хулительные стихи о ней. Но у меня не получилось, хотя отец пробовал иногда обучить меня этому ремеслу, когда был в весёлом расположении духа. Сам он не умел сложить вису, но знал, как это должно быть сделано. И это было самой худшей частью моего наказания, ибо я не могла придумать ни одной висы против этой старухи, которая засадила меня туда. Но теперь, после всего, я не буду больше ей подчиняться.
— Не будешь, — подтвердил Орм.
Ему хотелось многое услышать от неё. Епископ и Ильва поведали о том, что происходило во время их последнего пребывания в Дании, и об их бегстве от короля Свейна.
— Но в одном я тебе должна признаться, — сказала Ильва. — Когда Свейн настигал нас и я не знала, удастся ли нам спастись, я спрятала ожерелье. Ибо прежде всего я хотела, чтобы оно не попало никому в руки. И я не смогла взять его обратно до того, как мы сели на корабль. Я знаю, что эта весть огорчит тебя, Орм, но я ничего не смогла сделать.
— Я предпочитаю обладать тобой без ожерелья, нежели ожерельем без тебя. Но это царское украшение, и боюсь, что ты будешь переживать его утрату больше, чем я. Где же ты его спрятала?
— Это я тебе могу сказать, — сказала она, — ибо здесь я доверяю всем. Если идти по кратчайшей дороге от больших ворот к замку, то справа от тропы, под мостом, находится небольшой холмик, покрытый вереском и можжевельником. На нём, в подлеске, лежат три больших камня рядом друг с другом. Два из них огромны и глубоко ушли в землю, так что их едва можно различить. Третий камень лежит сверху, он не очень тяжёлый, и мне удалось его сдвинуть. Я завернула ожерелье в сукно, сукно в кусок шкуры и положила всё это под третий камень. Мне было тяжело оставлять его там, ибо это был единственный твой подарок на память и он всегда напоминал мне о тебе. Но мне думается, что он всё ещё лежит там нетронутым. Здесь бы оно мне не так пригодилось, ибо сюда не ходит ни один мужчина, и даже скот обходит это место стороной.
— Я знаю эти камни, — сказал брат Вилибальд. — Я обычно собирал там дикий тимьян, избавляющий от изжоги.
— Может быть, ты поступила правильно, спрятав его за земляным валом, — заметил Орм, — хотя будет трудно взять его обратно, ибо тайник находится слишком близко от волчьего логова.
После того как Ильва поведала об ожерелье, у неё полегчало на сердце. Она обвила руками шею епископа, набила рот миндалём и попросила благословить и поженить их с Ормом прямо здесь и сейчас. Но это предложение так ужаснуло епископа, что он подавился орехом и замахал в испуге руками.
— Я бы хотел того же, что и женщина, — промолвил Орм. — Сам Господь пожелал, чтобы мы встретились вновь, и мы не хотим более разлучаться.
— Вы не ведаете, что говорите, — возразил епископ. — Вам подсказывает эти слова дьявол.
— Я не вернусь к старухе, — сказала Ильва, — и я не могу оставаться здесь. В любом случае я последую за Ормом, и будет лучше, если вы повенчаете нас.
— Он ещё не крещён! — воскликнул епископ в отчаянии. — Дорогое дитя, как я могу отдать тебя в жёны язычнику? Стыдно видеть девушку, снедаемую похотью. Разве тебя не учили скромности?
— Нет, — без колебания ответила Ильва. — Мой отец научил меня многому, но он мало что знал о скромности. Но что дурного в моём желании поскорее выйти замуж?
Орм открыл кошель на поясе и вынул шесть золотых монет, которые остались из того большого клада, привезённого им из Андалузии, и положил их на стол перед епископом.
— Я уже заплатил одному епископу, дабы меня окрестили, — промолвил Орм, — но я не так беден и могу позволить себе заплатить за то, чтобы меня женили. Если ты замолвишь за меня слово Богу и купишь свечей для Его церкви на эти деньги, я не думаю, что он будет иметь что-нибудь против, если я сперва женюсь, а затем приму крещение.
— В его жилах течёт кровь Ивара Широкие Объятья, — с гордостью сказала Ильва, — и если у вас есть какие-либо сомнения насчёт венчания язычника, то почему бы вам самим не крестить его здесь и сейчас? Прикажите слугам принести воды и окропите его, как вы кропили немощных в Дании. Что с того, если он затем опять примет крещение, уже вместе с остальными, перед королём? Два раза всегда лучше, чем один раз.
— Нельзя злоупотреблять причастием, — с упрёком ответил епископ, — и я не знаю, готов ли он уже принять его.
— Он готов, — сказал брат Вилибальд. — А затем он сможет принять условное крещение — обряд, который уже редок в наши дни. Женщина-христианка по закону может выйти замуж за человека, который принял условное крещение. Орм и Ильва с благодарностью взглянули на брата Вилибальда, а епископ сложил руки, и лицо его сделалось менее обеспокоенным.
— Годы притупили мою память, — промолвил он, — если не вино, хотя в целом оно действует благотворно. В древние времена люди, которые ещё не были готовы креститься, но уже почитали Христа, обычно принимали условное крещение. Нам всем повезло, что брат Вилибальд вспомнил об этом.
— Уже некоторое время я отношусь к нему очень дружелюбно, сказал Орм, — но теперь он ещё больше возвысился в моих глазах. С тех пор как я встретил его после битвы, ко мне вернулась моя удача.
Епископ немедленно послал за аббатом и двумя его кубиками, которые пришли готовые исполнить обряд, а заодно и взглянуть на чужеземного вождя. Когда епископ облачился, он обмакнул руку в святую воду, перекрестил Орма, коснувшись его лба, груди и рук, и произнёс слова благословения.
— Я, наверное, уже привык к этому, — сказал Орм, когда епископ закончил, — ибо этот обряд испугал меня гораздо меньше, чем тот, когда другой епископ принялся обрызгивать меня веткой.
Все присутствующие согласились между
