и направился к своему большому кораблю, к чьей мачте был уже прикреплён стяг, на котором по алому шёлку были вышиты два чёрных ворона.
Орм взглянул на Токи.
— Почему ты так бледен? — спросил он.
— У меня свои заботы, как и у остальных людей, — ответил Токи. — У тебя самого не очень весёлый вид.
— Я знаю, что я здесь оставляю, — сказал Орм, — но даже самые мудрые из людей не смогут поведать мне, что меня ждёт по возвращении. Я боюсь, что всё может измениться.
Наконец корабли вышли в море и двинулись в разных направлениях. Король Харальд взял курс на восток через архипелаг, а корабль Орма на вёслах направился на север вдоль побережья, к Съяланду. Ветер сопутствовал кораблям короля Харальда, и вскоре они исчезли вдали. Токи долго глядел, как уменьшаются их паруса, и сказал:
В грозный час владыка данов, толстобрюхий, сел на ларь. Мне хребет согнула ноша, ей сломал кость Синезубый.
С этими словами он подошёл к сундуку, открыл, и внутри его оказалась мавританка Мира. Она была очень бледна, поскольку в сундуке было тесно и душно, а она пробыла там долго. Когда она вылезла оттуда, колени её подогнулись и она, полумёртвая, упала на палубу, вздрагивая и тяжело дыша. Он помог ей подняться, и она принялась рыдать, испуганно оглядываясь вокруг.
— Не бойся, — сказал Токи. — Он уже далеко отсюда.
Она, бледная, с дикими глазами, сидела на палубе и молча осматривала корабль и людей на нём. Люди на вёслах смотрели на неё такими же широко раскрытыми глазами, спрашивая друг друга, что бы это могло означать. Но никто из них не был бледен так, как Орм, и ни у кого не было столько ужаса в глазах, ибо он выглядел так, как будто его постигла великая неудача.
Аки, владелец корабля, пробормотал что-то и дёрнул себя за бороду.
— Ты ничего не говорил, когда мы заключали сделку, — сказал он, о том, что на борту будет женщина. Скажи мне хотя бы, кто она и почему она сидела в сундуке.
— Это тебя не касается, — мрачно ответил Орм. — Позаботься о корабле, а мы позаботимся о том, что касается нас.
— Тому, кто избегает ответа, наверняка есть что скрывать, — заметил Аки. — Я чужеземец в Еллинге и мало знаю о том, что там происходит, но не надо быть мудрецом, чтобы понять, что это мошенничество, которое не принесёт добра. У кого вы её украли?
Орм сел на связку канатов, спиной к Аки и, не поворачивая головы, промолвил:
— У тебя есть выбор. Или ты держишь язык за зубами, или тебя выбросят за борт. Выбирай, ибо ты тявкаешь как дворняжка, а у меня и без того болит голова.
Аки пробормотал что-то, повернулся и пошёл к своему кормилу. Он был мрачен и в злом расположении духа. Орм сидел спокойно и молча наблюдал за ним.
Спустя некоторое время девушка Токи воспряла духом, и ей дали немного подкрепиться. У неё немедленно началась морская болезнь, и она со стоном перевесилась через борт, не обращая внимания на ласковые, успокаивающие слова Токи. В конце концов он оставил её в покое, привязав к борту верёвкой, и подошёл к Орму.
— Худшее позади, — промолвил он, — хотя это не лучший и не самый безопасный способ добывать женщин. Немногие на корабле осмелились бы сделать то, что я сделал. Но я полагаю, что моя удача больше, чем у других людей.
— По крайней мере, она лучше, чем моя, — ответил Орм. — В этом я с тобой согласен.
— Это не совсем так, — сказал Токи. — Ибо тебе сопутствовала великая удача и королевская дочь — это награда получше, чем та добыча, которую захватил я. Не огорчайся, что не смог сделать того, что сделал я, мне вряд ли бы удалось увести эту девушку, если бы её охраняли столь тщательно, как твою.
Орм горько улыбнулся. Он сидел какое-то время молча, затем, приказав Раппу сменить Аки у кормила, сказал, обращаясь к Токи:
— Я полагал, что между нами двумя завязалась дружба, раз мы столько времени провели вместе. Но, как правильно говорят старики, нужно много времени, дабы проверить человека. В этом безумном деле, в которое ты втянул и меня, ты повёл себя так, как будто меня нет или я недостоин того, чтобы со мной считались.
— У тебя есть одна черта, Орм, — ответил Токи, — которая мешает тебе быть хорошим предводителем, — ты слишком обидчив. Большинство людей восхваляли бы меня за то, что я украл женщину голыми руками, не подвергая опасности кого-либо другого. А ты задет тем, что тебя заранее не предупредили об этом. Что это за дружба, если она разбивается о столь малую скалу?
Орм взглянул на него, побелев от гнева.
— Тяжело слушать твою пустоголовую болтовню, — промолвил он. — Мне нет дела до того, как ты крадёшь женщин и делишься ли ты со мной своими замыслами или нет! Мы прогневали короля Харальда и сделались его врагами, теперь, когда бы мы ни прибыли в Датское королевство, мы будем здесь вне закона. Ты обзавёлся своей женщиной и навсегда разлучил меня с моей! Не надо быть обидчивым для того, чтобы обвинить тебя в подобном доказательстве дружбы.
Токи было нечего сказать в свою защиту, и он вынужден был признать, что не подумал об этом заранее. Он попытался успокоить Орма, говоря, что король Харальд стар, дряхл и не проживёт долго, но это ни к чему не привело. И чем больше он размышлял об этом, тем сильнее казалось ему, что он навсегда разлучён с Ильвой, и гнев его возрастал.
