Отличные мореходы, они прошли через Гибралтар в Средиземное море, завоевали Южную И талию и Сицилию и создали государство под названием «Королевство обеих Сицилий». Особенно прославился правитель Рожер Второй, который от Папы Римского Иннокентия II получил королевский титул. Он взял Тунис, начал войну с Византией, захватил остров Корфу, ограбил Кефалонию, Коринф, Фивы, Афины и другие владения Византийской империи, приобретя в этих походах огромную добычу золотом, серебром и другими драгоценностями; сверх того, многие тысячи греков знатного и низкого сословия, разного пола и возраста он вывез в Сицилию, где заселил многие места, имевшие недостаток в жителях. Вот против этого противника и двигалась многочисленная флотилия с большим войском.
План императора Мануила был прост: высадиться на восточном берегу Италии, разгромить там норманнские войска и дойти до Мессинского пролива; там на кораблях переправиться в Сицилию и окончательно добить морских разбойников.
Первым городом был Брундизий. С моря были видны мощные кирпичные стены с высокими башнями, за стенами громоздилось скопище домов, возле пристани стояли десятки кораблей, судя по виду — торговых. Вокруг города были раскинуты пригороды и деревни, утопающие в садах и виноградниках. Край, как видно, жил в достатке, копившемся веками, сейчас он подвергнется разграблению. Всеволоду, ещё не бывавшему в сражениях и не прошедшему дорог войн, всё это казалось диким и противоестественным.
Флотилия подплыла к берегу, началась высадка. Корабль Всеволода пришвартовался чуть в сторонке от пристани. Наблюдая, как воины выводят коней, он краем глаза видел бой, который развернулся в бухте. Норманнские суда не успели выйти в море, теперь их на абордаж брали византийцы. Противник отчаянно сопротивлялся, но подходили всё новые корабли, воины азартно кидались в схватку. Крики, звон металла, глухие удары столкнувшихся судов...
Часть византийских кораблей стала выстраиваться в линию, с них, оставляя дымный след, полетели бочонки с «греческим огнём». В городе тотчас начались пожары, чёрный дым столбом стал медленно подниматься в голубое, без единого облачка небо.
К Всеволоду подскакал Константин, резко осадил коня, выкрикнул:
— Объект твоего наступления — вон та башня! Вяжи лестницы и готовься к штурму!
— Где взять жерди?
— Ты что — маленький? Видишь рощу, руби её, вот тебе и жерди! По деревням пусти воинов, может, там найдут что-то подходящее. Главное, время не теряй! Надо брать город, пока противник не очухался!
Несмотря на трёпку в море и усталость от плавания, воины живо повскакивали на коней и помчались к роще; часть из них Всеволод отправил по деревням. Скоро жерди были добыты, увязаны в лестницы.
Подбежал Алексей, его отряд встал рядом. Глаза у друга сияющие, восторженные:
— У меня лестницы тоже готовы! Придётся, видно, связывать по две или три штуки, стены на моём участке очень высокие.
— Ну не выше константинопольских.
— Сравнил! С нашими столичными укреплениями едва ли какой город в мире сможет равняться. Разве что Рим.
— Рим воюет на нашей стороне, так что штурмовать не придётся.
— Ох, завтра и заварится каша! Мои воины горят нетерпением, хоть сейчас готовы лезть на стены.
— Каша уже заварилась. Корабли в бухте захвачены, город горит.
— Внезапность — великое дело!
Наутро в стане византийцев зажглись многочисленные костры, потянуло мясом. Это воины готовили завтрак, чтобы поплотнее поесть перед боем. Священники отслужили молебен, войско позавтракало, стало выдвигаться к городским стенам. Всеволод свой отряд поделил на две части: одни должны были лезть по лестницам, остальные — поддерживать нападающих стрельбой из лука, не давая противнику свободно обороняться. Ударили барабаны, заревели трубы, и началась яростная схватка. Всеволод видел, как его воины зло и напористо полезли наверх. Но тут с башни полетели камни и брёвна, полились кипящие вода и масло. Трещали лестницы и кости раздавленных людей, крики и стоны перемежались со звоном мечей, посвистом стрел и тупыми ударами дротиков и копий. На смену погибшим Всеволод кидал новые и новые силы, однако башня держалась. Тогда он, не выдержав азарта схватки, вырвал из ножен свой меч и кинулся по лестнице.
Его чем-то сильно ударило в щит, но он устоял и продолжал упорно подниматься. Наконец, увидев проем между зубцами, чужую воинскую одежду и балансируя на ступеньке, стал рубиться с защитниками; сколько их стояло, ему не было видно, да это его и не интересовало. Главное — любым способом пробиться на площадку. Однако противник оказался умелым и упорным, и Всеволоду не удавалось его одолеть. Он уже чувствовал, как изнемогает, как теряет последние силы, что вот-вот может допустить роковую ошибку и будет сбит с лестницы и полетит с огромной высоты вниз...
Как вдруг всё изменилось, будто по волшебству. Норманны исчезли, а в проёме показалось улыбающееся лицо Алексея:
— Ну как я их? Мы стену захватили и тебе на помощь пришли!
Всеволод тяжело поднялся на площадку и в изнеможении прислонился к кирпичному зубцу:
— Спасибо, брат, а я уж и не чаял выжить...
— Ничего, крепость мы взяли. Значит, город теперь наш!
Отдохнув, Всеволод спустился вниз и пошёл на улице. Защитников осталось немного, их добивали в разных местах, а по всему городу начался грабёж Князь видел, как из домов вытаскивали разные вещи, порой и ненужные: стол, кровати, шкафы. Разве их повезёшь в походе по Италии? Видно, одолевала неосознанная жадность или страсть к разрушению. Там и сям валялись трупы, вместе с воинами лежали заколотые жители города. Кое-где пылали дома, но больше видно было сожжённых и разрушенных зданий, это поработал «греческий огонь» — огненная смесь, от которой не было спасения. На центральную площадь согнали скот, тут же его резали, свежевали и подвешивали над кострами. Из подвалов выкатывались бочки с вином, выбивали днища, начиналось повальное пиршество...
На три дня город был отдан на разграбление, а на четвёртый пришло сообщение, что объединённые силы североитальянских городов при Леньяно разгромили войска германского императора Фридриха I Барбароссы, спешившего на помощь норманнам. Две победы подняли настроение воинов, в походном порядке они двинулись на запад.
Дорога шла по высоким холмам — отрогам Апеннинских гор. Всеволод с любопытством разглядывал незнакомую местность. Земля имела красноватый оттенок, растительность на ней росла буйно. Особенно много было виноградников, повсюду виднелись сады, в которых наливались плоды яблок, апельсинов, мандаринов, персиков... Благодатный край, только жить и наслаждаться. И какой чёрт придумал войну?
Нравились Всеволоду и дома сельских жителей. В основном это были двухэтажные каменные постройки с двускатной крышей из черепицы или каменных плиток В нижнем этаже их находились хозяйственные помещения — хлева, кладовые, а наверху — кухня, жилые комнаты. К помещениям верхнего этажа вела каменная лестница, которая оканчивалась или каменной площадкой, или балконом. Возле некоторых домов были возведены постройки, где содержался крупный рогатый скот, лошади, иногда такие помещения служили мастерскими или кузницей. Народ одевался в яркую одежду. Женщины носили длинные широкие юбки, рубахи с широким рукавом и кофточки, плотно облегающую фигуру. Каждая женщина обязательно повязывала длинный передник из яркой ткани. Мужчины предпочитали короткие штаны, белую рубаху и куртку-безрукавку; на голову они надевали вязаные шапочки. Народ был мирный, приветливый, угощал тем, что ел сам: макаронами, сыром, очень густым супом из фасоли и бобов с размоченным хлебом, зелёным салатом, приправленным уксусом или оливковым маслом. Ну и конечно — виноградное вино, его было в изобилии.
Во всё время похода стояла знойная погода, с юга дул сухой и жаркий ветер, который местные жители называли сирокко, он нёс красноватую пыль, она забивалась в нос и рот, мешала дышать. Воины закрывали лицо платками, но она просачивалась через узкие щёлочки, щекотала в носу, скрипела на зубах. На привалах пытались схорониться за заборами, стенами, внутри помещений, но она и там доставала, от неё нигде не было спасения.
— От дождя и снега можно спрятаться под навесом, а пыль проникает повсюду, — ворчали воины.
Прискакали разведчики, доложили: впереди стоит войско норманнов. А вот и оно. Чёрные в своём бронированном облачении, облепили они высокий холм, как грачи. Возвышенность — их излюбленное место для сражения: нападающему трудно пускать стрелы и дротики и взбираться по уклону, не расстроив своей боевой линии, между тем как норманны могли нападать весьма успешно и с большой силой бросать в неприятеля камни и копья. Всё это понимали византийские военачальники, поэтому собрались у императора на совещание, чтобы решить: атаковать завтра утром или попытаться выманить неприятеля на равнину?
