терпят отлагательств. Первая: всегда оставайтесь у меня в виду. Мачты у меня могут в любой момент сломаться. Такелаж сгнил, паруса кругом продырявлены. Я не могу идти прежним ходом.
Аделантадо знал, что супруг Марианны не тот человек, чтобы заботиться о форме обращения, но такой грубый тон даже для него был удивителен.
Они стояли лицом к лицу. Дон Альваро, как обычно, в парадном наряде, Лопе — в распахнутой рубахе и без шляпы. Никогда не были так явно видны его худоба, резкие черты лица, суровость во взгляде.
— Я вас понял, — ответил Менданья. — Мы будем ждать вас, сколько возможно. Но теперь уже острова не могут быть далеко, так что продолжайте идти под парусами.
— Второе: мне нужны дрова. Кроме обшивки, на «Санта-Исабель» нет ни щепки дерева.
Менданья нахмурился:
— Это мне странно! Я посылал вам шлюпку с тридцатью вязанками дров.
— Две недели, как сожжены.
Оба не заметили появления аделантады. Она пробежала через всю палубу встретить сестрёнку. Та не объявлялась уже неделю, и Исабель беспокоилась.
Она ведь знала образ жизни Лопе де Веги. Знала, что он пьяница, разнузданный безобразник. Недолгое время Исабель думала, что ошибалась на его счёт, что на самом деле он лучше, но теперь он казался ей таким же, каким его знали в Перу: отъявленным разбойником, по сговору с Мерино-Манрике продырявившим обшивку первой «Санта-Исабель» и силой завладевшим кораблём, который ему нравился. Вор и проходимец.
Менданья секунду подумал. Потом обернулся к Киросу, стоявшему за спиной, и дал согласие:
— Взять из моих запасов ещё десять вязанок и погрузить в шлюпку адмирала.
Два матроса отправились выполнять команду. Благодарить Лопе де Вега не счёл нужным:
— Третье: мне нужна вода! Уже много недель я экономлю воду для экипажа, но девять кувшинов на сто восемьдесят два человека...
От такой цифры Исабель взвилась:
— Это ложь! Я сама проверяла список провианта для всех четырёх кораблей.
Он даже не взглянул в её сторону, а чётко, ледяным тоном выговорил:
— Я говорю правду.
Боцман подтвердил это кивком.
— Ложь! — настаивала Исабель. — У вас должно быть ещё тридцать кувшинов или даже больше.
— Девять полных кувшинов. Остальные разбились в пути.
— Если вы, сударь, не заботитесь о своей воде — это ваша проблема.
— И ваша тоже, сударыня. Моя супруга, ваша сестра, уже ровно сутки ничего не пила. Знаете почему? Она уступила свою порцию.
От этих слов, поскольку речь зашла о Марианне, Исабель ещё больше вспыхнула. Пару секунд она помолчала, а потом сурово спросила:
— А вы сами? Пили что-нибудь?
— Да, сударыня, я пил. Потому что свою порцию ваша сестра отдала именно мне. У меня столько времени не было ни капли во рту, что я уже не мог управлять судном.
Вмешался Кирос:
— У нас осталось ещё четыреста полных кувшинов. Сотню мы могли бы уступить.
— Вы, сеньор Кирос, водой никоим образом не распоряжаетесь, — возразила Исабель. — кувшины, о которых вы говорите, — собственность губернатора, а не общественная. Донья Марианна де Кастро может пить из них, сколько угодно — эта вода принадлежит ей по праву. А остальные... Кто знает, что нам уготовано в будущем? Как можно тратить воду на людей, которые так безрассудно её расходуют? Да ещё и лгут!
Менданья прервал спор:
— Каждый капитан несёт свою долю ответственности. Вы, адмирал, должны были следить за тем, чтобы ваши кувшины не разбились, не треснули, не были украдены. К тому же я думаю, что вы сильно преувеличиваете. Думаю, у вас не может оставаться девять кувшины, если у нас их ещё четыреста.
Лопе долго глядел прямо в лицо свояку, затем перевёл свои серые глаза на Исабель и, наконец, посмотрел на Марианну.
— Хорошо, — холодно сказал он. — Молите Бога, чтобы мы нашли землю быстро — пока мои люди не умерли все вместе со мной.
Он дал знак боцману перепрыгнуть через леер, схватился за трап и начал спускаться в шлюпку.
Марианна направилась следом за ним, но как только она подошла к фальшборту, Лопе сильно оттолкнул её. Потеряв равновесие, она упала навзничь и наткнулась на Исабель, которая её и подхватила.
Адмирал уже отдавал швартовы своей лодки. Задрав голову, он крикнул жене:
— Молись, Марианна, молись за нас! Ты-то имеешь право пить воду нашего господина, ведь эта вода — в кувшинах твоей сестры! Так пей, милая! Живи! И молись обо мне!
Марианна разрыдалась. Перевесившись за борт, она звала мужа. Тот остался глух к её слезам и продолжил путь.
Продолжая рыдать, она припала к Менданье: умоляла спустить для неё другую шлюпку. Но шлюпка на «капитане» оставалась всего одна, и Альваро отказал, чтобы не рисковать её потерей. Исабель старалась утешить сестру:
— Завтра адмирал снова явится за приказаниями. Тогда и вернёшься с ним. Ты так ослабла — вовсе изнемогла. Пойдём со мной в каюту, тебе нужно попить и подкрепиться. Там и расскажешь мне, что у вас происходит.
Но покорная Марианна на сей раз не послушалась. Весь день она не желала отойти от борта, уставив взор на силуэт «альмиранты», которая, теряя ход, пыталась поспеть за эскадрой.
Только совсем уже к вечеру она выпила стакан воды, протянутый сестрой.
— Пошли, — умоляла её Исабель. — Приляг у меня. Раз уж тебе пришлось остаться здесь, то хоть отдохни.
Уже в сотый раз повторяла она эту фразу, но вдруг прогремел крик вахтенного с марса прямо над головами у них:
— Земля!
И верно: стала заметна тёмная масса, которая вполне
