до середины пути, а потом неожиданно кончились.
— «Скорее всего, все самолёты фашистов кружатся сейчас над городом Сталина и его ближайшей окрестностью». — решил лейтенант: — «Да и зачем, летать так далеко и тратить ресурс у воздушных машин?
Противник сам подойдёт на нужное тебе расстояние. Нужно разрушить железнодорожную насыпь в одном единственном месте. Эшелоны собьются в плотную кучу, и можно, бить их какой только хочешь, на выбор».
Пятнадцатого сентября, поезд прошёл узловую железнодорожную станцию. До начала войны здесь находился посёлок под названием «Урбах». Лишь год назад, все поволжские немцы были срочно подняты с места и депортированы в дальние части страны. Кто-то из них попал в Казахстан, а кто-то в Сибирь. Как они там устроились в необжитых местах, никто даже не думал об этом.
Опустевшему месту дали новое имя и почему-то назвали его в честь великого Пушкина. То ли, он здесь бывал когда-то проездом, когда изучал историю Пугачёвского бунта? То ли, просто избрали нечто нейтральное? Никаким боком не связанное, ни с внешней политикой, ни с теми людьми, что жили в этой степи, в прежнее время.
Здесь эшелоны повернули на запад, прошли семьдесят шесть километров и въехали на новенький мост через Волгу, который построили лет восемь назад. Он оказался длиною почти в две версты. Внизу, на расстоянии четырнадцать метров, протекала большая река. Рухни состав с такой высоты, от него ничего не останется.
Обеспокоенный Яков глянул в окно. Парень заметил, что возле крайней опоры стоит батарея из четырёх зенитных орудий. Это были такие же пушки калибром 85-миллиметров, что были у лейтенанта в городе Сталина. Только вместо суровых мужчин, возле них находились расчёты, состоящие из молоденьких девушек.
Вокруг не темнели воронки от бомб и снарядов. Яков с облегчением понял, что «лаптёжников» фрицев здесь ещё даже не видели. Далековато для них. А если бомбардировщики сюда и являлись, так только двухмоторные «юнкерсы», «хейнкели» или «дорнье».
Но чтобы не угодить под шрапнель, они должны все держаться на очень большой высоте. С восьми, а то и с девяти тысяч метров, мост выглядит тоненькой ниточкой. Попасть в него почти невозможно. Значительно прощё бить по жилью и заводам. Это причинит неприятелю огромный урон.
Поезд спокойно проехал по мосту через Волгу. Добрался до небольшого Саратова и замер на тихой маленькой станции. Несмотря на размер населённого пункта, здесь было достаточно людно, но, самое главное, не слышалась канонада орудий.
Всюду царило такое спокойствие, что Якову вдруг показалось, будто он, наконец-то, вернулся в Баку. Причём, в то благословенное время, в котором не знали войны.
Вот только, всё это было не так. Вокруг находились сотни калек в кроваво-грязных бинтах. Они не позволяли забыть лейтенанту о том, что сейчас в Сталинграде ведётся жуткая бойня.
Через час ожидания, появились местные медики. Большую часть прибывших раненых, тех, что «полегче», быстро увели на перрон и отправили в госпиталь, расположенный рядом.
Почти пришедшего в себя, лейтенанта эскулапы не взяли. Не тронули ослепшего Долю и любопытного Павла, который стал иногда возвращаться в сознание.
К позднему вечеру, на вокзал привезли партию очень «тяжёлых». Их уложили на свободные полки и сообщили, что утром, состав отправится дальше на север, в город под названием Куйбышев.
— «Нельзя нам здесь оставаться до наступления ночи». — невольно подумал зенитчик: — «Не ровён час, нагрянут самолёты фашистов. Начнут сыпать бомбами, и погибнешь, в глубоком тылу, ни за грош».
Однако, никто из начальства, почему-то, не спрашивал его компетентного мнения. Эшелон и не тронулся с места. Пришла осенняя тьма, и всё случилось именно так, как представил себе обстрелянный на фронте зенитчик.
Ближе к двенадцати, послышался вой до боли знакомой сирены. Динамики громко сказали: — Граждане, воздушная тревога! — и чуть погодя, начался воздушный налёт.
Вспыхнуло множество прожекторов большого диаметра. Лучи ударили вверх и пошли прочёсывать небо широкими полосами. То один, то другой белый конус, захватывал самолёты со свастикой, неспешно летящие на большой высоте. Ослепительный свет проявлял их на чёрном, бархатном фоне, и провожал до тех самых пор, пока они не уйдут от маленькой станции.
Забухало с десяток орудий, разбросанных по ближайшим окрестностям. В зенит полетели снаряд за снарядом. Один за другим, вспухали вспышки разрывов. Облака из картечи стремглав разлетались во всех направлениях.
Попавшие под плотный огонь, пилоты фашистов забыли о заданной цели. Они торопливо нажали на красные кнопки гашеток. Открылись широкие люки в днищах машин. Вниз полетели многие тонны смертоносного груза.
Самолёты метнулись в разные стороны. Они провели противозенитный манёвр и поспешили убраться в благословенную тьму. Часть фашистских стервятников получила пробоины в корпусе. Дымя своими моторами, они повернули на запад.
Один крупный снаряд попал в хвост ближайшего к станции «хейнкеля». Потеряв оперение сзади, «бомбёр» утратил возможность манёвра. Оглашая окрестности душераздирающим воем, он устремился к земле.
От фюзеляжа с крестами вдруг отделилось несколько маленьких точек. Над ними раскрылись купола парашютов. Лётчики из сбитой машины повисли над городом.
Каждого из них захватил луч прожектора и повёл вниз настолько, насколько позволили здания, стоявшие рядом. К месту посадки пилотов, рванулась милиция и патрули Красной Армии. Бойцы рассыпались цепью по улицам и стали искать приземлившихся фрицев.
Множество сброшенных бомб обрушилось на жилые кварталы. Они упали на большие дома, окружавшие станцию, на железнодорожные насыпи и поезда, стоявшие рядом друг с другом.
Сотни килограммов тротила взрывались с оглушающим звуком. Спрессованный воздух разносил в щепки всё, до чего мог дотянуться. Поверхность степи задрожала, как в ходе землетрясения.
Тысячи огненных струй взвились в тёмное небо и подожгли всё вокруг, что могло загореться. К жаркому смерчу рванулись струи холодного воздуха. Слабый ночной ветерок неожиданно резко усилился. Пылавшие головни срывались с огромных пожарищ и разносились в разные стороны. От них занимались другие постройки.
Огонь стремительно ширился и быстро захватывал квартал за кварталом. Пожарники бесстрашно работали в этом аду. Они тащили длинные толстые шланги и с помощью двуручных насосов пытались тушить бушевавшее пламя.
Одна из внушительных бомб попала в тот поезд, где размещался зенитчик. Тяжёлый фугас громыхнул ужасающим шумом. Плацкарт с полусотней бойцов тотчас превратился в облако плазмы.
Другие вагоны, что стояли поблизости, немедленно смялись в лепёшку. В них находилось множество раненых, приехавших из Сталинграда. Всех тут же убили удивительно мощные ударные волны.
Разорванный на половины, состав содрогнулся от такого удара. Буфера громко лязгнули. Задняя часть эшелона тронулась с места и, набрав приличную скорость, пошла под уклон. Она устремилась к локомотиву, пыхтящему под сортировочной «горкой».
Столкновение
