Джошу достаточно было только вытащить четыре штифта, с помощью которых холст был закреплен в дереве.
С первым штифтом он провозился довольно долго, со вторым уже получилось лучше, потом скорость возросла еще больше. Меньше чем через шестьдесят секунд холст был уже благополучно отставлен в сторону, и Джош смотрел на пустую позолоченную раму в стиле барокко.
Райдер работал все быстрее. Он забыл об осторожности, не думал о том, что может расщепить дерево или облупить позолоту на резьбе. Джош разобрал раму, руководствуясь воспоминаниями об этом процессе, которые изложила ему Эсме, пока Рейчел находилась под гипнозом.
Он последовательно изучил каждую планку рамы с обоих концов, нажимая, ощупывая, пробуя. В первой ничего, во второй тоже. Время было на исходе.
Джош взял третью планку и услышал за дверью шум.
«Неужели это Рейчел? Почему так рано?»
Эта планка внешне выглядела в точности так же, как и первые две.
«Да, это голос Рейчел. Она о чем-то просит. Принести воду?»
Это не имело значения. Джош взял четвертую планку и наконец нашел то, что искал.
Он просунул в узкую щель кончик самого маленького инструмента из тех, которые захватил с собой, и попытался нажать.
«Нет, так ничего не получится».
Фотограф присмотрелся повнимательнее. Там, где деревянные волокна проходили слева направо, имелся небольшой выступ.
«А что, если…»
Кончиком ножа Джош выкрутил деревянный штифт с резьбой.
Щелкнула пружина. Открылся тайник.
Райдер затаил дыхание.
Все окружающее перестало для него существовать. Остались только этот кусок дерева и полость, выдолбленная в нем. Восхитительной картины больше не было. Не было людей за дверью.
Джош повернул деревянную рейку тайником вниз и легонько ее встряхнул.
— Что вы делаете? — спросил Гаррисон.
Он стоял в дверях, с трудом сдерживая гнев.
«Как много он успел увидеть? Что он подумал?»
Рейчел рассмеялась. Это был звон чистейшего хрусталя, журчание ручейка.
— Знаете, Бартон, нельзя разбирать картину, предварительно не спросив разрешения у ее хозяина.
Джош пожал плечами.
— Мне можно, если я собираюсь выложить за нее такую сумму. Я всегда вынимаю картины из рам. Эти планки только отвлекают внимание, если не сказать больше.
Рейчел научила его этому всего час назад. Многие коллекционеры настаивают на том, чтобы извлечь холст из рамы и исследовать его отдельно. Подобное объяснение будет звучать правдоподобно.
— Но вы ведь разобрали раму!
— Да, чтобы оценить ее подлинность.
Гаррисон опустился на корточки и принялся изучать полотно. Его взгляд лихорадочно носился по холсту, вверх и вниз, вдоль и поперек, не замечая ни Джоша и Рейчел, ни деревянных планок рамы, валявшихся на полу.
— Так все-таки чем вы занимались? — наконец спросил он.
Хозяин картины поднял одну из реек и стал осматривать ее.
Джош не знал, как долго Шоулс стоял у него за спиной.
«Успел ли он что-нибудь увидеть? Как он поступит, если я попытаюсь уйти? Угрожает ли мне опасность? А Рейчел? Она предупреждала меня, что у Гаррисона есть револьвер. Носит ли он его при себе? Возможно. Если человек показывает кому-то картину стоимостью пять миллионов долларов и у него есть оружие, то, скорее всего, он не оставит его в ящике стола».
— Картина хороша, — сказал Джош. — Но рама к ней совсем не подходит.
Теперь Гаррисон посмотрел на него как на сумасшедшего.
— Кому какое дело до рамы? Это же полотно кисти Караваджо!
— Похоже, это работа одного из его учеников. Однако рама не подлинная.
Джош понимал, что его высказывание нелепо. На это он и рассчитывал. Ему требовалось показать Шоулсу, что он эксцентричный чудак, и тем самым придать больше убедительности своим действиям. Он получил то, за чем приходил. Настала пора отправляться восвояси.
— Благодарю вас за то, что показали мне картину.
Джош направился к двери, положил руку на ручку, повернул ее, собрался уже открыть, но тут…
— Мистер Липпер, боюсь, вам придется немного задержаться.
Это был короткоствольный револьвер, иссиня-черный, компактный. Он был нацелен в Джоша.
— Не желаете присесть и показать мне то, что вы спрятали в карман, когда я вошел в салон?
— Гаррисон, не смеши людей! Ты хоть понимаешь, кого обвиняешь в…
— Рейчел, пожалуйста, помолчи. Итак, мистер Липпер, что вы спрятали в карман?
Гаррисон пытался не отрывать взгляд от Джоша и при этом осмотреть помещение. Убедившись в том, что это у него не получится, он решил следить за Джошем и попросил Рейчел проверить, на месте ли все ценности, находящиеся в салоне.
— Ножик для вскрытия писем работы Фаберже лежит на письменном столе?
— Да, разумеется. Гаррисон, мистер Липпер ни за что на свете не…
— Рядом с ним должна быть рамка, рубины и эмаль.
— Все на месте, — ответила Рейчел. — Убери револьвер.
Голос ее дрогнул, и Джош решил, что это к лучшему. Пусть Гаррисон видит, что Рейчел нервничает, глядя на то, как ее возлюбленный держит под прицелом важного клиента.
Гаррисон не отрывал взгляда от Джоша, но тот по-прежнему не мог прочитать выражение лица этого человека, понять, какие мысли движут его противником.
— Мистер Шоулс, я могу показать, что прятал в карман, когда вы входили в комнату, но для этого мне придется засунуть туда руку.
Гаррисон кивнул.
— Замечательно. Но только сделайте это медленно.
Джош опустил руку в карман пиджака, нащупал коробочку с мятными драже, обвил ее пальцами и вытащил. Он рисковал, однако долго наблюдал за тем, как Малахай показывает фокусы, и уяснил, что люди, как правило, не понимают, что именно видели, потому что они смотрели не туда, куда нужно.
— Вот что я убрал в карман — только и всего. Я с радостью подожду, пока вы проверите, на месте ли все ценности, но, честное слово, я не брал ничего, принадлежащего вам.
Это была правда. Джош чувствовал, что его голос и лицо преподносят это именно так. Камни никогда не принадлежали Гаррисону. Как и подозревал Джош, он даже не догадывался об их существовании.
Шоулс взял коробочку с драже, встряхнул ее и услышал тихий стук. Он решил, что все в порядке, вернул коробочку Джошу и опустил револьвер.
Рейчел поспешила к Райдеру, заметно хромая.
— Я очень сожалею, мистер Липпер…
Она извинялась, однако ее взгляд был наполнен признательностью. Джош вдруг осознал, что теперь с ней будет все в порядке. Рейчел наконец поняла, как прошлое предостерегало ее относительно настоящего и что ей нужно делать с этими сведениями.
Джош махнул рукой, словно показывая, что это пустяки. Рейчел схватила сумочку и плащ.
— Куда же ты? — удивился Гаррисон.
Она посмотрела ему в лицо, выдержала ответный взгляд и покачала головой.
— Ты направил на этого человека оружие и мог бы его убить! Мне здесь не место. С моей стороны это была ошибка.
Рейчел направилась к двери, где ее ждал Джош.
— Это еще что за игры, моя милая? Тебя подговорил дядя? Что за фокус вы решили выкинуть с Вакхом?
— Какое отношение имеет ко всему этому мой дядя?
— Ты не знаешь, что он и есть тот самый потенциальный покупатель, о котором я говорил? Пожалуйста, не оскорбляй меня ложью. Я просто хочу выяснить, что здесь происходит.
— Ты должен мне верить. Я не знала, понятия не имела… Дядя Алекс говорил с тобой о покупке Вакха?
— Он решительно настроен получить картину любой ценой. Но мы с ним никак не можем договориться относительно… Нет, я не куплюсь на это. Тебе все известно. Это из меня хотят сделать дурака.
— Гаррисон, мне нет никакого дела до того, веришь ты мне или нет, но дядя Алекс даже не подозревает о том, что я сегодня была здесь.
— Рейчел, нам пора идти, — тихо, но настойчиво проговорил Джош.
Она шагнула в дверь, которую Райдер раскрыл перед ней.
Он пропустил ее, шагнул следом, но за порогом остановился, обернулся и посмотрел в лицо Гаррисону Шоулсу.
— Рама не подлинная. Вам нужно с этим что-то сделать.
— Какое значение имеет рама? — покачал головой Гаррисон, не веря своим ушам.
— Для меня — очень большое, — сказал Джош. — Подлинная рама была бы самым настоящим сокровищем.
С этими словами он закрыл за собой дверь.
Лимузин, в котором приехала Рейчел, стоял прямо у подъезда. Нужно было торопиться. Гаррисон мог передумать и броситься за ними вдогонку.
— Куда вас отвезти, мисс? — спросил водитель. — Домой?
Рейчел вопросительно посмотрела на Джоша.
— Где тебя высадить?
В левом кармане его брюк лежала коробочка с мятными драже, в правом — камни, впивающиеся в бедро и дразнящие его. Шоулс видел, как он убрал что-то в карман, но не запомнил, в какой именно. Джош пошел на блеф и выиграл. Именно в этом состояло искусство фокусов, основанное на ловкости рук, которому его научил Малахай. Зритель знает, что сейчас ему покажут фокус, но он редко смотрит в нужное место. Джошу захотелось поблагодарить Малахая за хороший урок.
