Красивая одежда, драгоценности, обновленный дом. Они могли приглашать гостей и выходить в свет. После стольких лет жизни на краю нищеты она наверняка о чем-то мечтает, как любой человек на ее месте. Хотела ли она на этом этапе своей жизни быть скованной двумя братьями, живущими по соседству? Безграмотными трудягами, болтающими направо и налево о своем родстве и привилегиях, смущая не только ее, но и всех остальных?
Им пришлось бы не только чаще общаться с наемными рабочими: шахтерами, механиками, крепильщиками, плавильщиками, сортировщицами и сортировщиками, фермерами, батраками, домашними слугами. Сейчас к Демельзе все обращались как к госпоже Полдарк, хотя и знали, что она — одна из них. Она отлично ладила со всеми: ее не только любили, но и по-настоящему уважали.
Изменится ли установленный порядок с приездом братьев Карн? Ведь где двое, там еще трое-четверо наберется. А что будет, если они здесь женятся? Справится ли Демельза еще с одним семейством родственников-шахтеров — неминуемо бедным, неминуемо обреченным, но при этом притязающим на нечто большее по сравнению с остальными? Особенно это касается женщин. По сравнению с мужчинами женщины не столь деликатны и порой забывают свое место.
— Это небольшая шахта, — сказал Росс. — Мы не нанимаем более сотни работников, будь то взрослые или дети. Наши дела только-только пошли в гору. Всего девять месяцев назад я был в Труро — договаривался с торговцами из Уил-Радиант о продаже нашего подъемника и насоса. Недавно мы обнаружили столько руды, что даже с нынешними убыточными ценами на олово получаем существенную прибыль. Всё указывает на то, что чем дальше мы копаем, тем шире и глубже становятся две рудные жилы. Ближайшие два года работы точно хватит для всех. Что будет дальше — не могу сказать. Но, учитывая столь низкую цену на олово и столь ограниченную чистую прибыль, было бы разумнее не расширяться. Причин на то несколько. Во-первых — чем больше олова на рынке, тем меньше дохода оно принесет. Во-вторых — чем дольше длится война, тем больше будут востребованы металлы, а значит, у нас есть все шансы, что рыночная стоимость повысится. Поэтому мы были вынуждены многим давать от ворот поворот, когда те приходили за работой.
Он замолчал и посмотрел на братьев. Он не был уверен, понимают ли они, о чем идет речь, но внешне казалось, что суть они схватывают.
— Нам не хотелось бы отнимать работу у других, — сказал Сэм.
— Думаю, — ответил Росс, — по такому случаю мне нужно спросить совета у капитана Хеншоу. Будет лучше, если я сделаю это утром. Поэтому предлагаю вам переночевать у нас. Думаю, мы сможем разместить вас в доме или в амбаре.
— Спасибо, брат.
— Рабочих нанимает капитан Хеншоу. Чтобы знать наверняка, я должен поговорить с ним. А тем временем мы накормим вас ужином.
— Спасибо, брат.
Демельза слегка вскинула голову, чтобы убрать упавшую на глаза прядь.
— Мне кажется, — сказала она, — Сэмюэль и Дрейк, вы по праву можете называть меня сестрой. Но будет уместнее, если моего мужа вы будете называть не иначе как капитаном Полдарком.
— Конечно, сестра, — лицо Сэма расплылось в улыбке, — с радостью. Прошу прощения, просто у нас, методистов, принято называть всех мужчин братьями. Мы завсегда на такой манер говорим.
Росс плотно сжал губы.
— Да будет так, — наконец сказал он. — Утром я встречусь с капитаном Хеншоу. Но вы должны понимать, что это не обещание работы — я обещаю лишь поговорить с ним.
— Благодарствую, — ответил Сэм.
— Спасибо, капитан, — сказал Дрейк.
Демельза встала.
— Пойду скажу Джейн, что на ужин будут еще двое.
— Спасибо, сестра, — сказал Сэм. — Ты не думай, что мы только за энтим сюда пришли.
— Понимаю.
Росс предложил молодым людям снова сесть и вышел вслед за Демельзой. Нагнав жену в коридоре, он ущипнул ее за зад. Демельза тихонько взвизгнула.
— Ни единого намека, — сказал он. — Я понятия не имею, хочешь ты, чтобы я дал им работу или нет.
— Росс, это твоя шахта.
— Но выбор должна сделать ты.
— В таком случае ответ утвердительный — конечно же, я хочу этого.
Вечером, укладываясь спать, Росс сказал:
— Я поговорил с Хеншоу, мы сможем их пристроить. Если, конечно, они решат принять то, что мы им предложим. Я не хочу увеличивать число вольных рудокопов и не могу отобрать у людей жилы. Но у нас есть место для одного сдельщика, а Дрейка можно взять на подъемник, если он захочет.
— Спасибо, Росс.
— Но ты ведь понимаешь, что из-за этих молодых людей у тебя могут быть проблемы?
— Какого рода?
Росс высказал несколько своих мыслей по этому поводу.
— Ну да, такое может произойти, — сказала она. — Значит, я должна пережить это, разве не так? И ты тоже.
— Да, но не в такой степени. В любом случае, это твое решение. Должен сказать, что сегодня ты сбила меня с толку точно так же, как когда ты забываешь, что такое козырь, во время игры в вист.
— Когда такое было? Один-единственный раз! — она села, облокотившись на подушку, и посмотрела на него. — Серьезно, Росс, хоть я и твоя жена, и у нас всё общее, но это — твоя собственность, твоя шахта, твои люди. Поэтому если ты скажешь, что мои братья тебе не нужны, отправляй их обратно и не думай о родственных связях. Ты имеешь на это полное право, и если ты так поступишь, я не буду на тебя сердиться.
— Но ты хотела бы, чтобы они остались?
— Да, хотела бы.
— Этого достаточно. Больше ничего не нужно говорить.
— Вообще-то нужно, Росс. Если ты хочешь сохранить мое достоинство в этом доме, ты не должен щипать меня, как сегодня днем, когда мы едва скрылись с их глаз!
— Все знатные дамы должны уметь терпеть такое, — ответил Росс. — На то они и знатные, чтобы терпеть это молча.
Демельза хотела было уже нагрубить в ответ, но сдержалась. Именно в этих колких замечаниях и не менее колких ответах всё еще проявлялись их разногласия. Возможно, Росс это чувствовал, так как знал, что с его женой не все средства хороши. Он положил руку ей на колено под ночной рубашкой.
— Где ты их поселишь? — спросила Демельза.
— Я думал насчет Меллина. Теперь, когда старый Джо Триггс скончался, у тетушки Бетси освободилась комната. Ей бы это тоже не помешало.
Она задумчиво произнесла:
— Наверное, я могла бы узнать Сэма, но, знаешь, только не Дрейка.
— Правда, он похож на тебя? — спросил Росс.
— Что?
— Ну, цвет кожи, волос, глаз. Овал лица. И его взгляд.
— Что за взгляд?
— Ну, ты знаешь... Тяжелый. Который сложно выдержать.
Демельза убрала колено.
— Так и знала, что сейчас ты скажешь что-то нехорошее.
Росс положил руку ей на другое колено.
— Это мне нравится больше. Здесь есть шрам — он появился у тебя в пятнадцать лет, когда ты упала с вяза.
— Нет. Тогда я просто поцарапала ноги. А это случилось, когда я уронила на себя шкаф.
— Видишь. Именно об этом я и говорил. Тяжелый. Который сложно выдержать. И очень уставший. Будто невидящий. Изъяны в красоте любимого человека — словно мелизмы [7], что доводят музыку до совершенства.
— Черт побери! — сказала Демельза. — Красиво сказано. Лучше спи, а то я начну думать, что ты это всерьез.
— Красивые слова, — заметил Росс, — всегда нужно воспринимать всерьез.
— Хорошо, Росс, я так и сделаю. И спасибо тебе. И обещаю не напоминать тебе об этом при свете дня.
Какое-то время они лежали молча. Слегка задремав, Росс мысленно отвлекся на приятные события в его жизни: он не думал о раздражающих соседях Уорлегганах, не думал об Элизабет и ее ребенке или о мрачных предчувствиях по поводу войны — он думал об успехе своей шахты, свободе от долговых обязательств, теплоте своих чувств к жене и ребенку.
Они еще не успели нанять дополнительных домашних слуг и в суматохе от внезапного успеха шахты совсем забыли о фермерском хозяйстве. Росс начал думать о заготовке сена, о вспашке Длинного поля, о том, чтобы побегать босиком по жесткому песку пляжа Хендроны, о предстоящей реконструкции библиотеки, о лавках в Труро, о том, чтобы увезти Демельзу куда-нибудь за границу. Как вдруг Демельза произнесла:
— Кстати, насчет детей, Росс.
— Каких детей?
— Наших. Кажется, ближе к концу года в поголовье у нас будет прибавление!
— Что? — его безмятежный сон как рукой сняло. — Как это? Ты уверена?
— Нет. Но у меня в этом месяце была задержка, а ты знаешь, что я точна, как часы. В прошлый раз ты был недоволен, что я не сказала тебе сразу, так что я подумала, теперь лучше предупредить тебя заранее.
— Боже мой, — сказал Росс. — Вообще-то я такого не ожидал.
— Ну, — ответила Демельза, — было бы несколько удивительно, если бы и я не ожидала. С самого Рождества ведь мы только этим и занимались.
— А ты хотела бы заниматься чем-то другим?
