Ознакомительная версия.
Вовремя, потому что они уже прибыли и поднимались по каменным ступеням лестницы. Впереди, как у настоящей придворной дамы, шел, освещая дорогу, факельщик. И дверь перед ней открыли, едва успела подойти, и путь показывали. На мгновение Жанна даже зажмурилась: она в королевском замке и принимают ее, как знатную даму! Могла ли об этом мечтать Изабелла Роме или та же Манжетта? Жанне стало даже жалко подружку, не удостоившуюся такой чести.
И снова долго размышлять не пришлось, перед ней распахнулись двери зала приемов. Сопровождавший девушку граф Вандом повел рукой:
– Прошу…
Ее никак не объявили, потому что было неясно, что, собственно, говорить, но все равно, все головы повернулись к входу. Первым желанием самой Жанны было броситься обратно, видно почувствовав это, граф встал почти за ее спиной и даже чуть подтолкнул вперед.
Шагнув через порог, Жанна снова замерла. В зале светло, как днем. Множество факелов горели на стенах, их пламя отражалось в немыслимом количестве украшений, золоте и драгоценных камнях… И лица… лица… лица… Почти на всех любопытство с оттенком презрения. Она была диковинкой, на которую пришли поглазеть, деревенщиной, прихотью судьбы занесенной ко двору, а потому смешной и нелепой.
Никто не собирался представлять ее королю, напротив, большинство с любопытством и издевкой ждали, как поступит девушка. Жанна с трудом взяла себя в руки, нет, она не для того приехала из Домреми в Шинон, чтобы развлекать придворных! Ей надо встретиться с дофином и сказать, что Господь именно его избрал для правления Францией! А еще поторопить будущего короля, не то бедный Орлеан погибнет! И ради этого Жанна готова сама разыскивать дофина среди толпы разряженных придворных. Чем девушка и занялась.
Она медленно пошла к центру зала, вглядываясь в лица. Бартоломи и посланные епископом люди так четко описывали каждую подробность лица и фигуры Карла, что ошибиться трудно, но через несколько шагов Жанну стало охватывать отчаяние – никого похожего она не видела. Зато толстяк с необъятным пузом упорно лез на глаза, словно стараясь привлечь к себе ее внимание. Он одет богаче всех, роскошная шуба, множество перстней на всех пальцах, массивная золотая цепь на шее…
Мелькнула мысль: может, ее обманули и этот толстяк и есть в действительности дофин? Неизвестно, что она сделала бы, но в следующий миг увидела… Жиля де Ре. Не будь на лице Жанны и без того выражения растерянного поиска, многие заметили бы, как дрогнул ее взгляд при виде барона. Жиль де Ре стоял справа от тощего длинноносого, совсем не роскошно одетого человека, явно старавшегося быть совсем незаметным. В памяти сразу зазвучали слова Бартоломи: «Тот, кто тебе нужен, будет стоять слева от твоего знакомого».
Мысль работала быстро. Этот человек слева от единственного знакомого Жанне в этом зале, значит, это дофин? Так и есть: на худом теле почти болталась широкая одежда, шоссы лишь подчеркивали тощие лодыжки довольно кривых ног, большая шляпа, поля которой украшали жемчужины, удлиняла и без того немалый нос, а висящие по щекам темные волосы делали лицо совсем бледным. Жанна решительно направилась к Карлу, не обращая внимания на то, что к ней самой двинулся толстяк.
Толстяк успел догнать девушку с возгласом: «Куда же вы, милочка!» – но она уже встретилась с одобрительным взглядом барона де Лаваля и поняла, что не ошиблась. Обернувшись, девушка чуть нахмурилась, словно толстяк мешал ей делать важное дело, и в следующее мгновение преклонила колено перед дофином:
– Ваше Величество, я Дева Жанна, которой вы велели прийти…
К ее изумлению, вокруг раздались… аплодисменты. Первым захлопал барон Жиль де Ре де Лаваль, за ним последовали остальные. Карл слегка смутился:
– Король не я…
– Нет, вы, Ваше Величество…
Договорить не успела, дофин усмехнулся:
– Я не коронован, потому пока Высочество.
– Ваше Величество, вы единственный законный король во Франции. Никакого другого я не знаю. – Она словно не заметила легкого смущения Карла. – Вы просили Господа, если он признает вас таковым, дать вам знать и прислать помощь. Я здесь.
Карл сделал знак, чтобы Жанна встала и последовала за ним чуть в сторону. Повинуясь второму его жесту, придворные остались на местах.
Только четверо понимали, что, собственно, происходит – девушка безошибочно узнала совершенно неприметного дофина среди разряженных придворных, как и обещала. Сам Карл был потрясен этим фактом. Он с трудом вспомнил совет епископа еще испытать Жанну, чтобы понять, не случайность ли все. Нужно потребовать от нее рассказать о чем-то сокровенном, ведь догадаться о его желании стать королем не трудно.
А Жанна уже чуть успокоилась, ей стало жалко дофина, как тогда, когда путник в Домреми рассказывал о бедном Карле, а они с Манжеттой за прялками сокрушенно вздыхали. Захотелось ободрить его чем-то. А еще она вдруг отчетливо поняла, почему так много рассказывали ей те, кто приходил в гостиницу эти два дня. Дофин недоверчив, чтобы вызвать его симпатию, нужно рассказать о нем самом что-то тайное. Не об этом ли было в письме, что прочел ей Бартоломи и потом сжег? Конечно, кто-то, прекрасно зная о недоверчивости дофина, пытался ей помочь даже в этом.
Сначала Жанна невольно усомнилась, ведь это обман, но потом решила действовать.
Придворные терпеливо ждали, пока дофин поговорит с девушкой. Жанна повторила ему цель своего приезда, сказала, что готова вести армию на Орлеан, как ей велено Голосами, обещала короновать в Реймсе. Карл кивал и сомневался… Даже об этой черте его характера Жанна уже была прекрасно осведомлена. И правда нерешительный…
Карл действительно раздумывал. С одной стороны, несмотря на все усилия Тремуйля привлечь внимание к себе, девушка, как и обещала, безошибочно разыскала самого дофина, которого никогда не видела. Неужели подсказка свыше?
Но глаза у девушки черные… Карл смотрел в них и пытался понять, отчего эта чернота. Не дьявольская ли это задумка? Та, видно, поняла, чуть усмехнулась:
– Ваше Величество, в детстве, когда однажды старший брат назвал вас объедком, вы разозлились и просили у Господа для него погибели. Но уже через час опомнились и молили о прощении.
– Или от дьявола… – почти в ужасе прошептал дофин.
– Нет, ваши тайные мысли знает только Господь.
– Я не должен тебе верить.
– Испытайте меня. Только не слишком долго, нужно торопиться к Орлеану.
Карл только кивнул. Конечно, пути Господни неисповедимы, но сколь же странную помощь он прислал! Не в виде денежного мешка, не в виде армии, опытного полководца, наконец, урагана, мора или другого бедствия на головы врагов, а в виде пусть и рослой, но все же деревенской девчонки! Как можно поверить, что эта девушка способна сделать то, чего не сделали умудренные войной мужчины?! Если только Господь действительно явит чудо.
Дофин вскинул глаза на Жанну и вдруг понял: а ведь уже явил! Девчонка пробралась через занятую бургундцами территорию, не повстречав ни одного врага по пути, хотя их там видимо-невидимо! Может, это и есть то самое чудо, что способно спасти Францию и его лично? Кто сказал, что спасение станет рядиться в красавца рыцаря? Хотя латы на ней и так есть… Да и красавец рыцарь тоже был, вон стоит вместе со всеми. И мешок денег тоже. Но Карл все тянул и тянул… Значит ли это, что девчонка прислана, чтобы заставить его наконец решиться?
– Хорошо, тебя действительно испытают, ты расскажешь все, о чем ни спросят. Пойми, я должен поверить, что ты мне послана…
Он не договорил, но было и без того ясно.
– Я не хочу войны и предпочла бы жить дома и носить женскую одежду, но Голоса сказали, чтобы я шла спасать вас и Францию, – вдруг вздохнула Жанна.
И этот простой вздох убедил Карла гораздо больше, чем все произнесенные до того слова.
Подошедший к барону Жилю де Ре епископ де Шартр тихо поинтересовался:
– Как могла так складно написать письмо неграмотная пастушка?
Барон, честно-честно глядя в глаза епископу, пожал плечами:
– Понятия не имею!
– Вы все еще желаете приглядывать за ней?
– Конечно, в ее руках скоро будет судьба не только армии и Орлеана, но и всей Франции…
– Скажите честно, барон, неужели причина лишь в том, чтобы дело сдвинулось с мертвой точки?
– Нет, за ней, – Жиль де Ре кивнул в сторону беседующей с Карлом Жанны, – готова идти чернь, причем идти бесплатно. Это значительно сократит расходы на содержание армии, не то, боюсь, они станут даже для меня непомерными.
Епископ внимательно посмотрел на барона. А он не таков, каким представлялся раньше. Что ж, пожалуй, с де Ре можно иметь дело… до тех пор, пока в этом есть необходимость… В отличие от своего кузена, он думает не только о том, чтобы набить карманы, вернее, об этом не думает вообще, своих денег достаточно.
Прием не был долгим, все же разговаривать с Девой не о чем, придворные чувствовали себя стесненно, а уж о самой Жанне и говорить нечего. Потому, как только дофин принял решение по поводу девушки, ее отпустили обратно в гостиницу, правда, пообещав, что с завтрашнего дня она будет жить в замке.
Ознакомительная версия.
