о переселении на Каспийские земли и добавлял, что это их право, ибо в противном случае им пришлось бы оставить свои плодородные земли и переселиться в пустыню, где очень трудно найти средства для выживания. Говоря о политической ситуации, Долгоруков высказал мнение, что надо удивляться тому, как армяне держатся в создавшейся ситуации, поскольку они вынуждены в одиночку воевать против турецкой армии. Он говорил, что только Бог хранит армян, ибо “в голове не укладывается, как они противостоят такому грозному врагу" [42].
А стычки между армянскими войсками и регулярной турецкой армией продолжались. Бои проходили почти каждый день. Взятый в плен в этих боях турецкий Салах-паша с горечью признавался, что "если бы не вы (карабахцы), мы бы отбили у русских Прикаспийские территории, которые по воле аллаха принадлежат нам" [43].
В этих условиях мелики не изменили идее русской ориентации. Как доказательство своей преданности русским, находясь в исключительно трудном положении, они выделили из своих войск добровольческий отряд под руководством Саргиса-ди-Гиланянца и направили на Каспий для помощи русским. Этот отряд впоследствии назывался "Армянский эскадрон" и находился под русским командованием. Естественно, такой поступок должен был вызвать недовольство персидского руководства и враждебное отношение к армянам. Если ко всему этому добавить, что Аван-Юзбаши в свою очередь снял с оборонительной линии Карабаха пять юзбаши и 232 солдата и присоединился к эскадрону, то станет очевидной не только степень ослабления обороноспособности Карабаха, но и степень гнева персов, которые склонны были винить во всех своих неудачах армян. Саргис-ди-Гиланянц писал, что попади кто-нибудь из его воинов в руки персов, убьют не как человека, а как собаку [44]. Когда Саргис-ди-Гиланянц погиб в бою, эскадроном стал руководить Казар Хачатурян, который прослужил долго, дойдя до чина генерала, под именем Лазар Христофорович.
Аван Юзбаши своими действиями причинил огромный вред карабахскому воинству, которое более не представляло собой общей силы, а превратилось в мелкие отряды. Следующие его действия были еще более губительны: Аван Юзбаши оставил дело освобождения родного края и переселился на Северный Кавказ, открыв тем самым путь переселения. Вслед за ним тысячи карабахцев переехали в Кизляр, туда, где Аван Юзбаши в чине генерал-майора служил со своим эскадроном [45].
Фактическое дезертирство Авана стало причиной того, что ряды общей мощной армии меликов стали редеть, и она перестала представлять собой действенную силу. Но это не значит, что в Карабахе не было воинства вообще. Каждый мелик, как и прежде, имел свое войско, но условия для совместных действий стали другими, чем раньше. И непокорные горы склонили седые вершины перед внуками Османа.
Тем временем политические события в Персии развивались стремительно. Кончилась эпоха безвременья. В начале 30-х годов XVIII века на персидском горизонте появился человек по имени Надир, который впоследствии стал одним из прославленных шахов страны. Надир в короткий период освободил Персию от афганцев и начал готовиться к войне против турок, В 1734 году, отбив у Турции собственно персидские территории, он взялся за подготовку похода в Закавказье, намереваясь очистить его от русских и турок. Он стремительно и с большой жестокостью захватил Тифлис, очистил Гандзак и Шамахи и потребовал, чтобы Россия без войны вернула Баку и Дербенд. Русские по договору, подписанному в Гандзаке, отдали вышеуказанные территории. Согласно другому договору Россия и Персия обязались воевать вместе против Турции [46]. После этого Надир собирался в поход на Ереван, который еще находился у османцев, но до этого надо было очистить от турок Карабах. Мелики, воодушевленные успехами Надира и предпочитая зависеть от более цивилизованных персов, чем от турок, подняли мощное антитурецкое восстание, истребив целую османскую армию. Путь на Ереван для шаха был открыт. Надир не забыл услугу карабахцев и щедро отблагодарил их, создав почти независимое княжество — меликство Хамсы, а мелик Еган был назначен главенствующим князем и стал именоваться мелик Еган-Хан. Это означало, что мелики подчинялись только шаху. Для Карабаха начался относительно мирный период, когда мелики смогли наконец свободно заниматься внутренней жизнью страны. Наступило десятилетие покоя и процветания, закончившееся (в который раз!) огнем и кровью.
В 1744 году умер прославленный князь Карабаха мелик Еган-Хан, а в 1747 году — самодержец Персии Надир-Шах. В Карабахе началась внутренняя распря, которая повела край к пропасти.
Карабахские мелики, бывшие смелыми воинами и в длительных и часто повторяющихся сражениях не раз проявлявшие личный героизм и воинский талант, на этот раз не нашли в себе силы объединиться и вместо Еган-Хана назначить достойного последователя. Тем более, что каждый из них мало в чем уступал князю и мог взять в свои руки узды правления.
Годами опираясь на свои горы, будучи отрезанными от внешнего мира, в сфере политики они остались наивными детьми. Вопиющим примером политической недальновидности явилось то, что в эпоху политического хаоса в Персии, воцарившегося после Надира, они принялись решать свои узко личные проблемы вместо закрепления достижений прошлого десятилетия.
Все началось в селе Аветараноц Варанды. Умер мелик Варанды Усеин, его заменил, как того требовал закон, старший сын Овсеп. Он был слабым, но очень образованным человеком. Воспользовавшись слабостью брата, Шахназар, младший брат Овсепа, решил взять власть в свои руки. С этой целью он пошел на неслыханную подлость, уничтожив семью брата [47].Именно этот человек стал причиной дальнейших трагических событий. Остальные четыре мелика, исполненные решимостью сохранить традиции дедов и наказать подлеца, объединились против Шахназара. Прославленный мелик Гюлистана Овсеп, мелик Джраберда Аллах-Кули-Султан, мелик Хачена Аллаверди и мелик Дизака — Есаи окружили крепость Аветараноц, вотчину Мелик-Шахназарянов. Блокада длилась очень долго, наступила зима, и мелики, разрушив села Варанды, вернулись к себе, готовясь к новой осаде. Тем временем Шахназар, чувствуя, что не выдержит второй такой осады, начал искать помощь на стороне и продал душу дьяволу, воплотившемуся в лице предводителя племени Дживаншир Панах-али.
Незадолго до этого Панах, объединив под своим началом обитающих в равнинном Карабахе несколько кочевых племен, создал довольно боеспособную силу. Вблизи гавара Хачен, на руинах старого Тигранакерта, у родника Шахбулах, он начал строительство одноименной крепости. Но гюлистанский мелик Овсеп, предчувствуя, какую опасность таит в себе набирающая обороты мощь Панаха, объединился с меликом Джраберда и разрушил Шахбулах [48].
Панах бежал, но не отказался от видов на Карабах, терпеливо ожидая удобного случая. И случай этот настал неожиданно даже для самого Панаха. Шахназар нашел в нем удобного и сильного союзника. Вместе с Панахом в Карабах вошли разношерстные магометанские элементы, разрушая первобытную, нетронутую, девственную чистоту этнического состава края. Пришел конец мононациональному Карабаху. На его
