А когда все документы были собраны, Гоудсмит и Варденбург погрузили их в джип и, взяв с собой Флейшмана, тронулись в обратный путь, хотя, как писал в Вашингтон Гоудсмит, «джип — не очень подходящий вид транспорта для человека, вышедшего из призывного возраста и привыкшего работать либо за письменным столом, либо у грифельной доски». Все собранные в Страсбурге документы выслали в Вашингтон, где специалисты из «Манхэттенского проекта» и OSRD подвергли их доскональному изучению. По мнению Вашингтона, трофеи достались Миссии поразительно легко и потому вполне могли оказаться фальшивками; С особым подозрением они отнеслись к черновику письма Вайцзеккера, найденному в мусорной корзине. Все документы перевели на английский язык, проиндексировали и даже провели статистический анализ словосочетаний, чтобы установить их подлинность. А после рождества Гоудсмит вылетел в Вашингтон специально для обсуждения страсбургского отчета. В обсуждении участвовал доктор Ричард Толмен, научный советник Гровса. Толмен не преминул попенять Гоудсмиту за шутку с рейнским вином. В результате обсуждения все пришли к единому мнению: даже если немцы и не имеют атомной бомбы, они действительно ведут работы в области атомной энергии.
1
Профессор Вальтер Герлах был человеком своеобычным, и никогда нельзя было заранее знать, как он воспримет то или иное событие, какие примет решения. Лишь очень немногие участники урановых исследований могли бы, положа руку на сердце, сказать, что полностью понимают своего руководителя. Особенно загадочным для большинства физиков являлось решение Герлаха допустить существование двух исследовательских групп, ведущих ожесточенную борьбу за необходимые для создания атомного реактора материалы. Ради чего Герлах пошел на это? Надеялся ли он на то, что дух конкуренции ускорит работы? Или, быть может, он добивался того, чтобы ни одна из групп ни при каких условиях не смогла получить нужного количества дефицитных материалов? А может быть, создав две группы, он хотел уберечь от фронта как можно больше физиков?
По-видимому, действия Герлаха были скорее всего продиктованы другим — нежеланием принять окончательное решение (быть может, ошибочное) и таким образом сделать выбор между группой Дибнера и группой Гейзенберга. И хотя группа Дибнера добилась некоторых несомненно положительных результатов, Герлах не был склонен лишать возможностей другую группу, пока ею руководил всемирно известный физик, нобелевский лауреат. Если бы такая альтернатива возникла перед генералом или партийным руководителем, он не колеблясь сделал бы выбор. Герлах же колебался до тех пор, когда уже стало слишком поздно.
Герлах очень высоко оценивал работы Дибнера; ведь именно он попытался добиться для Дибнера ученого звания — что было бы очень существенно для признания Дибнера как ученого академического склада. В аппарате Геринга к Дибнеру как человеку, «даже не имеющему ученого звания», относились с пренебрежением. Однако работы Дибнера по установлению наилучшей конфигурации уранового реактора имели столь высокую ценность, что Герлах совместно с профессором Берлинского технического университета Винкхаузом попытались добиться для Дибнера соответствующего звания. Но академические ученые, особенно группа Гейзенберга, встретила их предложение в штыки, и Дибнеру так и не удалось приобщиться к академической среде.
В Штадтильме группа Дибнера готовилась к проведению более совершенного, чем в Готтове, эксперимента. К этому времени Дибнер закончил новые расчеты, из которых следовало, что полые сферические урановые элементы по эффективности превосходят кубические. На изготовление сферических урановых элементов был выдан срочный заказ. Их должны были изготовить в количестве, достаточном для проведения предложенных Хартеком экспериментов с низкотемпературным котлом. Сферические элементы предполагали заложить в сухой лед, т. е. на более высоком уровне повторить эксперимент, проведенный Хартеком в 1940 году. Группа Дибнера располагала также и некоторым количеством тяжелой воды, она намеревалась использовать ее для проведения промежуточного эксперимента сразу же после изготовления сферических урановых элементов.
Во всех случаях, когда Герлаху приходилось отстаивать собственную линию, он прибегал к последнему козырю — туманным намекам на атомную бомбу. Например, в октябре ему потребовалось получить с одного из французских предприятий последний уцелевший высоковольтный ускоритель частиц, уже отданный для других целей. Он счел возможным на совещании в Берлине заявить, что ускоритель необходим «для экспериментов в области физики взрывчатых веществ, поскольку в таких экспериментах ускоритель невозможно заменить никакой другой аппаратурой». В то же время Герлах ухитрялся избегать каких-либо обещаний. Так, однажды начальник личного секретариата Геринга спросил у Герлаха, позволят ли проводимые урановые исследования хоть когда-нибудь создать атомную бомбу. Герлах доверительно ответил, что этого не случится. Тогда оторопевший секретарь попытался выяснить, для чего же в таком случае ведутся исследования. Герлах ответил, что рейх должен выиграть не только войну, но и следующий за нею мир; если Германия пренебрежет исследованиями в такой жизненно важной области, как атомная энергия, другие страны быстро опередят ее, и тогда Германия проиграет мир. Впоследствии Герлах вспоминал: «Это был эмоциональный разговор».
Из дипломатических соображений он нашел выгодным подготовить обзор достижений руководимых им физиков. Статьи он поручил написать пятерым виднейшим ученым, а сам предпослал обзору предисловие, в котором подвел итоги полученным результатам:
1. Кубические конфигурации лучше пластинчатых. Первые при использовании лишь полутонны металлического урана дали увеличение количества нейтронов в 2,06 раза, последние же при использовании полутора тонн металлического урана дали увеличение в 2,36 раза, то есть во втором случае при значительно большем количестве урана увеличение числа нейтронов оказывалось относительно меньшим. Что касается кубической конфигурации, то еще не ясно, имели кубы оптимальные размеры или нет.
2. Экстраполяция теоретических положений в связи с проведенными экспериментами позволяет с высокой вероятностью предполагать, что полые сферы, подвешенные в тяжелой воде, дадут еще большее увеличение количества нейтронов; можно также предполагать, что кубы различных размеров приведут к большему увеличению нейтронов. Оба эти предположения еще подлежат экспериментальной проверке.
3. Количество имеющейся в нашем распоряжении тяжелой воды ограничено и, вследствие потери завода в Норвегии, ее запасы в ближайшие годы неоткуда будет пополнять. Самым надежным методом уменьшения потребности в тяжелой воде и уменьшения объема реактора является повышение концентрации изотопа урана-235 в металлическом уране. Разработка ультрацентрифуги теперь завершена и ведется строительство завода для получения обогащенного урана с требуемой концентрацией урана-235. С этой же целью разрабатываются и другие методы, которые позволят создавать менее дорогостоящие приборы. Ведется также производство урановых соединений.
4. Несмотря на исключительные трудности, мы продолжаем попытки наладить в Германии производство тяжелой воды путем развития и разработки новых методов.
В последних строках предисловия Герлах упомянул также о поисках других возможностей обойтись без /тяжелой воды, включая эксперимент Хартека — Дибнера с низкотемпературным котлом, который собирались поставить в Штадтильме, а также дальнейшие поиски наилучшей формы урановых элементов, исследования в области урановых сплавов и некоторые другие.
На исходе года в Берлине был осуществлен последний эксперимент с реактором, получившим обозначение В-VII. Этот котел собирали под руководством Карла Виртца. И впервые в немецких реакторах вместо обычной воды в котле В-VII применили в качестве отражателя графит. Решение применить графит вытекало из теоретических исследований Гейзенберга (1942 год), а также Боппа и Фишера (январь 1944 года), показавших, что применение отражателя из графита значительно увеличит коэффициент умножения нейтронов.
Алюминиевый контейнер для котла диаметром 210,8 сантиметра и высотой 216 сантиметров изготовила фирма «Бамаг-Мегуин». Контейнер из магниевого сплава, оставшийся от предыдущих экспериментов, подвесили внутри нового контейнера и в пространство между контейнерами уложили десять тонн графитовых брикетов, специально подогнанных по форме. В общей сложности в реактор заложили тонну с четвертью урана (по-прежнему в форме пластин сантиметровой толщины и с расстоянием между ними 18 сантиметров) и залили примерно полторы тонны тяжелой воды. Затем собранный котел установили на деревянном основании, уложенном на дне бетонного бассейна в главном помещении бункера, и залили в бассейн обычную воду.
