Той порой и Малуша готовилась стать матерью. Первое время она таилась, чтобы княгиня Ольга не уличила её в грехе, не узнала, что её скромница Малуша, ключница и посему рабыня, скоро принесет ей внука. Да как утаишься, ежели живот на нос лезет!
Рассердилась, в неистовый гнев пришла великая княгиня, суровому телесному наказанию хотела подвергнуть Малушу. Но Всевышний отвел её занесенную руку, не позволил наказать мать будущего святого.
Всевышнему Господу Богу было уже ведомо, кого родит дочь Малька-любечанина Малуша. Княгиня своё отбушевала, но словами уязвила ключницу:
- Мало у меня своих рабов, и ты ещё рабича принесешь, позор на мою седую голову возложишь. Моли Бога Иисуса Христа, заступника твоего, что жизни не лишила. Но я тебя ещё не простила.
Малуша дрожала от страха за жизнь своего младенца, когда матушка-княгиня лютовала да упрекнула её. Но откуда только смелость взялась, сказала с достоинством и голову держала высоко:
- Ношу не рабича, а княжича, Богом данного, батюшкой коему князь Святослав.
Княгиня лишь ахнула от Малушиной дерзости, стала сына заглазно корить-поносить и веру языческую чернить, потому как по языческим законам Малуша отныне была Богом данная жена Святослава.
- Был бы христианином, не опозорил бы мать на старости лет! - воскликнула княгиня Ольга.
- В том я виновата, матушка-княгиня, - ответила Малуша и встала на колени. - Накажите меня, что совратила, только внука милуйте!
- Сгинь с глаз моих! - с жаром ответила Ольга. Гнев великой княгини не исчерпался возгласами.
На другой же день она сослала Малушу в свою деревню Будутино под Изборск. Там, на далекой Псковщине, и появился на свет будущий великий князь, который простоит на престоле державы тридцать пять лет.
В это же время княгиня Ольга попыталась приблизить к себе оставленную жить в одиночестве невестку Ильдеко. Однако молодая и гордая княгиня Ильдеко не очень нуждалась в тепле и ласке, которыми хотела скрасить её одиночество великая княгиня. Совсем скоро в невестке проявились открытая и непомерная гордыня и спесь. Она со злостью упрекнула свекровь за то, что та позволила Святославу, и трех недель не проведшему с молодой женой, уйти в поход из Киева. А вскоре Ильдеко окружила себя молодыми соотечественниками, которых призвала из Венгрии. Великой княгине это не понравилось, и однажды за трапезой она предупредила Ильдеко:
- Ты бы, доченька, держала своих сородичей подальше от своего терема. Они слишком вольно ведут себя.
На что Ильдеко со смехом ответила:
- Так они, великая княгиня, вернулись на отчую угорскую землю. И я хочу, чтобы они вольно жили на ней.
В этот миг Ольга поняла, какую непоправимую ошибку она совершила, женив сына на венгерской княжне. Она вспомнила давние претензии и угрозы венгров, или угров, вернуться на свои якобы исконные земли по Днепру и Дону, вплоть до великой Волги. И впервые с горечью подумала Ольга о том, что напрасно прогнала от себя Малушу. Теперь она жаждала исправить свою ошибку, и прошло не так уж много времени, как Ольга согрела лаской Малушу и внука Владимира.
В ту пору как Владимиру исполнился годик, его бабушка отправилась в путешествие по своей земле утверждать уставы жизни и, добравшись до отчей земли - Псковщины, появилась в Будутине. Когда она пришла в простую, курную крестьянскую избу и увидела внука в люльке, сплетенной из липового лыка, сердце у неё защемило от жалости. Однако она не дала воли своим чувствам, но тайно решила проверить-испытать нрав внука. Когда Малуша ушла на реку к проруби за водой, Ольга велела своему воину принести к люльке пылающий уголек на глиняном блюде, положила рядом с угольком золотое кольцо и испытала внука: к чему потянется младенец - к золоту или к угольку. И увидела бабушка, как с легкостью, с улыбкой на круглом личике, потянулся младенец к жаркому угольку и взял его. Была боль, но он не заплакал, а удивился.
Возникло у Ольги сердечное тепло к малышу. «Истинный Рюрикович», - подумала она и задалась целью окрестить внука. Да на этой задумке и сама ожглась. Малуша орлицей встала на защиту сына, потому как другой опоры у неё не было. А довод был один:
- Матушка-княгиня, прежде Святослава-сына крести, мужа и отца нашего. Там и мы за ним пойдем.
Ольга смирилась перед Малушей. Прежней великой княгини уже не было. В Будутине она стала любящей бабушкой: внук растопил лед отчуждения. Она погостила в деревне тихо-мирно, по-родственному простилась с Малушей, с внуком и сказала на прощание:
- Жить тебе тут вольно, ни в чем не нуждаясь. Я позаботилась. Крепитесь моими молитвами, а я позову вас в Киев, как час придет. Пока же помолюсь за тебя и за внука.
С тем великая княгиня Ольга и уехала со Псковщины да сани свои псковитянам на память оставила. Они и поныне там.
А через три года после поездки Ольги на Псковщину и в Будутино её невестка княгиня Ильдеко пошла на измену мужу и Руси. Она тайно сошлась с воеводой Стемидом, скрытым врагом Святослава. Вместе они принялись готовить заговор против великой княгини и великого князя. Пришел час для исполнения задуманного. Стемид, лаская Ильдеко, сказал ей:
- Моя божественная княгиня, сегодня ночью я уйду с воинами к печенегам и приведу под Киев князя Курю с ордой. Мы возьмем стольный град и посадим тебя на великокняжеский престол. Сами же встретим Святослава в степи, он возвращается с Дуная. Да будет на то твоя воля, божественная Ильдеко: на том месте, где падет голова Святослава, мы возведем курган.
- Иди же, мой славный рыцарь, в поход. Ильдеко тебя любит и станет ждать с победой, - ответила княгиня и поцеловала Стемида, благословляя его в путь.
Как проявила себя супруга Святослава дальше, великая княгиня не стала вспоминать. Слава Богу, что Святослав изгнал её из Руси, оставив при себе сыновей.
Вскоре же княгиня Ольга остро затосковала по Малуше, по обездоленному внуку и послала за ними тогда ещё молодого-удалого воеводу Ивана Путяту с воинами. Прошло совсем немного времени, как Путята привез в княжеские палаты Малушу и её сына.
Святослав в эту пору был в военном походе на Хазарию, и Малуша вернулась к привычным заботам княжеской ключницы. Скоро княгиня Ольга пришла к мысли, что жене её сына не к лицу нести рабскую службу. Ольга поручила Малуше растить и других своих внуков - Ярополка и Олега. Однако вскоре воспитанием отрока Владимира занялся его дядя - воевода Добрыня. Правда, Добрыня все больше в походах был, да и то сказать, пока богатырю не пристало быть дядькой-воспитателем при столь малом отроке. Но с наступлением осени, когда ратных дел у дружины не было, Добрыня охотно воспитывал племянника. И в скором времени стал Владимиру вместо отца родного. Да в основном был учителем жизни и военного искусства, отвечал за то, кем вырасти княжичу. Сей муж был в делах обстоятелен и розмыслом богат. «И Добрыня храбр и наряден муж», - говорили о нем в ту пору в народе.
Два других княжича жили под влиянием воеводы Свенельда, который в последние годы жизни больше сидел в Киеве, искал покоя и вместе с княжичами воспитывал своего сына Люта.
А князь Святослав словно забыл о том, что в Киеве у него растут три сына, и год за годом проводил в походах и битвах. Он даже не отзывался на просьбы матери, которая часто звала его в Киев. Покорив Болгарию, уладив мир с Византией, князь мечтал о том, чтобы властвовать в древней Мидии. Ещё он весело проводил время в Великом Переяславле, как называли греки Переяславец на Дунае. В этот град и наведывались гонцы княгини Ольги, приносили её грамоты Святославу: «Ты, княже, чужой земли ищешь и блюдешь её. А свою без присмотра оставляешь», - писала великая княгиня сыну.
- Передайте матушке, - отвечал гонцам Святослав, - хочу ей больше всего власти.
Ольга, однако, и без напоминаний сына учреждала порядок в обширной державе, вводила свои законы, самые простые и нужные народу уставы. Да пришел вскоре день, когда Святослав сильно загоревал, что сидит вдали от Киева.
Печенеги давно зарились на сей стольный град и дождались своего часа. Ведая о том, что князь Святослав и его грозная дружина увязли на Дунае, тьмой надвинулись на Киев, где не было в это время войска. Лишь воевода Претич возвратился с дружиной из полюдья - сбора дани - и укрылся на левом берегу Днепра, потому как имел малое число воинов и был не способен прогнать печенегов.
Спасли Киев от печенежского разорения, а Ольгу и её внуков от гибели или угона в полон только русская хитрость и отвага. Уже пришло к горожанам отчаяние, ни изнемогали от голода и жажды и были готовы сдаться на милость врага. Да нашелся отважный отрок, который вызвался уведомить воеводу Претича и передать ему совет, как обмануть печенегов. Он взял в руки уздечку, ранним утром в белесом тумане вышел за крепостные ворота, смело вошел во вражеский стан и, спрашивая по-печенежски, не видели ли его коня, зашагал прямым путем к Днепру, размахивая уздечкой.
