости, у которых когда-то покачивались корабли Крока, готовые к отплытию. Они во главе с Ормом поднялись по тропинке, ведущей к дому. Тропинка обрывалась у пенистого потока, через который был переброшен мост из трёх брёвен. Орм сказал:
— Осторожно, третье бревно гнилое.
Затем он внимательно посмотрел на него и добавил:
— Оно прогнило задолго до того, как я оставил дом, и каждый раз, когда мой отец переходил через мост, он говорил, что надо в конце концов починить его. Теперь я вижу, что хоть меня здесь долго не было, оно по-прежнему не починено и всё ещё держится. Если этот мост ещё цел, то вполне может быть, что старик, мой отец, тоже жив, несмотря на то, что прошло много времени.
Неподалёку они увидели гнездо на высоком дереве, в котором стоял аист. Орм остановился и свистнул, и аист захлопал крыльями и застучал клювом в ответ.
— Он меня помнит, — сказал Орм. — Тот самый аист, и мне кажется,
