до Иоанна Павла II папа – не итальянец, он не стал менять своего имени и остался в истории папой Адрианом VI. Его понтификат был коротким, меньше двух лет, но суровым. Он собирался радикально реформировать церковь, искоренить коррупцию, симонию и продажу индульгенций. Адриан VI закрыл Бельведер, где обычно развлекались Папы со своей свитой. Святой отец был равнодушен к искусству, снизил зарплату художникам и даже грозился уничтожить фрески Микеланджело Буонарроти в Сикстинской капелле из-за их срамоты. Народ невзлюбил «папу-варвара», как его прозвали.
Жители Рима радовались его смерти, которая произошла 14 сентября 1523 года по неизвестной причине. Как обычно, пошли слухи об отравлении.
После смерти Адриана VI новый конклав тянулся 50 дней, после чего первосвященником был избран Джулио Медичи, кузен Папы Льва X. Он взял себе новое имя – Климент VII, с его понтификатом немного пересекается жизнь следующего героя нашей книги – святого Франциска Борджиа.
Глава 15. Святой Франциск Борджиа и его мирская жизнь
Последним персонажем этой книги является святой Франциск Борджиа. Его канонизация вызвала большое удивление среди римлян, ведь он был правнуком самого дьявольского понтифика за всю историю папства – Александра VI Борджиа. Дьяволами считали не только самого Папу Борджиа, но и его потомков. Так что сначала думали, что Папа Климент X окончательно лишился ума, когда почти через 170 лет после смерти Александра VI, в 1671 году, провозгласил Франциска Борджиа святым. Хотя уже в 1624 году римский Папа Урбан VIII объявил Франциска Блаженным. Что же такого сделал в жизни хорошего этот персонаж, чтобы заслужить право стать святым?
Франциск Борджиа родился 28 октября 1510 года в Испании и был четвертым герцогом Гандии. Его отец Хуан, третий герцог Гандии, был сыном Хуана Борджиа, и Марии Энрикес. После загадочного убийства мужа Мария Энрикес в возрасте 18 лет осталась вдовой с двумя маленькими детьми – полуторагодовалым сыном Хуаном и пятимесячной дочерью Изабеллой. Мария Энрикес долго добивалась правды и справедливого наказания для убийцы мужа. Она не сомневалась, что это был кардинал Чезаре Борджиа. Но потом Мария Энрикес вернулась в Испанию и растила детей в Гандии. Таким образом, она решила оторвать своих отпрысков раз и навсегда от их преступных родственников.
Дети выросли в религиозной, чистой атмосфере. Изабелла в возрасте 15 лет вступила в монашеский орден Святой Клариссы и взяла имя Франческа ди Джезу. Хуан женился на Хуане Арагонской, внебрачной дочери архиепископа Сарагосы Альфонсо Арагонского, который, в свою очередь, был внебрачным сыном короля Фердинанда II. Вскоре у них родился сын Франциск на радость обоим родителям и бабушке. После его рождения Мария Энрикес сама удалилась в монастырь, приняла постриг и стала монахиней под именем Мария Габриэлла.
Говорят, мать Франциска Хуана так мучилась во время родов, что обратилась с молитвой к святому Франциску Ассизскому. Хуана просила облегчить ее страдания и пообещала, что в случае благоприятного исхода она назовет сына именем святого. Благодаря, как считали родители, чудесному вмешательству Франциска Ассизского, на свет появился крупный и здоровый мальчик. Конечно, его назвали Франциском. Эту историю родители постоянно рассказывали мальчику, начиная с его раннего детства. Таким образом Франциск постепенно проникся религиозным духом и уважением к святому, который помог ему появиться на свет. После этого Хуана родила еще шестерых детей: пятерых сыновей и одну дочь.
Первыми учителями Франциска были тетя Изабелла и бабушка Мария Энрикес, а потом он учился у местного каноника и теолога маэстро Феррана. Ребенок был таким умным и энергичным, что уже с детства ему позволяли выступать с речами перед монахинями с кафедры церкви Святой Клариссы. Речи 5-летнего мальчика удивляли и завораживали присутствующих, таким образом, уже в малолетнем возрасте Франциск Борджиа показал свой талант проповедника. Его любимыми игрушками были маленькие алтари, иконы, фигурки святых и Мадонн, перед которыми он читал свои детские мессы. Это даже несколько тревожило его мать Хуану, которая с тревогой жаловалась своему мужу, что маленького Франциска нисколько не интересуют ни оружие, ни лошади, ни светские развлечения, а только алтарные образа. Отец, в свою очередь, сетовал на то, что он просил у бога герцога, а не монаха. Хуан Борджиа говорил, что Франциск, конечно, может быть религиозным, но он не должен забывать о том, что является наследником герцогства Гандия.
Когда Франциску исполнилось 10 лет, его мать сильно заболела и была при смерти. Мальчик горячо молился о том, чтобы мама поправилась, расставил везде иконы и алтари, среди которых было много образов, изображающих святого Франциска Ассизского. Он поставил посередине алтаря серебряный крест, которым очень дорожил, и молился, стоя коленями на острых камнях, вдавливая в них колени так, что шла кровь. Мальчик питался в те дни только хлебом и водой, он спал на жесткой железной кровати, чтобы показать свое смирение. Но здоровье герцогини только ухудшалось. Однажды ночью в Гандии разразилась страшная гроза. Франциск был у постели матери и видел ее агонию. Тогда он заплакал навзрыд, произнося слова молитвы. Потом побежал в другую комнату, снял с себя всю одежду и хлестал себя плетьми до крови в знак смирения перед волей господа. Но это не помогло, как раз в это время его мать умерла в соседней комнате. Франциск счел ее смерть наказанием Божьим за все те грехи и злодеяния, которые совершили его предки: Папа Александр VI, Чезаре Борджиа и Лукреция Борджиа. Франциск часто задавался вопросом, правда ли, что Чезаре, Хуан и Лукреция были незаконнорожденными детьми папы? Правда ли, что он сам его потомок? И правда ли, что у Александра VI были любовницы? Для него казалось невероятным, смертным грехом то, что духовное лицо не соблюдало обет целибата. В своих ночных кошмарах мальчик теперь всегда видел кроваво-красный свет.
Однажды Франциску приснился сон, в котором была колыбель с плачущим младенцем. На стенах вокруг были портреты прекрасных улыбающихся дам, но ребенок плакал все громче и громче. Франциск во сне подошел к колыбельке, чтобы взять ребенка на руки и успокоить. Но тот вдруг превратился в ужасного старика, который злобно хохотал и тянул к нему костлявые руки. И прекрасные дамы на портретах вдруг начали превращаться в страшных, уродливых и злобных мегер, они скалились и зловеще смеялись. Франциск попытался выбежать из комнаты, но дверь вдруг оказалась объятой пламенем, распространявшимся вокруг. Он в ужасе оглянулся на колыбель, и вдруг узнал в младенце самого себя. Франциск закричал от ужаса, потому что пламя уже лизало его одежду и тело, и в этот момент проснулся в холодном поту. Мальчик решил, что этот сон пророческий. Но вот
