не чревоугодием и собирался пойти в другую часть города с братом Вилибальдом, с которого он не спускал глаз. Он всё время тревожился, не попала ли Ильва в какую-нибудь беду, и не очень-то верил, вопреки всем уверениям брата Вилибальда, что ему удастся найти её целой и невредимой. Он не сомневался, что она уже дала слово другому, или уехала отсюда, или была увезена, или король Этельред, который был известен своим пристрастием к женщинам, заметил её красоту и принудил стать его наложницей.
Они беспрепятственно прошли через городские ворота, ибо стража не преградила вход чужеземцу в сопровождении священника, и брат Вилибальд повёл Орма к великому аббатству, где на правах гостя и находился епископ Поппо. Он как раз только что вернулся с вечерни и выглядел более старым и измождённым, чем в те дни, когда Орм видел его при дворе короля Харальда. Но его лицо засветилось от радости, когда он увидел брата Вилибальда.
— Хвала Господу, ты благополучно вернулся! — промолвил он. — Ты долго отсутствовал, и я стал бояться, не постигла ли тебя неудача. Я многое желал бы услышать от тебя. Но кто этот человек, которого ты привёл с собой?
— Мы сидели за одним столом в покоях короля Харальда, — сказал Орм, — и вы ещё поведали историю о королевском сыне, который был повешен на собственных волосах. Но с тех пор многое успело произойти. Меня зовут Орм Тостисон, и я прибыл в эту страну на своём корабле под предводительством Торкеля Высокого. Сюда я приехал, дабы принять крещение и найти свою женщину.
— Он был последователем Магомета, — охотно вставил брат Вилибальд, — но теперь желает отказаться от своей преданности Дьяволу. Это тот человек, которого я исцелил в последнее Рождество у короля Харальда, когда он сражался на мечах в пиршественной зале перед пьяными владыками. Это он и его друг угрожали копьём брату Маттиасу, который пытался проповедовать им христианскую доктрину. Но теперь он пожелал принять крещение.
— Во имя Отца, Сына и Святого Духа! — с тревогой в голосе провозгласил епископ. — Служил ли этот человек Магомету?
— Епископ Лондона очистил его и окропил святой водой, — успокаивающе сказал священник, — и убедился, что в нём не осталось злого духа.
— Я приехал, дабы найти Ильву, дочь короля Харальда, — нетерпеливо произнёс Орм. — Она дала слово, что станет моей женой, и была обещана мне ещё королём Харальдом…
— Который уже умер, — добавил священник, — позволив язычникам начать войну друг против друга в Дании.
— Ваше Святейшество, — промолвил Орм, — я бы хотел немедленно её видеть.
— Этот вопрос не может быть решён так просто, — сказал епископ и пригласил всех садиться.
— Ради неё он приехал в Лондон со своей дружиной и готов принять крещение сам и окрестить остальных, — сказал брат Вилибальд.
— И он служил Магомету? — вскричал епископ. — Это воистину великое чудо. Господь дарует мне мгновения счастья, хотя и назначил мне окончить свои дни в изгнании, не завершив начатого мною служения.
Он приказал своим слугам принести пива и расспросил о вестях из Дании и о том, что произошло у Мэлдона.
Брат Вилибальд достаточно долго отвечал ему, и Орм, несмотря на своё нетерпение, иногда вставлял своё слово при упоминании о событиях, в которых принимал участие.
Когда они поведали епископу всё, что знали, тот повернулся к Орму и спросил:
— Теперь ты приехал, дабы забрать мою крёстную дочь Ильву? У тебя немало честолюбия, раз ты добиваешься королевской дочери. Но я слышал, что девушка сама решает, что ей нужно, ведь, слава Богу, у неё на всё есть своё мнение.
Он покачал головой и молча чему-то улыбнулся.
— Она задумала свести старика в могилу, — продолжал он, — но если тебе удастся справиться с ней, значит, ты мудрее, чем я и чем добрый король Харальд. Но неисповедимы пути Господни, и, когда ты примешь крещение, я не буду тебе препятствовать. Ведь её замужество снимет тяжёлое бремя с моих старых плеч.
— Мы долго были разлучены друг с другом, — сказал Орм. — Не прячьте её от меня долее.
Епископ в замешательстве потёр нос и заметил, что ему понятно рвение молодого человека, но час уже поздний, и не лучше ли им встретиться после обряда крещения. Но в конце концов он позволил убедить себя, вызвал одного из своих дьяконов, приказал ему поднять четверых людей и пойти с ними к леди Эрментруде, передать ей приветствие от епископа и, извинившись за столь позднее время, попросить у неё дозволения привести к нему дочь короля Харальда.
— Я сделал всё, чтобы она не попадалась на глаза мужчинам, — продолжал он, когда дьякон оставил покои, — что было необходимо, ибо здесь остановился король со своим двором и всем своим войском. Она живёт вместе с монахинями святой королевы Берты как гостья, но успела уже причинить множество хлопот, хотя сёстры обращаются с ней очень нежно и с любовью. Дважды она пыталась убежать, ибо, как она сказала, жизнь здесь казалась ей скучной, а однажды, не так давно, она воспламенила страстью сердца двух молодых людей из хороших семей, которые увидали её в монастырском саду, и им даже удалось коротко перемолвиться с ней о чём-то. Страсть их была столь велика, что рано утром они пробрались в монастырь в сопровождении слуг и споспешников и затеяли поединок на мечах в монастырском саду за право обладать ею. Они сражались так яростно, что вскоре их обоих пришлось унести прочь, и их ужасные раны сильно кровоточили, в то время как она сидела у окна и смеялась. Поведение подобного рода неприемлемо в монастыре, ибо оно может осквернить души благочестивых сестёр и причинить им великое зло. Но я полагаю, что она держит себя так из безрассудства, а не из злых помыслов.
— Они оба умерли? — спросил Орм.
— Нет, — ответил епископ. — Они выжили, хотя их раны были почти смертельными. Я сам молился за них. В то время я был болен и слаб, и эта ноша была слишком тяжела для меня.
