Александр Ахматов - Хроника времен Гая Мария, или Беглянка из Рима

— Что они, бесплотные духи? Призраки? — возмущался он, когда к нему под вечер явились управитель Пацидейан и Племминий, начальник оплошавшей ночной стражи. — Как вы могли их потерять, все время идя по следу и наступая им на пятки? Куда они могли деться? Превратились в птиц? Провалились в Тартар?..

— Без пособников тут не обошлось, — оправдывался Пацидейан. — Вот Племминий утверждает, что замки на дверях эргастула и камеры могли сломать твои же рабы…

— Больше некому, — угрюмо подтвердил Племминий. — Это могли сделать только те, кому хорошо было известно расположение эргастулов. Кто-нибудь чужой в темноте ночи обязательно заблудился бы и…

— Мои рабы? — вскричал Аврелий с негодованием и презрением. — Что вам еще пришло в голову? Мои рабы, эти жалкие черви, они способны лишь ползать возле моих ног. Один взгляд мой приводит их в трепет.

— Я хорошо изучил следы на снегу, — продолжал Племминий. — Судя по всему, пособников было двое, и один из них — несомненно, мальчишка. Об этом свидетельствуют отпечатки маленьких ног, обнаруженные во дворе школы и на крепостном валу…

— Мальчишка? — переспросил Аврелий. — Есть у меня один. Я купил его месяц назад. Другие мальчики не в счет. Они слишком малы для такого дела… Ну-ка, Зенон, — обратился ланиста к стоявшему у дверей домоправителю. — Приведи сюда это афинское отродье!

Через минуту в комнату робко вошел худенький подросток лет тринадцати.

Аврелий тут же больно схватил его за ухо и крикнул, свирепо выкатив глаза:

— А ну, признавайся, негодяй! Признавайся, где ты был нынче ночью? Это ты был ночью в школе, гаденыш?.. И не вздумай отпираться! Я прикажу тебя на кусочки изрезать…

— Что я сделал? Я ничего не сделал! — в страхе визжал мальчик, заливаясь слезами.

— Позволь сказать, мой господин! — вмешался домоправитель. — Я могу подтвердить, что он не отлучался ночью из дома. Все рабы были на месте, кроме истопника, и еще Береника пропадала где-то до полуночи…

— Женщина! — воскликнул Племминий. — Следы маленьких ног могли принадлежать женщине…

— Верно, — сказал Пацидейан. — К тому же Береника — любовница Сатира.

— Сюда ее, эту шлюху! — приказал Аврелий домоправителю.

Домоправитель вышел и вскоре привел с собой Беренику, которая, чувствуя недоброе, была бледна и напугана.

— Ну что, красавица? — ехидно встретил ее Аврелий. — Похоже, доигралась ты со своим любовничком Сатиром! Радуешься, что помогла ему сбежать? Думала, никто ни о чем не догадается? Напрасно думала так, милейшая!.. А ну, говори, все рассказывай, мерзавка! — крикнул ланиста. — С кем была ночью в школе? Кто сломал замки? Одной тебе это было бы не под силу. Кто был с тобой? Отвечай!

— Ради всех богов, добрый мой господин! — разрыдалась Береника. — Я ни в чем не виновата. Я ходила в гостиницу Сервия Антистия. Ты можешь спросить его, он скажет тебе, что я…

— А! Так ты таскаешься по лупанарам? Деньги копишь втайне от своего господина? Обкрадываешь меня, грязная блудница? Или ты не знаешь, дрянь ты эдакая, что ты вся до самых пяток принадлежишь мне и что каждый сестерций, который ты зарабатываешь своим блудом, тоже принадлежит мне?.. Да полно! Так я тебе и поверил? Или поверю своднику, который всегда заодно с такими тварями, как ты? Ну, сейчас ты у меня попляшешь!..

— Мой малыш… мой младшенький заболел, — говорила Береника, захлебываясь слезами. — Мне нужны были деньги, чтобы показать его врачу… Поверь мне, милостивый господин!..

— Замолчи, негодная! — заорал Аврелий, в бешенстве топнув ногой. — Эй, Зенон! Лорария сюда! Пусть прихватит с собой жаровню! Сейчас эта сучка выложит нам всю правду, когда палач подпалит ее огоньком…

— Нет, нет! — в ужасе закричала Береника. — Смилуйся, господин! Не надо! Я ничего не смогу рассказать, потому что ничего не знаю… О! Я прошу… я умоляю тебя!..

И Береника, рыдая, упала на колени и распростерлась у ног Аврелия.

— Ничего, ничего, — безжалостно твердил тот. — Посмотрим, как ты запоешь под раскаленным железом…

— Пожалей меня! — голосила Береника. — Я… я беременна! О! Пощади, пощади меня!..

— А, так ты беременна? Без конца плодишь ублюдков, которых я должен кормить?..

— Если позволишь, я с ней поговорю, — сказал Пацидейан, которому, как и всем присутствующим, не исключая Аврелия, уже стало ясно, что Береника не имеет никакого отношения к побегу гладиаторов. — Я задам ей несколько вопросов, — добавил он.

Береника с отчаянной надеждой посмотрела на Пацидейана.

— Я отвечу на любые твои вопросы, добрый Пацидейан, — торопливо сказала она, в животном страхе косясь на Аврелия.

— Насколько я знаю, ты не только с Сатиром, но и с Мемноном была в неплохих отношениях? — начал свой допрос управитель школы, брезгливо уставясь в залитое слезами, дрожащее лицо Береники.

— Клянусь тебе, Мемнон и пальцем ко мне не прикоснулся, и я не знаю…

— Только не лги мне, — нахмурился Пацидейан. — Кто бы устоял перед такой красоткой, как ты?.. А может быть, у него была другая? — быстро спросил он.

— Да, он был влюблен в Ювентину, — с небольшой заминкой ответила Береника. — Ну, вы же все ее знаете. Теперь она принадлежит римскому всаднику Титу Минуцию, но она часто приходила на Квиринал, чтобы повидаться с Мемноном…

— Клянусь богами преисподней! — воскликнул Аврелий, стукнув себя рукой по лбу. — Вот о ком мы все забыли! Ювентина! Это она! Это та самая женщина, которая таскалась к Мемнону! Это ее я приказал выследить. Ах, проклятая! Так это была она!..

И Аврелий начал рассказывать внимательно слушавшим его Пацидейану и Племминию о тридцати тысячах сестерциев, которые ему предлагали за Мемнона в начале осени прошлого года родственники попавшего в плен к пиратам молодого римского всадника и как мнимая смерть гладиатора, подстроенная подлым отпрыском капуанского ланисты Батиата, расстроила эту чрезвычайно выгодную сделку.

— Стало быть, я правильно поступил, послав людей в сторону Остии, — раздумчиво произнес Пацидейан, когда Аврелий в конце своего рассказа сообщил о подслушанном его мальчишкой-рабом разговоре между Мемноном и незнакомой женщиной. — Значит, этим варварам удалось нас перехитрить и добраться до Лаврентского леса…

— А Ювентина? — спросил Племминий, обратившись к Аврелию. — Ты ведь, кажется, привез ее из своего имения?

— Она родилась там, — ответил Аврелий, с мрачным видом прохаживаясь по комнате.

— Так, может быть… — начал Племминий и умолк.

— Что? — спросил Пацидейан.

— Я подумал о том, что эта девчонка могла увести гладиаторов в твое имение и…

— В мое имение? — изумился Аврелий. — Что за мысль?

— Клянусь дубиной Геркулеса! — хлопнул себя руками по ляжкам Пацидейан. — Совсем недурная мысль! Возможно, Племминий прав… Давайте-ка припомним! Следы привели к развилке между Латинской и Аппиевой дорогами, но пока мы искали этих бездельников на пути к Ариции, Тускулу, Лавренту и Остии, они преспокойно пошли Альбанской дорогой… Клянусь маской Харуна! А что, если на самом деле они укрылись на твоей альбанской вилле, дорогой мой Аврелий?..

Ланиста в задумчивости скреб пальцами свой подбородок.

— Даже подумать смешно, — пробормотал он. — Но если это так, то у меня будет немало вопросов к одному господинчику…

— Кого ты имеешь в виду? — спросил Пацидейан.

— Ювентина в настоящее время принадлежит Титу Минуцию. Вы все знаете этого прохвоста и дурака…

— Ну и что? — снова спросил Пацидейан.

— Не так давно Минуций, теперешний владелец Ювентины, очень настойчиво упрашивал меня продать ему Мемнона, но я ему отказал. Логично предположить, что Ювентина, если это действительно была она, выполняла его поручение… О, если это так, то он ответит мне сполна!

— Что тут раздумывать! — сказал Племминий, — Нужно немедленно седлать коней!

— Хозяин конного двора ни за что не даст нам сегодня лошадей, — возразил Пацидейан. — Разве ты не слышал, как он сокрушался и плакался, что мы вконец загнали бедных животных? Нет уж, на сегодня хватит! Пусть люди и лошади отдохнут. Если беглецы там, где мы думаем, то они от нас не уйдут. Выступим в четвертую стражу ночи, чтобы рано утром быть на месте. Только бы наши предположения нас не обманули.

— Может быть, послать туда кого-нибудь из рабов разведать что там и как? — вопросительно взглянул Аврелий на Пацидейана и Племминия.

— Думаю, это будет бесполезно, — сказал Пацидейан. — Вряд ли твой раб успеет за ночь обернуться туда и обратно. К тому же, если беглые находятся в имении, он их может спугнуть и нам потом придется гоняться за ними по окрестным лесам. Нет, лучше нагрянем к ним неожиданно!

— Постарайтесь захватить их живыми, — со зловещим выражением лица произнес Аврелий. — Раненых не добивать — тащите их сюда. Они будут умирать медленно — на глазах у всех остальных. О, я отучу от побегов весь этот сброд!..