– Тебе нужно идти вверх по течению Керулена. Если сможешь быстро пройти вдоль реки, то утром наткнешься на пороги. Это камни, которые лежат на дне, поперек течения. Переберешься по ним на ту сторону и, если ничего с тобой не случится, двинешь в степь. А дня через три доберешься до гор. Там есть лес. В лесу прожить легче. Может быть по дороге тебе встретиться кочевье кераитов. Они добрые. Тогда остановишься у них. Там тебя никто искать не будет. Кераиты хорошие люди, хотя и христиане. С нами дружат.
О себе старайся никому не рассказывать: налетели, порубили семью, а тебя бросили – и все. Ты меня понял?
Чиркудай кивнул головой.
Субудей покопался в своих вещах и вытащив какой-то сверток. Покосился на отца и развернул. Это были отшлифованные наконечники для боевых стрел. Шесть штук. Протянул Чиркудаю подарок:
– Возьми. Пригодятся, – покопавшись еще, вытащил из-под своего войлока красивый кривой нож в ножнах и снова покосился на отца.
– Так вот, значит, как он пропал, – усмехнулся кузнец, но согласно кивнул головой: – Отдавай, отдавай, если не жалко.
Субудей тяжело вздохнул и протянул нож Чиркудаю, который по привычке поклонился ему. Джарчи сморщился и отвернулся.
Джелме тоже покопался в своих вещах, нашел новую войлочную шапку и отдал ее Чиркудаю. Чиркудай опять поклонился.
Джарчи повздыхал наблюдая за ними и сказал:
– Пусть баранина вариться пока. А вы ложитесь спать. Я разбужу
Чиркудай послушно улегся. Субудей примостился рядом. Джелме лег на своем месте. Кузнец остался сидеть около очага, задумчиво глядя в огонь.
Когда воздух на востоке стал серый и предрассветно прохладный, Чиркудай увидел пороги Керулена. Осторожно прыгая по скользким камням, перебираясь через реку, он старался не смотреть на гудящие под ногами водяные буруны. Ему повезло – не упал. Лишь немного промочил сапоги.
Перебравшись через реку, мальчик, преодолевая усталость, почти побежал от реки в степь. Обессилив, пошёл медленно, и тут заметил, что шум воды за спиной растворился в шорохе травы под ногами. Немного успокоился.
Рассмотрев в утренних потёмках большой вросший в землю камень, подошёл, и тяжело дыша, привалился к нему. Стоял до тех пор, пока не взошло солнце. Подставил лицо под теплые лучи. Чуть-чуть поколебался, и снял с плеч маленький, но тяжелый мешок, который ему приладил на спину кузнец. Вытащил провизию и, стал неторопливо есть, внимательно осматривая степь.
Он не думал ни о чем. В голове было пусто. Чиркудай не сожалел о том, что ему пришлось покинуть такую приветливую семью. И он ничего не боялся. И не потому, что был очень храбрый, просто еще не умел жалеть себя, и не научился думать о будущем. А то, что с ним произошло, считал обычной жизнью – другой-то он и не знал.
Долго ещё высматривал всадников, которые могли его искать. Но в степи было тихо.
Закинув рюкзачок за спину, посеменил дальше, оглядываясь через каждые десять-пятнадцать шагов. Шёл до вечера, к синеющим вдали горам, часто останавливаясь на отдых. За целый день кроме орлов, евражек и промелькнувших вдали сайгаков, никого не заметил. В сумерках наткнулся на ложбинку в земле и улегся в нее, закутавшись в новый темно-синий халат, подаренный кузнецом. Когда стало совсем темно, бездумно уставился на звезды.
Вспоминал уют теплой юрты кузнеца, хитрого Субудея, медлительного Джелме, и злого Темуджина. Но вспоминал о них так, как вспоминал некоторые хорошие сны. И он никак не мог понять: то, что ему снилось, было правдой, или нет? Так и заснул, ни в чём не разобравшись.
В полночь Чиркудая разбудил невесть откуда прилетевший ветер. Стало холодать. Звезды пропали. Продрожав в ложбинке всю ночь, утром упрямо потопал под темными косматыми облаками на запад. Как находить запад, его научил кузнец. Чиркудай запомнил слова Джарчи: «Обойди сопку вокруг. И если увидишь, что на одной стороне много травы, значит, сопка смотрит этой стороной на юг, а на другой мало травы, значит – на север. Встань лицом к югу. По правую руку от тебя и будет запад. Туда и иди, на запад. Там кераиты».
В полдень начался дождь, постепенно превратившийся в ливень. Чиркудай остановился. Небо потемнело так, будто наступил поздний вечер. Постояв без движения с полчаса, он почувствовал, что замерзает. И халат промок насквозь. Пришлось идти вперед, сквозь струи дождя, и побыстрее, чтобы разогреться. Через час наткнулся ещё на один огромный камень, косо торчащий из земли. Под ним был лаз. Чиркудай втиснулся в узкую дыру и попал в чью-то нору. Но зверем сильно не пахло, очевидно, лисица или кто еще, давно бросили это жилье.
Он съежился на трухлявой подстилке из перепревшей травы и клочков шерсти, подтянул колени к груди, стараясь сохранить тепло. И сильно трясясь всем телом, как от лихорадки, почувствовал, что от дрожи ему становиться теплее. Но уснуть не смог.
Лишь под утро забылся, провалившись в тяжелый сон. А когда пришел в себя, увидел за узким выходом синее небо. Кое-как выбрался наружу и улегся на коричневый пластинчатый камень, постепенно согреваясь под теплыми солнечными лучами. От халата повеяло паром, но не таким, какой поднимается над кипящей в котле водой. Одежда стала высыхать.
Немного согревшись, Чиркудай достал кусочек вареного мяса из мешка и, откусывая от него на ходу, пошел по быстро высыхающей после дождя твердой земле, стараясь, чтобы солнце все время находилось с левой стороны. То, что солнце днём находится на юге, тоже научил Джарчи. «Встань к солнцу левым боком и запад будет впереди тебя. А вечером солнце будет перед тобой, на западе. Оно прячется в последнее море».
На четвертый день Чиркудай понял, что начался подъем к подножию гор и увидел далеко впереди темный лес на крутых склонах. Он прибавил шагу, но горы и лес приближались очень медленно. Вечер опять застал его в степи. Только на пятый день он дотронулся рукой до первого дерева, не веря, что дошел. И сразу понял, как измучился. Но останавливаться не стал. Быстро стал углубляться в чащу, стремясь побыстрее удалиться от опасной для него степи.
Лес показался ему старым и добрым приятелем. Когда совсем выбился из сил, нашел в сумрачной глубине большую ель и, упав под нее, уснул как убитый. Проснулся вечером. Посмотрел по сторонам и обнаружил, что сквозь деревья степь не видно, значит и его никто из степи не заметит. Собрал сухие ветки, мох, повозился и высек искры кресалом в трут и стал дуть. Трут задымил. И он развёл небольшой костер. Ему стало тепло и уютно, от обдающего лицо жара. Отогревшись, поел и опять уснул.
Неожиданно среди ночи его словно подбросило: почувствовал совсем близко чужого. Старясь не шуметь, отполз от прогоревших, но еще тлевших головешек, и затаился. Да, к нему подкрадывалось живое существо. Но без зла, которое Чиркудай ощутил бы всей кожей, особенно спиной. Через несколько минут услышал легкие шаги и понял – это человек, идущий в темноте прямо к нему.
– Здесь есть кто-нибудь? – спросил человек.
Чиркудай понял по голосу, что это старик. Но говорил он немного не так, как Джарчи. Слова у него получались по-другому. Хотя Чиркудай хорошо понимал пришельца. Незнакомец не коверкал их, как китаец Линь: просто иначе произносил. Чиркудай поколебался и ответил:
– Здесь я.
– А ты кто? – донёсся тревожный голос из темноты.
– Я – Чиркудай.
– А ты, какого рода, какого племени? – продолжал допрашивать человек, но приближаться не стал.
– Я не знаю.
Старик помолчал, подумал и поинтересовался:
– Где же остальные люди?
– Я один, – помедлив, сообщил Чиркудай.
– Вот как!.. – удивился незнакомец, и замолчал.
Чиркудай впотьмах видел этого человека, недоуменно остановившегося в пяти шагах от потухшего костра. Пришелец глубоко и сипло вздохнул:
– А ты пустишь меня к своему огню?
– Да, – коротко ответил Чиркудай и услышал, как человек стал подходить ближе. – Но мой костер погас, – разочарованно сказал мальчик.
– Это не беда, – успокоил Чиркудая гость. – Сейчас мы его снова разожжем, – намного повозился и продолжил: – У тебя есть кресало?
– Есть.
– Тогда запали огонь, чтобы я увидел тебя. А потом я поищу хворост, который нужно подбросить в твой костер.
Чиркудай поколебался, но решил не добывать огонь кресалом. Вспомнил, что по кресалу могут узнать о Джарчи и кузнецу от этого может быть плохо. Он подполз к головешкам и стал их раздувать, положив сверху пучок сухой травы. Под углями засветилась искра, и они затлели. Трава вспыхнула, и он увидел перед собой седобородого старика с посохом, в полосатом халате, в войлочной шапке и в старых стоптанных сапогах.
– Вот ты какой, – задумчиво пробормотал старик, рассматривая мальчика в мечущемся свете желтого пламени. – Подожди немного. Я отойду за ветками. Они рядом. Чуть халат не порвал, когда шел к тебе на запах дыма, – и, поднявшись, исчез в темноте.
Чиркудай надергал немного сухой травы вокруг себя, подкинул в костер и стал ждать. Вскоре появился старик с охапкой прутьев. Развел огонь побольше, подкладывая топливо по веточке. Снял с плеч хурджун, примостился под елью напротив Чиркудая. Вытащил из мешка коврик, расстелил, положил на него плоскую лепешку, соль, лук.
