Некоторые аксакалы обозлились еще больше, некоторые — попритихли. Краснолицый казах выступил вперед и грубо оборвал Юмаша:
— Довольно болтать, заткнись! Мы тоже кое-что смекаем. Если они такие сильные и неустрашимые, как ты тут нам их расписываешь, почему же они не потребовали платы за кровь, когда их разгромили вместе с Даулеткереем, а? Может, твою царицу кто за руки держит, не дает ей одолеть Хиву?
— Уж больно ты задирист! Царица никого не пощадит как раз после того, что учинила Хива. Попробуй только тронуть меня, хоть волосок уронить с моей головы, храбрец! — Юмаш распалялся все больше.
Восседавший на торе смуглый мужчина с густой бородой поднял руку, призывая всех к тишине:
— Мы отпустим тебя, но передай своему хозяину: если он встретится с ханом за нашими спинами — им обоим несдобровать. Твой посол должен всех нас, слышишь, всех поставить в известность, с чем он сюда пожаловал.
По его знаку Юмаша развязали...
Ночью, после свидания с Абулхаир-ханом, Тевкелев возвратился к себе с двойственным чувством. С одной стороны, доводы и рассуждения хана были и логичны, и убедительны, и дальновидны. С другой... Быть может, хан затеял все это, чтобы получить богатые дары от России? Или просто запугивает его, с тем чтобы превратить в свое послушное орудие, заставить делать то, что ему, хану, выгодно?.. Тевкелев боялся быть обманутым этим хитрым, умным, необычным человеком.
Теперь, после рассказа Юмаша, Тевкелев убедился, что хан с ним не лукавил. Судя по тому, что бии смеют запретить хану встретиться с послом, враги они поистине серьезные... Ну а если допустить, что Абулхаир находится в сговоре с биями и они вместе плетут какую-то коварную интригу? Эта мысль показалась Тевкелеву не такой уж невероятной, и он решил ждать событий, наблюдать и анализировать. «Да, крепкий орешек этот Абулхаир! Сдержанный, словно выточенный из мрамора. Крепкий! Бледный, холодный. Суровый и непонятный, будто за семью печатями... Такого не запугаешь. А вдруг он был со мной искренним?»
Аул притаился в ожидании событий. Притаилось в ожидании событий русское посольство...
Со всех сторон к аулу потянулись всадники. Они не прятались и не таились, открыто, по пять-шесть человек входили в юрты. Около ханской ставки народу было со-всем мало, но люди Абулхаира не спускали глаз с аула.
Тевкелев тоже получал сведения обо всем, что творилось вокруг, ломал голову над тем, что услышал ночью от Абулхаира, и все больше и больше склонялся к тому, что тот говорил ему правду.
Большая группа всадников направилась из аула к ханской юрте. Они сошли около нее с коней; никто из ханских слуг не помог им, как обычно, не суетился; никто из ханской свиты не обнаружил радости.
Таймас приблизился к послу и произнес тихо и выразительно:
— Как бы всадники не затеяли чего худого. Уж что-то больно тихо. Я полагаю, господин посол, вам лучше не выходить из юрты, а людям нашим надо сказать, чтобы не торчали на виду, как бородавки на лице. Подождем, потерпим...
Вскоре к Тевкелеву явились посланцы хана. Они были возбуждены и напуганы.
— Господин посол, — обратился один из них к Тевкелеву, — хан просил вас передать биям подарки. Без промедления! События принимают опасный оборот. Лучше откупиться подарками...
— Пока не получу клятву в верности России, не дам ничего, ни одному человеку! — разъярился Тевкелев.
Казахи с удивлением воззрились на него и поспешно удалялись.
После полудня прибежал еще один человек от хана. Он был хмур и суров.
Господин посол, хан направил меня к вам с поручением, — чеканил он каждое слово. — Хан передает вам: «Бии могут расправиться с нами обоими, если вы не передадите им то, что им предназначается! Пока мы целы и головы наши на месте, — говорит хан, — надо спасаться от этих злодеев! Надо их умаслить, иначе им ничего не докажешь!..»
— Пока не присягнут, ничего не получат! Так и передайте всем от моего имени! — повысил голос разгневанный и в то же время испуганный Тевкелев.
Споры у хана затянулись: люди не расходились.
К Тевкелеву пожаловал новый человек:
— Меня, господин посол, послали к вам бии. Они просят вас явиться к ним, имея при себе грамоту русской повелительницы.
— Хорошо, ступай и скажи: сейчас буду! — ответил он, а сам подумал: «Ну и ну! Грамота царицы им понадобилась. Выходит, я был прав, упорствуя!»
Тевкелев в сопровождении свиты пошел на собрание казахских биев. По дороге его встретили два ханских нукера, а возле ставки поджидали два бия, которые и препроводили его в юрту.
Внутри было сумрачно. Бии уселись, образовав тесный круг. В юрте воцарилась настороженная тишина. Абулхаир и еще два человека поднялись навстречу послу, и Тевкелев вручил хану грамоту царицы. Абулхаир приложил ее ко лбу и бережно положил перед собой. Подвинулся и освободил для посла место слева от себя.
Тевкелев начал свою речь:
— Абулхаир-хан, ты прислал к ее величеству императрице Анне Иоанновне своих послов Куттымбета Коштаева и Сейткула Кудайкулова. Они передали царице великой России твое послание. В нем содержалось прошение о том, чтобы императрица приняла подвластный тебе народ в подданство России. Были также высказаны заверения в том, что вы, казахи, желаете жить в мире и дружбе с народами, входящими в состав Российской империи. Ее величество императрица Анна Иоанновна явила милость тебе, Абулхаир-хан, всем киргиз-кайсацким биям, народу и войску и великодушно согласилась признать вас своими подданными. Она соизволила направить меня к вам с грамотой и поручила мне выразить уверенность, что вы будете верны присяге и долгу, будете честно служить ей. Государыня-императрица, со своей стороны, дает обещание не оставлять вас без защиты и милостей. Я прибыл сюда, чтобы из ваших уст услышать подтверждение намерения стать подданными России и ее величества императрицы, а также получить в том удостоверение в письменном виде.
Тевкелев решил не вдаваться в подробности, чтобы не распалять биев еще больше. Они выслушали его, храня мрачное молчание. Бий, который находился справа от Абулхаира, произнес с едва сдерживаемой яростью:
— Господин посол, вы пока можете вернуться к себе. Мы пригласим вас позже.
Тевкелев удалился с высоко поднятой головой. В юрте сразу же поднялись шум и крики.
— Ну-у-у, началось! Теперь сканда-а-ал разразится!.. Свалка начнется! — почесал за ухом Таймас. — Надо ноги уносить отсюда!
Он был прав: едва Тевкелев покинул собрание, там приступили к дележу добра, оставленного послом. Они вытряхнули его в середину круга и накинулись на него, словно голодные волки. В ход шли локти, кулаки и камчи... Вырывая друг у друга подарки, бии кричали, что нельзя выпускать из степи посла живым!.. Все привезенное добро, до последней тряпки, надо поделить меж собой!
Разгоряченные алчностью, бии грозились убить всех башкирских биев, сопровождавших русское посольство, всех русских, кем бы они ни были — купцами, солдатами или слугами.
«Об этом башкирским биям донес их лазутчик, затесавшийся среди ханской прислуги. Они поспешили прийти к послу и поставить его обо всем в известность.
— С самого начала показалось мне странным, что казахи безо всяких согласились принять подданство... Они ведь известные скандалисты! — начал вслух размышлять
Алдарбай.
— Однако, дорогой ага, вы же сами когда-то привели их послов в Уфу! Если у вас были подозрения, почему же не выяснили все как положено, не проверили? — с недоумением воскликнул Таймас.
— Э-э-э, если даже Абулхаиру не под силу справиться со своими подданными, чего ты хочешь от дорогого аги! Попробуй-ка, пойми их! Что за народ? — попробовал предотвратить ссору Акмулла.
Словно осуждая своих товарищей за суесловие, батыр Шима обвел их суровым взглядом из-под лохматых бровей.
— Что толку оглядываться сейчас назад? Так ведь и шею сломать можно! Давайте лучше думать, как быть! — обратился к баям Беккожа.
Рябой Отжаш ударил рукояткой камчи по колену и выпалил:
— Верно! Надо что-то делать! Кто знает, что они там надумают!
— Твое мнение, Таймас? Ты вроде знаешь казахов, не раз бывал у них с посольствами? — вставил слово Оразай.
Однако Таймаса опередил обычно спокойный и сдержанный Кидрияс Муллакаев:
— Если кто и может остановить скандал, пресечь смуту, так это Букенбай. Он и его зять и друг Есет — самые богатые и самые влиятельные люди в степи. Если мы сумеем привлечь их на свою сторону, то они смогут убедить людей принять подданство. Если же Букенбай и Есет откажутся, то положение наше, считайте, безнадежно!
— Как нам связаться с Букенбаем? Где отыскать его? —Тевкелев с надеждой ухватился за предложение Муллакаева.
— Они давние друзья с Таймасом! Таймас его отыщет и привезет сюда! — воскликнул Кидрияс.
Через два дня Таймас вернулся с Букенбаем. Когда Букенбай уселся на торе в посольской юрте, она вдруг показалась Тевкелеву не такой уж просторной: никогда прежде ему не приходилось встречать такого огромного человека.
