Боярин бросил уважительный взгляд на юного князя и сказал:
— Поверь мне, князь, ты обязательно будешь первым воином.
Между тем расстояние между славянскими стругами и неизвестным судном сокращалось медленно, и Гостомысл нетерпеливо крикнул кормчему:
— Ерш, что так медленно идем? Ускорь ход!
— Они тоже идут на парусах и веслах, — ответил Ерш.
— Однако не хотят, чтобы мы их догнали, — многозначительно проговорил Яромир.
— Потому что это не купцы, — вмешался в разговор Ратиша, — я не вижу знамени на мачте.
— Но ведь было же знамя на мачте, — сказал Гостомысл.
— Наверно, увидев нас, они его опустили, — сказал Яромир.
— Испугались, что ли? Рыбаки, может быть? — сказал Ратиша.
— Не, корабль точно — военный. Нос высокий. Со звериной головой. Да и зачем купцу опускать знамя при встрече с другим кораблем? — сказал Яромир.
Ратиша проговорил:
— Сомнения нет — это военное судно данов. Наверно, тоже разведку ведут, раз таят свой флаг.
— Разведку надо уничтожить. Готовьтесь к бою, — жестко проговорил Гостомысл.
Он надел шлем. Выдвинул меч из ножен, провел взглядом по лезвию, на зеркальной поверхности которого отразилось синее небо, и отдал приказ:
— Сигнальщик, дай сигнал к бою!
Сигнальщик дунул в рог, издав тревожную мелодию.
— У нас второй струг отстает, — вдруг с тревогой сообщил Ерш.
В запале погони Гостомысл упустил из виду второй струг. Он взглянул назад. Второй струг действительно сильно отставал. Над волнами только белел парус.
Яромир пояснил:
— На струге Ростиха меньше гребцов, поэтому и отстают.
Гостомысл отметил в уме, что из-за отставания второго струга, когда они догонят данов, им придется драться на равных. Это был не самое лучшее начало боя, однако он не смутился.
— Мы свяжем данов боем. А там и второй струг на помощь подойдет! — уверенно сказал он.
Чтобы догнать неизвестное судно, гребцам пришлось выложить все силы, но это дало результат: вскоре стали видны не только щиты на бортах, но и встревоженное лицо предводителя данов на носу военного судна.
В очередной раз он бросил взгляд на княжеский струг и, очевидно, поняв, что от погони не уйти, что-то крикнул, и тут же на мачте взвился датский флаг.
У борта начали выстраиваться лучники.
— Ага! — сказал Гостомысл и потер ликующе руки. Он чувствовал себя словно кот, встретивший здоровенную крысу: и радостно, что попалась; и тревожно — а вдруг не справится.
— Приготовиться лучникам, — стараясь сдерживать себя от волнения, проговорил звонким голосом Гостомысл.
Яромир повторил его приказ, Гостомысл увидел, как лучники выстраиваются вдоль борта. У бортов тут же разожгли в горшках огонь, и вверх потянулся горький дым.
Гостомысл взглянул в синее безоблачное небо.
— Хороший день, — сказал он.
— В такой день и умирать не хочется, — сказал Ратиша.
— Мора не выбирает, кому и в какой день умирать. Верь в свою удачу, и ты не умрешь, — сказал Яромир, и, слегка улыбнувшись, добавил: — Сегодня.
— Ладно, — сказал Ратиша. — Не важно, когда ты умрешь, все равно ведь попадешь в рай.
— Не болтай попусту. Не наводи тоску на мысли, — недовольно сказал Гостомысл.
— Я это, чтобы тебе страшно не было, — сказал Ратиша.
— Мне не страшно. Это ты испугался, — сказал Гостомысл.
— Айв самом деле мне страшно. Первый раз, когда бился с данами на ладье Медвежьей лапы, не было страшно, а сейчас почему-то страшно, — сознался Ратиша, вынимая меч из ножен.
— Так со всеми бывает. Первый раз не страшно, а на второй поджилки трясутся, — сказал Яромир и подал знак лучникам.
Лучники опустили в горшки концы стрел и зажгли обмотанную вокруг наконечников просмоленную паклю.
— А на третий раз будет страшно? — спросил Ратиша.
— Не бойся, если сейчас наделаешь в штаны, то потом будешь думать только о том, чтобы это не повторилось, — с улыбкой проговорил Яромир.
Ратиша невольно провел рукой по штанине и проговорил:
— Не дай бог! Лучше умереть, чем опозориться!
Со струга противника также потянулся сизый дым.
— Лучники, приготовьтесь, стрелять по моей команде! — предупредил Гостомысл, опустил забрало шлема и поднял руку с мечом.
Вражеский предводитель тоже поднял руку, и лучники подняли луки с горящими наконечниками стрел.
— Они тоже хотят стрелять, — с тревогой сообщил Ратиша, поднял тяжелый щит и поставил его впереди Гостомысла.
— А ты как думаешь, — угостят нас кренделями? — сказал Гостомысл.
Ратиша покосился на него.
— А ты смелый, — сказал он.
Щит заслонил Гостомыслу обзор вражеского корабля, и он его нетерпеливо отстранил в сторону.
— Не мешай, — сказал он.
— Сдаваться без боя они явно не собираются, — сказал Ратиша.
— Не собираются, — сказал Гостомысл, думая о том, что теперь следует проявить выдержку: если пустить стрелы слишком рано, то стрелы могут не долететь до вражеского судна и без всякой пользы упасть в воду. Ответный выстрел же противника будет намного удачнее. Если слишком затянуть, то противник первым всадит в тебя горящие стрелы, тем самым ослабив ответный удар.
— Князь, пора! — взволнованно крикнул Яромир.
— Погоди-ка еще немного, — пробормотал Гостомысл.
— Пора, князь, опаздываем! — болезненно вскрикнул Яромир, и, подтверждая его опасение, с судна данов взвились стрелы.
Ратиша снова прикрыл Гостомысла щитом.
— Поберегись, князь! — крикнул он.
Гостомысл отпихнул подставленный щит и зло крикнул срывающимся голосом:
— Не мешай. Я кланяться никому не буду!
Яромир быстрым удивленным взглядом мазнул Гостомысла, ему показалось, что своим безрассудством князь хочет погубить себя и отряд.
Гребцы пригнули головы, стараясь оказаться под защитой щитов на бортах. Все замерли, напряженно наблюдая за полетом вражеских стрел.
Только лучники не спрятались, все также, держа луки над собой, готовые выпустить стрелы. Заметно было, что от напряжения кончики стрел подрагивали. Слишком долго лучники держали луки натянутыми.
— Держать прицел! Никому без сигнала не стрелять! — ожесточенно крикнул Гостомысл, глядя в небо.
Наконец вражеские стрелы преодолели верхнюю точку траектории полета и стали клониться вниз. Казалось, они летят прямо в людей на славянском струге. Еще больше задрожали концы устремленных в небо стрел.
— Держать прицел! Держать! — неистово кричал Гостомысл, неотрывно глядя в синее небо.
И когда все уже были уверены, что они умрут под градом вражеских стрел, стрелы начали падать в воду. Упали они, не долетев до славянского струга пары десятков шагов.
Гостомысл облегченно рассмеялся и махнул мечом:
— Теперь стреляй.
Лучники отпустили тетивы, и стрелы через мгновение впились в синее небо, прорезали его черной линией и упали прямо на вражеское судно.
С датского судна послышались болезненные крики, несколько человек упали за борт. Разумеется, никто и не подумал их подбирать.
— Ветер! — радостно закричал Яромир. — Им ветер мешает, а нам помогает. Боги на нашей стороне. Похвист не дает их стрелам долетать до нас!
Гостомысл благоговейно покосился на флаг на мачте с ликом трехглавого бога.
— Слава золотому Триглаву! — сказал он и распорядился: — Теперь лучники пусть стреляют без перерыва! Не жалейте стрел!
— Слава Тригл аву! — закричали все, кто был на судне, и лучники принялись засыпать стрелами датский корабль данов. Вскоре вражеский корабль запылал.
Тут Гостомысл спохватился. Он поднял забрало шлема и закричал:
— Стойте, стойте, хватит стрелять, надо же взять кого-либо из данов живым! Мы же в разведку шли!
Повинуясь его команде, лучники, выпустили последние стрелы и, уставшие от непрерывной стрельбы, рухнули на дно струга и потянулись к флягам с водой.
Яромир приказал кормчему подходить к вражескому судну.
Вражеское судно горело, и, чтобы огонь не зацепил свой струг и он не загорелся, Ерш подошел к борту вражеского корабля с наветренной стороны.
Яромир приготовился с воинами захватить вражеское судно. Они подготовили веревки с кошками, чтобы подтянуться к вражескому кораблю, и уже раскручивал их для броска.
— Я пойду вместе с вами, — сказал Гостомысл Яромиру.
Яромир неожиданно стал камнем:
— Князь, ты умом и храбростью уже побил противника, так зачем тебе грязная работа? — сказал он.
— Не ходи, князь, там все равно вряд ли кто уже остался в живых, — сказал Ратиша. поддерживая Яромира.
Гостомысл спрятал меч в ножны и недовольно проворчал:
— Ладно, но все же найдите кого-либо живого. Я хочу знать, куда и зачем шли даны.
Как только корабли приблизились, гребцы перестали грести и убрали весла, чтобы они не мешали сблизиться кораблям. Мечники бросили кошки на веревках на вражеское судно, зацепили его и сблизили корабли.
