Ветеран засмеялся.
— Тебе, я вижу, никогда не приходилось видеть, как они сражаются. Правда? — Когда Арнау отрицательно покачал головой, он добавил: — Подожди, еще насмотришься.
В ожидании штурма Арнау задремал прямо на земле, пока наемники в течение всей этой напряженной ночи при свете нескольких факелов строили осадные машины, снуя без передышки под крепостными стенами.
На рассвете, когда солнце появилось на горизонте, Эйксимэн д’Эспарса приказал своим солдатам построиться в боевом порядке. Ночная тьма начала угасать, но далекий свет едва пробивался. Арнау стал искать глазами альмогаваров. Они подчинились и выстроились напротив стен Беллагварды. Потом он посмотрел на замок, нависший над ними. Все факелы исчезли, но защитники были там; всю ночь они только и делали, что готовились к обороне крепости. Арнау почувствовал пробежавший по спине холодок. Что он здесь делает? Было довольно свежо, но его руки, вцепившиеся в арбалет, не переставали потеть. Повисла глубокая тишина, все молчали, уйдя в себя. Арнау внезапно подумал, что он может умереть. В течение дня защитники замка часто смотрели на него, простого бастайша; лица этих людей, отдаленных от него небольшим расстоянием, казались полными жизни. Они были там!
Они поджидали его! Арнау почувствовал, что он весь дрожит, что у него стучат зубы. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы унять дрожь. Он прислонил арбалет к груди, пытаясь скрыть дрожание рук. Офицер сказал ему, что, когда он отдаст приказ атаковать, нужно будет приблизиться к стенам замка и укрыться за камнями, чтобы стрелять из арбалета по его защитникам. Трудность состояла в том, чтобы добраться до этих камней. Сумеет ли он сделать это? Арнау не отводил взгляда от того места, куда он должен был добраться, а затем укрыться, чтобы стрелять, стрелять и снова стрелять.
Крик взорвал тишину.
Приказ! Камни! Арнау рванулся было к заветным камням, но рука офицера схватила его за плечо.
— Пока рано, — сказал он ему — Но…
— Еще не время, — настойчиво произнес офицер. — Смотри. — Он махнул рукой в сторону альмогаваров.
Второй крик пронесся над их рядами:
— Проснись, оружие!
Арнау не мог отвести взгляд от наемников. Вскоре все они кричали в один голос:
— Проснись, оружие! Проснись, оружие!
Они начали греметь копьями и клинками, и звук металла заглушил их собственные голоса.
— Проснись, оружие!
И оружие начало просыпаться: по мере того как металл ударялся о металл или о камни, оружие гремело и гремело, разбрасывая вокруг искры. Стоял невыносимый грохот, а искры, сотни искр, тысячи искр прорвали тьму, и альмогавары оказались окруженными сияющим ореолом.
Не отдавая себе отчета, Арнау неожиданно схватил арбалет и стал размахивать им в воздухе.
— Проснись, оружие! — закричал он. Пот на его коже высох, дрожь прошла. — Проснись, оружие!
Он посмотрел на стены, которые, казалось, вот-вот рассыплются от криков альмогаваров. Земля сотрясалась, искры разлетались во все стороны. Внезапно заиграла труба, и крики переросли в завывание, вызывающее дрожь.
— Святой Георгий! Святой Георгий!
— Вот теперь вперед! — крикнул офицер, подталкивая его вслед за сотнями людей, которые с неистовой яростью бросились на штурм.
Арнау побежал к каменному подножию стен, где устроился вместе с офицером и подразделением арбалетчиков. Он оказался у одной из лестниц, которую альмогавары приставили к стене, и прицелился в людей, мечущихся наверху. Защитники замка, отбивая атаку штурмующих наемников, которые продолжали завывать, как бешеные, один за другим падали вниз от попадания в них стрел. Арнау тоже попал. Два раза он попал в защитников замка, туда, где кольчуги не защищали их, и видел, как они сорвались со стены.
Одной группе штурмующих удалось перебраться через стены крепости, и Арнау почувствовал, как офицер хлопнул его по плечу, чтобы он больше не стрелял. Таран не понадобился. Когда альмогавары добрались до зубцов стены, ворота замка распахнулись и несколько всадников выскочили оттуда галопом, чтобы не быть захваченными в плен. Двое из них были тут же убиты стрелами из арбалета каталонцев; остальным удалось спастись. Несколько защитников, оставшихся без командиров, сдались в плен.
Эйксимэн д’Эспарса и его рыцари ворвались внутрь замка на своих боевых конях и убивали всех, кто продолжал оказывать им сопротивление. За ними вошли пехотинцы.
Арнау успокоился лишь после того, как был уже в стенах замка с арбалетом за плечами и кинжалом в руке. Во дворе замка было полно трупов, а те, кто остался в живых, стояли на коленях без оружия и умоляли о пощаде. Они в тоске смотрели на рыцарей, разъезжающих по двору со своими длинными мечами наголо. Альмогавары занялись грабежом; одни орудовали в башне, другие рылись среди трупов, причем с такой алчностью, что Арнау отвернулся, едва сдерживая отвращение. Какой-то альмогавар подошел к нему и предложил пучок стрел, многие из которых были в запекшейся крови и даже с оставшимися на них кусками мяса. Арнау колебался. Пожилой альмогавар, такой же худой, как и стрелы, которые он протягивал, удивился; потом он улыбнулся, обнажив беззубый рот, и предложил стрелы другому солдату.
— Чего ты раздумываешь? — спросил тот у Арнау. — Может, ты надеешься, что Эйксимэн сам принесет тебе стрелы? Нужно просто почистить их, — сказал он, бросая стрелы себе под ноги.
Через несколько часов все закончилось. Живых обитателей замка собрали вместе и связали им руки. В эту ночь их продадут в рабство в лагере, который следовал за войском. Отряд Эйксимэна д’Эспарсы, потеряв семнадцать каталонцев, снова отправился в путь за королем; они несли раненых, оставив за собой пылающую крепость, которая уже не пригодится приспешникам короля Хайме III.
Эйксимэн д’Эспарса и его солдаты догнали войско короля на подступах у города Эльна, или Горделивая, всего в двух лигах от Перпиньяна, где король решил устроиться на ночлег. Здесь он принял еще одного епископа, безрезультатно пытавшегося выступить посредником от лица Хайме Мальоркского.
Хотя король и не стал возражать, чтобы Эйксимэн д’Эспарса и его альмогавары взяли Беллагварду, он все-таки попытался помешать другому отряду рыцарей напасть на башню Нидолереса, что на пути к Эльне. Но когда король добрался туда, рыцари уже взяли ее штурмом, убив жителей, а потом подожгли и деревушку.
Что касается Эльны, то никто даже не осмелился приблизиться к городу и тем более причинить вред ее жителям.
Солдаты королевского войска собрались вокруг костров, зажженных в поле, и смотрели на огни города.
Эльна оставила ворота города открытыми, словно делая каталонцам вызов.
— Почему они так поступили? — спросил Арнау, вороша угли в костре.
— Эльна? — перебил его один из самых старших ветеранов.
— Да. Почему они себя так почитают? Почему не закрывают ворота?
Прежде чем ответить, солдат с грустью посмотрел на город.
— Горделивая давит на наше сознание… сознание каталонцев. Знает, что мы не подойдем.
Ветеран надолго замолчал. Арнау научился уважать привычки солдат. Он знал, что, если бы проявил настойчивость, требуя продолжения рассказа, на него бы посмотрели презрительно и больше не стали бы разговаривать. Бывалые солдаты получали удовольствие от своих воспоминаний и историй, истинных или вымышленных, где все было преувеличено. Наконец солдат снова заговорил:
— В войне против французов, когда Эльна принадлежала нам, Педро Великий пообещал защищать ее и отправил туда отряд каталонских рыцарей. Но они ее предали: бежали ночью и оставили город на милость неприятеля. — Ветеран сплюнул в огонь. — Французы оскверняли церкви, убивали младенцев, ударяя ими об стену, насиловали женщин, а затем казнили всех мужчин… кроме одного. Резня в Эльне давит на наше сознание. Ни один каталонец не осмелится подойти к Эльне.
Арнау бросил взгляд на открытые ворота Горделивой, затем снова перевел его на солдат, сбившихся у костров; среди них было много таких, кто так же, как и он, молча смотрел в сторону ворот Эльны.
— А кого помиловали? — спросил Арнау, нарушая известные правила.
Ветеран не сводил глаз с разгоревшегося пламени.
— Этого человека звали Бастар де Россельо. — Арнау терпеливо ждал, когда ветеран продолжит. — Несколько лет спустя этот солдат провел войска французов через Масанский переход, после чего они вторглись в Каталонию.
Войско заснуло в тени города Эльна.
Погрузились в сон и сотни людей, которые следовали за ним. Франсеска украдкой посмотрела на Аледис. Подходящее ли это место? История об Эльне распространилась по всем палаткам и лачугам, и в лагере царило непривычное молчание. Франсеска и сама частенько поглядывала в сторону открытых ворот Горделивой. Да, они находились на вражеской территории. Ни один каталонец не будет хорошо принят в Эльне или ее окрестностях. Аледис забралась слишком далеко от своего дома. И теперь не хватало только одного — чтобы она осталась одна.
