Немецкие подданные, местные немцы и фашисты из числа коренного населения не всегда осуществляли тесное взаимодействие в целях оказания активной помощи немецкой агрессии. Достаточно напомнить пример Норвегии, где ни Квислинг, ни руководитель местной организации немецкой национал-социалистской партии не имели точного представления о том, как будут развертываться события
Как нам кажется, немецкая военная пятая колонна была не такой многочисленной и могущественной, как [364] считали за пределами Германии в ходе войны и после ее окончания. Вместе с тем следует подчеркнуть, что такая пятая колонна в самом деле существовала, и потому не следует придавать какого бы то ни было значения отрицаниям этого факта со стороны бывших руководителей национал-социалистской Германии. За каких-нибудь 6 - 7 лет третьему рейху удалось создать пятую колонну, хотя и не столь мощную, как многие себе представляли. Как установлено, еще до начала немецкой агрессии немецкие подданные, местные немцы и фашисты из коренного населения подвергавшихся нападению стран не прочь были принять непосредственное участие в вооруженной борьбе на стороне агрессора, заниматься шпионажем и саботажем, подрывать боеспособность армии атакуемой страны.
Перечисленные виды деятельности военной пятой колонны в различных странах проявлялись по-разному. Цель была одна, но формы и методы менялись. Для населения подвергшейся агрессии страны не представляло существенной разницы, кто именно не допустил разрушения важного для немцев моста. То ли это были местные немцы, находившиеся в стране еще задолго до начала агрессии, то ли одетые в штатское платье вражеские разведчики, пробравшиеся из Германии через линию фронта. В обоих случаях народ говорил о пятой колонне.
Подобное понятие о пятой колонне явно объединяло два различных явления. По существу, следовало бы подразделять пятую колонну на внутреннюю и внешнюю. Внутренняя пятая колонна к моменту агрессии находилась уже на месте, в той стране, на которую собирались нападать; внешняя пятая колонна входила в страну одновременно или вслед за началом агрессии.
Члены внутренней пятой колонны совершали предательство по отношению к тому государству, гражданами которого они являлись; такая пятая колонна являлась “настоящей” пятой колонной в соответствии с исторически сложившимся понятием на этот счет.
Во внешней пятой колонне элемент измены отсутствовал, по крайней мере в тех случаях, когда эта колонна состояла из немецких подданных, а не из граждан [365] того государства, которое подвергалось нападению. Правда, внешняя пятая колонна зачастую нарушала установившиеся законы и методы войны, но это скорее можно отнести не к предательству, а к непозволительной военной хитрости или же недопустимым способам ведения боевых действий. Многие юристы, специалисты по международному праву, придерживаются мнения, что в качестве военной хитрости вполне допустимо использовать знаки и форменную одежду своего противника вплоть до того момента, когда начинается подлинный бой{734}. Подобные приемы часто использовались немцами; однако в ходе второй мировой войны такая же точно хитрость применялась не только Германией. Действия английских и американских диверсантов (коммандос) во многом походили на действия немецкой внешней пятой колонны. Посылка агентов для совершения диверсионных актов практиковалась обеими воюющими сторонами.
Вряд ли стоит удивляться тому, что население стран, ставших жертвами агрессии, не делало различия между внутренней и внешней пятой колонной. Не может возбудить удивления и тот факт, что оно не слишком углублялось в рассмотрение вопроса о дозволенном или недозволенном с точки зрения международного права. Такое поведение народа можно признать до некоторой степени оправданным. В конечном счете как внутренняя, так и внешняя пятая колонна являлись свидетельством предательского образа действий со стороны Германии - страны бесспорно агрессивной. Так или иначе, в ходе войны внутреннюю и внешнюю пятую колонну часто рассматривали как единое целое, и действия второй записывали на счет первой, или “подлинной”, пятой колонны.
Вряд ли следует причислять к “подлинной” пятой колонне немецких официальных лиц, находившихся за пределами Германии, то есть тех, кто входил в состав дипломатического корпуса. Весьма вероятно, что использование дипломатической службы для целей шпионажа [366] получило значительно более широкое распространение, чем это можно продемонстрировать на основании имеющихся в нашем распоряжении документов. Однако, по нашему мнению, подобная дипломатическая деятельность, хотя и противозаконная и недопустимая, стала обычным явлением.
Нам остается рассмотреть внутреннюю пятую колонну, состоящую из “обыкновенных” немецких подданных, местных немцев и фашистов из коренного населения.
Главным фактом, дающим право утверждать о существовании более или менее серьезной внутренней пятой колонны, является ее участие в вооруженной борьбе, организация боевых групп, нападающих с тыла на войска той страны, которая стала жертвой агрессии. Нам удалось установить, что такие факты имели место только в Польше и Югославии. В этих странах отмечалось сильное влияние национал-социализма на организации немецкого национального меньшинства. Среди проживавших в Польше немецких подданных удельный вес нацистов (15%) был выше, чем в какой-либо другой стране. Что касается таких стран, как Дания, Норвегия, Голландия, Бельгия (за исключением района Эйпен-Мальмеди), Люксембург, Франция, Англия, Соединенные Штаты, государства Латинской Америки, Греция и Советский Союз, то нет никаких доказательств существования там значительной по своим размерам внутренней военной пятой колонны.
Как видно, положение немецкого национального меньшинства в Польше и Югославии чем-то сильно отличалось от положения его в таких странах, как Норвегия, Голландия, Уругвай или Советский Союз. Те факты, которые мы приводили, говоря о деятельности пятой колонны в ходе войны, нам придется рассмотреть в свете ее предыстории, что обеспечит возможность лучшего понимания. Кроме того, необходимо исследовать более внимательно те определения, о которых мы сказали, рассматривая пятую колонну, как внутреннюю и внешнюю.
При проведении более углубленного исследования нельзя также сбросить со счетов политическую пятую колонну; на это имеются две причины. [367]
Во-первых, не подлежит сомнению, что группы и группировки немецких подданных и местных немцев, добровольно предлагавшие свою помощь гитлеровским войскам, делали это вполне сознательно, что являлось результатом определенного политического воспитания.
Во-вторых, активность политической пятой колонны в предвоенный период сильно способствовала возникновению того страха перед военной пятой колонной, который охватил десятки миллионов людей в ходе войны.
Это подводит нас к еще одной проблеме, заслуживающей нашего внимания.
Наблюдается существенное различие между теми представлениями о немецкой пятой колонне, которые мы изложили в первой части нашей книги, и действительной деятельностью той же пятой колонны, которую мы пытались обрисовать во второй части книги. Как мы установили, в указанных представлениях содержатся элементы, совпадающие с действительностью. Вместе с тем выяснилось, что в тех же представлениях имеются другие элементы, для обоснования которых мы не смогли найти достаточных доказательств, а в некоторых случаях сумели показать ошибочность сложившихся представлений. Рассматривая вопрос в целом, можно сказать, что почти во всех странах размеры немецкой военной пятой колонны сильно преувеличивались.
Почему?
На этот вопрос мы постараемся дать ответ в третьей части книги. [371]
Часть третья. Анализ
Глава 15. Воображаемая пятая колонна
В 1939 - 1941 годах, как только Германия начинала осуществлять очередную агрессию, чувства и поступки людей в странах, которые подверглись нападению или находились под непосредственной угрозой, отражали следующую основную мысль:
“В нашей стране много вражеских агентов. Некоторые из них живут среди нас уже долгое время; они могут, не привлекая к себе внимания, посредством шпионажа и безобидных на вид действий расчистить дорогу агрессии, жертвами которой мы стали (или можем стать). Другие агенты - это солдаты противника, которые с началом наступления надевают наше обмундирование, или штатское платье, или сутаны священников и монахов. И те и другие занимаются шпионажем; более того, они пытаются дезорганизовать оборону страны самыми разнообразными способами, вплоть до отравления продуктов питания. Наконец, они стараются наладить контакт с вторгающимися войсками путем невинных с виду действий, которые на самом деле являются условными сигналами или донесениями”.
