— Да нет же, Маленькая Э, разве ты не видишь, что это совсем не путники. Эти люди из ближних мест, и они торопятся на какой-то праздник.
Немного погодя снова перегнали их вчерашние актеры. Сегодня они тоже были одеты понарядней, били в барабан и маленький гонг и стучали трещоткой. У осликов упряжь была в пестрых помпонах, а у мулов надо лбом качались цветы.
Но Маленькая Э только проводила их глазами и ничего не ска зала. Она терпеливо семенила, держась за руку матери, и Сюй Сани с огорчением заметила, что вокруг ее глаз легли темные тени, а губь раскрыты и потрескались.
— Только не заболей, Маленькая Э, теперь уже близко, — сказала она, и Маленькая Э повторила:
— Теперь уже близко.
В полдень они не остановились, чтобы переждать жаркое время в тени деревьев, а пошли дальше и наконец добрались до станции. Это был большой дом и, видно, была там не только станция, но и гостиница. Во дворе конюхи чистили и кормили коней. Взад и вперед сновали озабоченные слуги и поварята в засаленной одежде. Слышались громкие голоса. Куда-то тащили тюки, обшитые циновками, и пакеты в мешках из промасленного шелка. То и дело к станции подъезжали верховые курьеры и соскакивали с лошадей, бросая поводья спешившему навстречу слуге. Они взбегали по ступенькам, звеня бубенцами на поясе, и скрывались внутри станции. В руках у них были шелковый мешок с почтой и пика с бахромой, а за спиной привязан дождевой плащ. Тотчас из дверей выбегал сменный курьер, звеня бубенцами, вскакивал на свежего коня и исчезал в облаке пыли. Вихрем подлетел особо срочный курьер верхом на верблюде. Издали дул он в рог, извещая о своем приближении. Услышав этот звук, все на станции заметались еще быстрей. Вывели свежего верблюда и поставили его на колени у крыльца. И не успел курьер подскакать, как уж соскользнул наземь по шее своего верблюда, вскочил на нового и скрылся из глаз.
Среди всей этой суматохи Сюй Сань растерялась, не зная, куда ступить и к кому обратиться. Но, когда Маленькая Э дернула ее за рукав, Она решилась остановить одного из слуг и, почтительно поклонившись, заговорила:
— Господин, мы бедные путники и хотели бы получить два блюда, которые полагаются нам по милости императора.
— Два блюда? — переспросил слуга. — Да, да! Подождите, я справлюсь и тотчас вернусь. — С этими словами он побежал на кухню. Из приоткрытых дверей вырвалось облако сладкого чада от кипящего масла и горячего мяса. Дверь захлопнулась, но вскоре слуга снова появился, неся на протянутых руках большой поднос.
Глаза у Маленькой Э заблестели, она вытерла рукавом рот. Но слуга не остановился, а вместе с подносом скрылся. во внутренних комнатах. Когда он снова показался, Сюй Сань схватила его за рукав и спросила:
— Господин не забыл о бедных путниках?
— Сейчас, сейчас, — ответил слуга и снова убежал.
Так повторилось несколько раз. Маленькая Э тихонько заплакала. Наконец слуга появился, неся над головой огромный поднос, весь заставленный мисками и мисочками.
— Садитесь на ступеньки и ешьте, — сказал он. — Я не стал перекладывать еду в другие миски. Сейчас нет ни одной свободной. Ешьте прямо отсюда, только смотрите не украдите посуду. Все равно вам с ней не убежать, и вас тотчас поймают. — С этими словами он поставил поднос прямо на пол и убежал.
А Сюй Сань и Маленькая Э, увидев, чем император угощает путников, тихо ахнули. Здесь было все: и каша, и овощи, и свинина, и рыба. Но в каком виде!
Маленькая Э посмотрела на мать, слезы лились прямо в открытый рот. Но Сюй Сань строго сказала:
— Здесь осталось еще много хорошей еды.
Она выбрала две миски почище и обтерла их о подол халата. Палочками для еды она выловила из груды объедков все, что еще можно было есть, и подала одну миску Маленькой Э, а другую взяла себе. Так они утолили свой голод и, поставив миски, встали, отряхнули свои халаты и пошли дальше.
Уже сгущались сумерки, когда они добрались до города и нашли обменную кассу.
Касса была закрыта, а вокруг нее прямо на земле сидели на корточках люди, и одни дремали, другие беседовали, а третьи что-то сердито ворчали про себя. Сюй Сань тоже присела на землю, а Маленькая Э положила голову на колени матери и заснула.
— Я знаю здешнего чиновника, — громко и сердито заговорю какой-то почтенный человек. — Бывает, что по два и по три дня не отпирает он дверей, и безразлично ему, что вся торговля останавливается. Купцы не могут покупать новые товары, и нечем им торговать. Денежные ящики у них полны истрепанными бумажками, которые никто не хочет принимать. А этот лодырь уйдет куда-нибудь и дела ему нет, что весь город его дожидается. И сегодня, наверно, пропадает он на празднике и, возможно, не придет вовсе. — С этими словами он поднялся, плюнул на порог и ушел, прихрамывая. Должно быть, отсидел себе ноги.
— А что это за праздник? — спросила Сюй Сань.
— В монастыре за южными воротами, — лениво ответили eй. — Ежегодный праздник и ярмарка. Разве вам не встречались паломники?
— Вовсе он не лодырь, а мошенник, — заговорил какой-то юркий человечек, — Все эти чиновники — иноземцы, и нет им дела до нашей жизни. У них одна забота — потуже набить свои карманы. Тут уж они не жалеют ни трудов, ни хитрости. Случается даже, что они присваивают негодные деньги, а сами обменивают их, как настоящие.
— Какие же деньги годные? — робко спросила Сюй Сань.
Худой, хмурый человек поднял руку с растопыренными пальцами н начал их загибать по одному, объясняя:
— Если деньги по краям и по углам обуглены, но цена не повреждена, их можно обменять. Если они засалены и запачканы масляными пятнами, но цифры видно, можно обменять. Если…
— А если их чуть-чуть, совсем немножко обгрызли крысы? — спросила Сюй Сань.
— Если бумага обгрызена крысами, но цифры не повреждены, обменять можно. Но. — И тут он сразу разжал все пальцы и обвел собеседников значительным взглядом, — но, если цену нельзя разобрать, эти деньги недействительны и их считают все равно что фальшивыми. И если кого поймают с такими деньгами, то будут его бить бамбуковыми палками. — Тут он сжал руку в кулак, потряс им и ушел.
Наступила ночь, люди постепенно расходились, и наконец Cюй Сань осталась одна. Маленькая Э спокойно спала. Ночь была теплая. Сюй Сань решилась дожидаться здесь утра. Она прислонилась к крыльцу и задремала. Но то и дело вздрагивала, встряхивала головой, и опять глаза закрывались, и голова никла.
Внезапно разбудил ее звук шагов и носок сапога, ткнувший ее в бок. Сюй Сань вскочила.
— Что ты здесь делаешь, женщина? — грубо спросил незнакомец.
— Я жду, когда откроется касса. Не гневайтесь, господин. Я не смею никуда идти, не обменяв свои деньги.
— Я чиновник обменной кассы. Покажи, что у тебя есть.
Сюй Сань протянула ему пачку. Он послюнявил пальцы, быстро перелистал бумажки и бросил ей обратно:
— Цифр не разобрать. Эти деньги фальшивые.
— Господин, цифр не видно потому, что темно. Днем даже я могу их прочесть. Я их все пересчитала много раз. Здесь ровно два гуаня, не хватает только двадцати вэнь. Господин, сжальтесь, посмотрите еще раз.
— Нечего тут смотреть, — сказал чиновник, но все же взял протянутую пачку и еще раз медленно перелистал ее. — В кассе я их все равно не стану менять. Если придешь днем, посажу тебя в тюрьму, как фальшивомонетчицу. А впрочем, жалея тебя, хочешь за все полгуаня?
Пачка новых денег в руках Сюй Сань была совсем тоненькой. На сколько дней их хватит? Сколько дней до Линьани? А если деньги украдут в дороге?
Поспешно оглянувшись, Сюй Сань достала из прически засунутый в волосы игольничек, вынула из него иголку с обрывком нитки, подпорола угол одеяла, зашила деньги в подкладку, а две-три мелкие бумажки на расход сунула за пазуху.
Глава восьмая
КАК МАЛЕНЬКАЯ Э ВСТРЕТИЛА СТАРШЕГО БРАТА
Маленькая Э проснулась в незнакомой комнате. Рядом на циновке спала Сюй Сань. Узел с одеялами, неразвязанный, лежал под ее головой. Больше в комнате ничего не было.
На тонкой бумаге, которой был затянут переплет окна, сплетались и кивали ветви деревьев, и вместе с ними качалось круглое птичье гнездо, похожее на большую растрепанную черную луну. Маленькая Э сообразила, что это вовсе не луна, а уже давно наступил яркий день, и потому тени так отчетливы. И еще она поняла, что находится на втором этаже. Иначе видны были бы стволы деревьев и, возможно, даже тени кур. Куры мирно кудахтали.
Маленькая Э тихонько встала, затянула пояс, распущенный на ночь, завязала тесемки халатика и подошла к окну. Сунула палец в рот и мокрый прижала к бумаге. Образовалась круглая дырочка, и Маленькая Э приложила к ней глаз.
Действительно, внизу были куры. Они рылись в пыли. Красивые жирные куры с золотистыми перышками. Вдруг показалась худая рука и гибкие пальцы сжали курице шею. Она не успела пикнуть и сразу исчезла. Маленькая Э быстро несколько раз приложила мокрый палец к бумаге. Теперь стал виден весь двор.
