Ведь пока Коржев вел с подследственными беседы в СИЗО, сыскари-опера из уголовного розыска двух областных УВД напористо шли по следу, собирая все новые и новые факты. Коржев знай поручения расписывал. Информация пошла. И Коржев приходил на каждый допрос подготовленным.
После принципиального признания обоих подследственных картина самарского убийства стала выглядеть так ясно, словно Коржев сам присутствовал при очередном преступлении банды Ахтаевых.
Впрочем, банда и без Коржева стала на одного человека больше. К младшим братьям присоединился старший в семье — Александр.
А его показания удачно дополняли красноречивыми деталями скупые показания Романа Ахтаева и Сергея Дробова.
Словом, «по Самаре» Михаилу все было ясно...
После признания подследственных убийство стало выглядеть следующим образом.
Предупрежденный «малявой» от Романа Сергей Дробов 8 ноября 1989 года вылетел в Симбирск.
В аэропорту его ждали братья Роман и Вениамин Ахтаевы. На такси приехали домой. Выпили. Но немного. Все были возбуждены, нервничали.
— Тачка заказана? — спросил Серега.
— Заказана. Не боись, покупатель верный. Даже задаток дал.
— Опять азер?
— А чем тебя азербайджанцы не устраивают? А? Чем?
— Да ничем, ничем... В смысле, что устраивают. Чего ты завелся-то с полуоборота? Опять, поди, «ВАЗ».
— А чем тебе «ВАЗ» не нравится? Большой салон, есть где развернуться. А то у тебя не очень-то складно выходило в прошлые разы. Здоровый бугай, а «струнку» ловко набросить не умеешь.
— Это дело непростое. Это тебе не заточкой пырять.
— Ладно, чего ссориться. «ВАЗ» так «ВАЗ», азеры так азеры. Главное, не люблю я, когда цвет жестко заказан. Тогда не повыбираешь клиента. А когда цвет не заказан, можно клиента с тонкой шеей выбирать, — усмехнулся Дробов.
— Кто о чем, а вшивый о бане.
— Это кто тут вшивый?
— Ладно, ладно, договорились ведь не ссориться. Значит так, «струнка» у Сереги, Серега садится на заднее сиденье, за водилой.
— А я? — втиснулся в разговор Веня.
— Мы с тобой берем заточки.
— Ты ж обещал, что пойдем со стволом.
— Дурак ты, Венька. Ствол тут же засветится, его либо выбрасывать надо, либо... не попадаться с ним. А в жизни всякое бывает. Заточку же оттер бензинчиком, подержал над зажигалкой... Никто не докажет, что этим «перышком» ты только что человека зарезал. Нет, лучше заточки нет ничего. Удавку, если шелковая, сжечь, если «струнка» металлическая, протереть, и — снова в дело. А со стволом засыпимся.
— Ну, ты ж обещал, — канючил Веня.
—Да помолчи ты, сопляк, молод еще вопросы задавать.
—Ага, как резать, так взрослый, а как дело обсудить, так молод. А Сашка с чем пойдет? Он-то не молодой.
Роман с сомнением оглядел высокую, чуть сутулую фигуру старшего брата Александра.
— А ему лучше всего вообще без оружия на дело идти. У него кишка тонка, даром что старший брат. Не, даст слабину с пером, лучше и не пытаться, ты и то покрепче, — ухмыльнулся он, глядя на нервное лицо младшего брата. — А Саня. Что ж, Саня у нас по другой части.
— По какой? — спросил Дробов, не встречавшийся ранее со старшим Ахтаевым.
— По автомобильной, — рассмеялся Роман. — Он в машинах как бог разбирается. Он будет ждать, пока мы нужного частника не вычислим. Его дело — потом в план включаться.
Наутро трое — Роман, Вениамин и Серега Дробов — отправились на рекогносцировку. Саня подобрал их на шоссе. Там и «загорали», пока не вычислили нужную по параметрам машину.
— О, гляньте, кенты, наш «ВАЗ» идет.
И точно, приближался «ВАЗ», госномер 6458 УЛЦ, приятного темно-вишневого цвета.
Проголосовали. Машина притормозила. И симпатичный, восточного типа водитель, высунувшись в окно салона, спросил:
— Куда вам, ребята?
—До Самары подбрось, друг...
—Дорога не близкая, — засомневался водитель.
— Так оно с пассажирами-то веселей. Анекдотик там какой расскажем, песню споем...
— На одних песнях не проживешь... — сомневался водитель.
—Так за слушание наших песен мы и гонорар заплатим.
— Ну, разве что гонорар, — стремление заработать пересилило недоверие. Да и с попутчиками действительно дорога кажется короче.
— Дорога кажется короче, если есть надежный попутчик, — словно угадав его мысли, процедил крутоплечий, молчавший до того парень с накачанными мышцами. Его спокойное, ничего не выражавшее лицо почему-то вызвало доверие водителя.
—- Садитесь. На соревнование, что ли, в Самару? — спросил водитель, Вагиз Зайтуллин, не оборачиваясь и трогая с места. — У нас в Самаре завтра соревнования по самбо начинаются.
—Ага, на соревнование. Кто быстрее, — хохотнул младший из троицы, с чуть раскосыми острыми глазками.
— А вы, никак, нашей нации, татары поволжские? Так?
— Вроде того, — согласился старший в группе, сидевший рядом с водителем, тихо напевая какую-то заунывную мелодию.
— Сколько, к примеру, за слушание песни положите, — все еще улыбаясь, готовый раскрыть сердце и душу симпатичным спортивным парням, двое из которых также не внушали никаких опасений хотя бы потому, что были соплеменниками, похоже.
— 150 рэ, — отрезал Роман.
— Нормально. По справедливости, — согласился водитель. — А и то сказать, деньги еще никому не мешали.
— И чем их больше, тем лучше, — согласился с ним Роман, — ты вот что, брат, останови-ка машину тут. Вроде движение не насыщенное, никаких туристов у обочины не видно. Вот тут мы и разомнемся.
Остановились на 1026 километре автотрассы Самара- Москва.
Вагиз сделал было попытку открыть дверцу и тоже выйти, вознамерившись использовать «гигиеническую» остановку, коли деньги все равно обещаны за провоз. Но не успел.
Дробов накинул сзади «струнку» на шею водителю, крепко свел руки. Казалось, на этот раз удалось, что-то хрустнуло в шее у водителя и он обмяк.
Но Роман с переднего сиденья и Веня с заднего все всаживали и всаживали в вялое тело острые заточки — в грудь, в бок, в шею Вагиза.
Судебно-медицинская экспертиза потом насчитает 9 колото-резаных ран. Шесть из них — проникающие ранения в правую половину грудной клетки с повреждением аорты, легкого. Одно ранение в левую часть — с повреждением сердца. И все-таки рана в сердце оказалась смертельной, а не «струнка» Дробова. Но часть ранений — уже посмертные.
Они опять резали труп.
На радость себе палачи закончили дело на этот раз быстрее, чем в предыдущий. Обшарили труп, обыскали «бардачок» и багажник. В багажнике были запчасти к «ВАЗу» и «запаска», новенькая.
Вещи разделили полюбовно: меховую шапку (140 р.) взял себе Роман, деньги (75 р.) поделили на четыре части, вышло совсем немного. Электронные часы (60 р.), заметив озлобленный взгляд и напрягшиеся мышцы Дробова, отдал «душителю». Вене в руки сунул сумку с запчастями. Бросил небрежно:
— Отдай Сашке, пусть продаст. Деньги поделим. Так что свое получишь.
Проехав несколько километров, остановились. Стали оттирать травой и листьями кровь с чехлов сидений.
Роман критически оглядел сиденья, оттертые травой.
— Не, кенты, не пойдет: сымайте их к чертовой матери. Да-да, сымайте. Бросьте там, в кусты, да подале от «жмура», подале. Не возьмет покупатель с такими чехлами. Кровь заметна...
— А без чехлов, ну, как меньше даст? — засомневался прижимистый Веня.
— Не, уговорились на 8300, пусть попробует дать меньше, уши отрежу.
Веня и Дробов глянули в желтые, раскосые глаза Романа, поверили.
Окровавленные чехлы закопали, чуть припорошив землей, как и труп.
На въезде их действительно ждал Саня, выехавший ранее. Роман и Дробов из машины не выходили. Даже не поручкались — нечего церемонии разводить. Веня передал старшему брату сумку с запчастями к «ВАЗу» и «запаску», ухмыльнулся:
