Эшафот был покрыт плотной чёрной материей. Специально выписанный из Франции палач, владеющий мечом, ожидал в стороне. Конечно, положено было королеву жечь на костре, но Генрих проявил невиданное милосердие и заменил костёр на отсечение головы: всё-таки впервые в истории страны казнили королеву. Игра стоила свеч. Или топора.
Про Бэт все забыли и думать. Она стояла в сторонке, никем не замечаемая, всеми позабытая. Ей было два года и восемь месяцев, и она во все глаза смотрела на разворачивающееся перед её глазами зрелище. Вот мама идёт в сером платье, отороченном мехом. Как всегда красивая, только отчего-то печально её лицо. Вот рядом стоит высокий мужчина в закрытом капюшоном лице. Тётя, мамина старшая сестра, забирает у мамы молитвенник. Мама громко говорит о своей любви к папе, королю Генриху, и почему-то просит Иисуса забрать к Себе её душу. Мужчина в капюшоне заносит над своей головой меч, а мамина голова падает на чёрную ткань. Её губы продолжают шевелиться в безмолвной молитве. К маме подходят какие-то дамы, накрывают её тело простыней и уносят прочь.
Елизавета понимает: мамы больше нет. Она падает на колени в лужу, что осталась на земле после прошедшего ночью дождя, и бесконечно смотрит на то место, где только что стояла Анна.
— Как ты здесь оказалась? — няня пытается поднять с колен Бэт. — Я ищу тебя всё утро. Кто тебя сюда пустил?
Бэт не плачет. Она молчит и не обращает никакого внимания на няню. Мамы — нет. Её только что завернули в тряпку и унесли прочь. И голову мамину тоже завернули. А губы мамины всё шевелились и шевелились. Господи, за что?!
Здесь так любят рубить головы.
Странно, что кто-то ещё вообще уцелел.
Льюис Кэрролл
После казни прошло всего одиннадцать дней, а Генрих уже объявил женой ту самую фрейлину, которая недавно восседала у него на коленях. Джейн была девушкой тихой и кроткой, представляя собой полную противоположность предыдущим жёнам короля.
Фредерико всё это время находился в Англии и с ужасом наблюдал за разыгрываемой на его глазах кровавой драмой. По большому счёту на острове его больше ничто не держало, и он мог бы спокойно ехать во Францию к любимой. Но граф де Вилар не отпускал соотечественника от себя, давая ему мелкие поручения, а в основном используя его в качестве собеседника. Граф любил практиковаться в языках и заставлял Фредерико во время разговора по нескольку раз переходить с английского на испанский и на французский.
— Короля в Риме уже давно отлучили от церкви, — объяснял де Вилар, — он ничего не боится. Поверь, если эта жена не родит ему сына, он и её отправит на эшафот. Первый брак короля признан недействительным, принцесса Мария — незаконнорождённой. Теперь та же участь постигла и принцессу Елизавету. Что хуже, её мать обезглавлена. Брак также признан недействительным. Генрих может продолжать в том же духе бесконечно. Англиканская церковь полностью подчиняется ему, и ей плевать на мнение папы.
— Сколько мы ещё будем оставаться в Англии? — время от времени интересовался Фредерико. — Франция и Испания снова ведут военные действия. Не пора ли нам покинуть двор английского короля?
Но граф никуда не торопился и всеми силами удерживал Фредерико возле себя. Лишь однажды последнему удалось пересечь Ла-Манш. Осенью ему поручили отвезти тайное послание Франциску. В Англии начинался мятеж — новый указ короля о закрытии монастырей вынудил людей открыто выступить в защиту католической веры. Формально никто Генриха свергать не предлагал. Требования касались лишь воссоединения с Римом, признания принцессы Марии законной наследницей престола и ограничения власти короля, особенно в вопросах церкви и веры.
За простыми мятежниками стояли и более важные персоны. Воспользоваться случаем хотелось многим — на стороне восставших было в десятки раз больше народу, чем на стороне тех, кто защищал короля. Тем не менее помощь Франциска совсем не помешала бы. Оттянув силы на борьбу с внешним врагом, Генрих не смог бы в полную силу противостоять внутреннему.
Добраться из Лондона до Йорка, где ждали Фредерико, чтобы передать ему письмо, было непросто. Преданные королю войска стояли полукругом, отрезая путь к столице. Они не вступали в открытое противостояние с превосходившими силами восставших, но переезд на север страны стал представляться делом практически невозможным. Впрочем, обратный путь тоже несказанно осложнялся. Но Фредерико пока предстояло преодолеть первую часть путешествия.
— Мы приглашены в Хэтфилд Хаус, — объявил граф прямо перед отъездом.
— Это тот небольшой дворец неподалёку от Лондона, где живёт принцесса Елизавета? — поинтересовался удивлённый Фредерико.
— Точно! — граф улыбнулся. — Ты поедешь в сторону Йорка с личным поручением от графини Норфолк. Её племянник стоит на стороне короля. Так что тебя пропустят без проблем на всём протяжении пути.
— Почему графиня помогает мятежникам? — не понял Фредерико.
— Она является ревностной католичкой. В глубине души, конечно. Графине не нравится то, что делает король с монастырями и с религией в принципе. Она женщина пожилая и сама не может предпринимать какие-то решительные действия. Тем более что она приставлена к Елизавете, незаконнорождённой принцессе, дочери казнённой королевы Анны. Разве такое положение при дворе не унизительно?
Когда Фредерико и де Вилар прибыли в Хэтфилд Хаус, там царило небывалое оживление. Оказалось, принцессу решила навестить сама королева. Джейн старалась не портить отношения ни с Марией, ни с Елизаветой. Со старшей дочерью Генриха наладить хорошие отношения было практически невозможно. А маленькая Бэт, недавно потерявшая мать, быстро привязалась к новой жене короля. И Джейн старалась почаще приезжать в Хэтфилд. Ей и самой было куда приятнее проводить время в небольшом, тихом дворце при дворе Елизаветы, чем в шумных покоях Гринвича или Ричмонда.
Неожиданно вслед за королевой к Елизавете пожаловал и отец. Не успели испанцы разместиться в своих комнатах, как суматоха, поднявшаяся во дворце, только усилилась.
— Если бы я не был так скромен, то подумал бы, что вся эта суета из-за нас, — засмеялся Фредерико. — Не отменили бы нашу встречу с графиней.
— Не думаю, что кто-то заметит наше присутствие. А уж тем более — что кому-то потребуется присутствие престарелой графини, — усмехнулся граф. — Пошли, попробуем покончить с делами побыстрее. Чем раньше ты выедешь отсюда, тем лучше.
Граф ошибался. Их присутствие заметили. Правда, позвали только Фредерико. И не кто-нибудь, а сам король. Он шёл по коридору, окружённый свитой. Испанцы почтительно отошли к стене. Но Генрих увидел Фредерико и поманил его пальцем.
— Ага, а не тот ли это верный слуга моей достопочтимой сестры, который несколько лет назад просил отпустить его в Испанию? — король подошёл к Фредерико поближе. — Как твоя больная матушка?
Иногда Генрих поражал поданных великолепной памятью. Он вспоминал мелочи, которые, казалось, давно забыты и не имеют никакой важности. Фредерико вздрогнул, но постарался сохранить спокойствие.
— Ваше величество, узнав меня, вы мне оказываете великую честь. — Он низко поклонился.
— Кому же ты теперь служишь? — спросил король. — И что делаешь при дворе моей дочери Елизаветы?
Фредерико постарался быстро обдумать сложившуюся ситуацию.
— Я служу графу де Вилару. Он тоже из Испании и был так любезен, что взял меня к себе в услужение. Здесь мы проездом. Собирались на север, но там, говорят, сейчас неспокойно, — Фредерико понял, что, скорее всего, всё-таки сморозил глупость, но отступать было уже некуда.
— Э, да ты мне пригодишься, — кивнул король, — иди за мной. У меня будет к тебе поручение. Граф как-нибудь обойдётся несколько дней и без своего слуги.
Фредерико послушно пошёл за королём. Де Вилар остался растерянно стоять в коридоре.
— Итак, — начал король, войдя в небольшую комнату, — тебе надлежит встретиться с предводителями восстания и привезти их требования мне. Пусть напишут: кто против чего и что хотят. Я лично не могу с ними вести переговоры. Ты же понимаешь, королю не пристало заниматься такими делами. — Генрих говорил негромко и даже, можно сказать, ласково. — Тебе же следует добраться до них, не выдавая себя до поры до времени. И после, встретив тех, кто возглавляет мятеж — а возглавляют его, конечно, не крестьяне и не плотники, — скажешь, что приехал по поручению короля.
— Ваше величество, но почему они должны доверять мне? — спросил, не совсем понимая сути задания, Фредерико.
— Это уже твоя задача сделать так, чтобы доверяли. Скажи, король хочет знать, чем недоволен его народ. Что он готов пойти на уступки, но ему не докладывают всей правды. Поэтому он и просит передать требования лично ему. Поезжай сегодня же. Думаю, ты справишься. — Король махнул рукой в сторону двери. — Ах, да, — остановил он в последний момент испанца, — подожди немного. Я велю подготовить тебе сопроводительные письма, чтобы ты без проблем добрался куда надо...
