Как бы там ни было, но, перечитывая соответствующие страницы «Войны и мира», мы теперь почти наверняка вспомним и Жозефину.
Коль скоро речь зашла о русской литературе, заглянем в другой знаменитый роман, на этот раз Достоевского. Герой «Идиота», генерал Иван Федорович Епанчин, расчувствовавшись, рассказывает князю Мышкину о том, что в оставленной русской армией и сожженной Москве, он, будучи тогда десятилетним мальчиком, встретился и познакомился с Наполеоном. Видя, как тот страдает от невзгод и одиночества, он советует ему написать письмо Жозефине. «Он сказал мне, — повествует генерал ошарашенному князю, — ты напомнил мне о третьем сердце, которое меня любит, благодарю тебя, мой друг!» Наполеон «тут же сел и написал то письмо Жозефине, с которым назавтра же был отправлен Констан».
Если мы хотим по возможности полно понять характер Жозефины, образ ее мыслей и поведения, мы должны обратиться к особенностям атмосферы эпохи, которые при поверхностном взгляде на них могут показаться почти парадоксальными. В самом деле: с одной стороны, характерный для периода Директории «разгул страстей», о котором уже упоминалось, продолжался и в годы Империи, а двор Наполеона, особенно тогда, когда самого императора не было в Париже, откровенным распутством почти не уступал временам Регентства. С другой стороны, в стиле жизни светского общества в конце XVIII — начале XIX в. было заметно то, что в литературе и искусстве позже получило название романтизма, та искусственная «возвышенность» мысли и речи, которая шла одновременно и от классического искусства и от обращения к «простой», «естественной» жизни, к природе, навеянного Руссо. Мало-мальски образованные люди в письмах друг другу весьма часто изъяснялись «возвышенным» и «красивым» слогом; не была в этом отношении исключением и переписка Наполеона с Жозефиной. «Я просыпаюсь, весь полон тобой. Твой портрет и воспоминания о вчерашнем упоительном вечере не дают покоя моим чувствам. Как вы действуете на мое сердце, нежная и несравненная Жозефина!.. Моя душа разрывается от боли, и для вашего друга нигде нет покоя». Это Писал человек, способный, по его собственному признанию, спокойно принести в жертву все той же «государственной необходимости» десятки тысяч людей, но таков был стиль времени.
Сделанный в 1805 г. Пьером Полем Прюдоном и ныне хранящийся в Лувре портрет Жозефины тоже овеян своеобразной романтической дымкой, которую, кстати сказать, не следует напрямую сближать с определенным направлением в литературе. На картине Прюдона Жозефина изображена сидящей в задумчивой меланхолической позе на скале под большим деревом, выписанным в манере, чем-то предвосхищающей пейзажи барбизонцев. На ней — белое платье, перевязанное по тогдашней моде высоко под грудью желтой лентой; особую ноту в пейзаж вносит красная ткань драпировки.
Совсем иначе показана Жозефина на самой, пожалуй, знаменитой картине Жана Луи Давида «Коронация Наполеона», выполненной в 1805–1807 гг. Так оказалось, что как бы организующим центром картины стал не Наполеон, собирающийся возложить корону на смиренно склоненную голову императрицы, а Жозефина. Художник с необыкновенным мастерством сумел передать великолепие и торжественность церемонии и вместе с тем очень точно воспроизвел на полотне портреты многих исторических персонажей. Помимо папы Пия VII, здесь легко узнаваемы, например, Талейран, Мюрат и другие маршалы, поддерживающие роскошный плащ Жозефины, графиня Ларошфуко и г-жа Лавалет, сам художник и даже мать Наполеона, в действительности не присутствовавшая на церемонии.
«Государственная необходимость», а точнее, желание Наполеона иметь прямого наследника привели императора, как мы знаем, к разводу с Жозефиной, которая после описанной многими историками трагикомической сцены окончательного объяснения между супругами удалилась в Мальмезон. Расположенную в 1 б км от Парижа усадьбу в небольшом селении на берегу Сены Жозефина приобрела еще в 1799 г. и постепенно расширяла ее за счет соседних участков земли. В 1904 г. небольшой дворец с окружающим его парком был передан его последним владельцем государству, учредившему здесь исторический музей. И сегодня любознательный турист может попасть сюда даже по протянувшейся от Парижа до Сен-Жермен-ан-Ле скоростной линии метро, но при этом утратит что-то от присутствующего в Мальмезоне очарования старины.
В парке сохранились старые деревья, в тени которых, быть может, когда-то сидела его хозяйка, и пруд, но плавающие в нем лебеди, надо думать, — не потомки тех гордых птиц, на которых «охотился» Наполеон. Да это и не важно. Зато в самом дворце сохранилось многое от того времени, когда им владела Жозефина. Вот зал Совета в виде шатра с вделанными в стену копьями, кабинет Наполеона с книгами его библиотеки; вот музыкальный салон с инструментами, принадлежавшими семье Жозефины, комната самой Жозефины, ее платья, туфли, веера, чепцы. Здесь в 1814 г. и умерла прекрасная креолка. На площадке лестницы, ведущей на второй этаж, — великолепный гобелен с изображением императрицы…
Проходя по обычно безлюдным комнатам дворца невольно задумываешься над удивительной судьбой женщины, имя которой когда-то было известно едва ли не каждому человеку в Европе. История Жозефины не кончилась вместе с ней. В 1824 г. умер ее сын Евгений Богарне, а в 1837 г. закончился земной путь ее дочери Гортензии. Могла ли Жозефина предполагать, что ее дочь даст жизнь будущему императору французов, известному под именем Наполеона III? Однако именно так распорядилась история.
И еще маленький экскурс в сторону, который может показаться читателю излишним, еще одна «ниточка», ведущая к русской литературе. Двумя километрами ниже Мальмезона по течению Сены стоит небольшое селение Буживаль. В нем и сейчас расположена на холме усадьба, в свое время принадлежавшая Гортензии. С порога ее дома она сама и бывавшая там Жозефина (а возможно, и Наполеон!) могли любоваться спокойным течением Сены. Дом, который в середине века был куплен знаменитой певицей Полиной Виардо, сохранился, как сохранился рядом и павильон, где жил и умер в 1883 г. верный своему чувству друг Полины русский писатель Иван Сергеевич Тургенев.
И все-таки книга, последнюю страницу которой мы готовимся закрыть, — книга не о ком-нибудь другом, а о Жозефине. На поставленный в самом начале вопрос мы, скорее всего, должны дать положительный ответ. Да, Роза де Да Пажри могла и не стать императрицей, но все равно заслуживала бы нашего внимания: она была рождена своим временем, полно и ярко воплотила в себе многие его примечательные черты. Вглядываясь в течение жизни этой женщины, мы с новой стороны открываем для себя целую эпоху в истории Европы и, следовательно, в какой-то степени и нашей.
В. Е. Балахонов
Серия «ПОРТРЕТ»
В нее вошли беллетризованные биографии знаменитых женщин. Леди Гамильтон и Жозефина Бонапарт, Клеопатра и Мэри Энн, Жанна д’Арк и Мария Стюарт — царицы и куртизанки, актрисы и художницы, незабываемые женские характеры, оставившие след в истории, искусстве, литературе.
Принцесса Луи… принцесса Жозеф — во Франции женщина, выйдя замуж, носит не только фамилию, но и личное имя мужа.
Гелъвеций, Клод Адриен (1715–1771) — французский философ-материалист, автор книг «Об уме» и «О человеке».
Виктория Французская (1733–1799) — дочь Людовика XV, тетка Людовика XVI.
Моген, Жорж — см. гл. «Источники».
«Noli те tangere» (лат.) — Отойди от меня (Еванг., Лук, 4, 8).
Пикар, Луи Франсуа (1769–1828) — драматург и романист.
«Одеон» — известный также под названием «Второй французский театр» был открыт в 1783, но в 1793 упразднен за роялистские симпатии труппы, целиком посаженной в тюрьму. В 1799 здание его сгорело и было отстроено только в 1807, когда и началась вторая жизнь театра, именовавшегося тогда Театром императрицы.
«Фронтен»… «Побочный наследник»… «Маленький двор» — пьесы Пикара.
Аренберг, Людвиг Энгельберт, герцог (1750–1820) — владетельный немецкий князь, утративший свое княжество по Люневильскому миру. Потерял зрение в молодости в результате несчастного случая на охоте.
Дальберг, Карл Теодор (1744–1817) — архиепископ Майнцский с 1802, князь-примас Рейнского Союза, с 1810 великий герцог Франкфуртский, сторонник Наполеона.
