Ознакомительная версия.
– Но почему я? – воскликнул Иворин. – Только в раж вошел, а ты меня в тыл!..
– Оберегать раненых, Влас, я могу доверить только надежному, опытному и бесстрашному воину. Вот мой выбор и пал на тебя.
Иворин был явно польщен, ему по душе пришлись слова князя Ургина.
– Коли так, тогда ладно. Насчет обоза не беспокойся. Соберу быстро и доставлю раненых в Псков. Потом я вернусь, да, князь?
– Куда, Влас? Кто знает, где мы будем завтра? Оставайся при раненых. А прикажут, вступай в полк. Там, в Пскове, даст Бог, и встретимся.
– Обязательно встретимся, князь.
Ургин отправил обоз, а потом объединил своих дружинников с казаками. В результате была сформирована боевая сотня. Вместо убитого Тараса Павлова и раненого Мартына Байды начальниками отрядов были назначены казачьи атаманы. Но в бой у Полоцка им вступить не пришлось.
Поляки укрепили тылы и 30 августа начали новый штурм. Завязался ожесточенный бой, и полки короля опять были отброшены назад. Стефан Баторий забыл о прежнем спокойствии. Он прекрасно понимал, чем для него может обернуться неудача под Полоцком. А еще надо было брать крепость Сокол.
Король лихорадочно искал выход из сложившейся ситуации. Он не сомневался в том, что возьмет Полоцк. Однако если русский царь двинет сюда рать, то его войскам не устоять. Поэтому Баторий чуть ли не с восторгом воспринял сообщение о том, что объявились русские парламентеры, желающие говорить с ним.
Баторий тут же приказал провести их в свой шатер. Вскоре к нему доставили русского воеводу Петра Волынского и двух стрелецких начальников. Стефан Баторий принял парламентеров радушно, хвалил их за стойкость и храбрость, проявлял уважение к достойному противнику.
Волынский предложил сдать город на условиях свободного выхода из него всех ратных людей. В дальнейшем они должны были сами решать, вернуться домой или остаться на службе у польского короля. Эти требования тут же были приняты.
После переговоров Волынский отдал приказ гарнизону прекратить сопротивление. Однако другие воеводы во главе с князем Василием Ивановичем Телятевским не желали сдаваться. Они заперлись в соборе Святой Софии вместе с владыкой Киприаном и еще почти сутки держали оборону. Только после того как закончились боеприпасы, отборный отряд Батория смог взять их, непобежденных.
Король сдержал обещание. Плененным ратникам было дано право выбора – остаться служить Речи Посполитой или вернуться в Москву. На удивление Батория, подавляющее большинство русских предпочло второй вариант. Они посрамили Андрея Курбского, участвовавшего в осаде Полоцка, естественно, на стороне поляков. Он утверждал, что пленные останутся, так как дома их ждет позор и наказание, но ошибся.
Король объявил о решении исполнить волю ратников, но не торопился с этим. Он небезосновательно опасался, что защитники Полоцка не пойдут домой, а примкнут к русским полкам, в первую очередь в крепости Сокол. Ему еще предстояло овладеть ею, чтобы завершить первый этап войны.
После взятия Полоцка отряды под началом гетмана Острожского пошли на северные замки. 19 сентября основные силы под командованием гетмана Радзивилла осадили крепость Сокол. Здесь они тоже встретили яростное сопротивление.
Поляки под Соколом применили ту же тактику, что и в Полоцке. Они начали осаду пушечным обстрелом. 25 сентября раскаленные ядра подожгли стены Сокола. Главный воевода окольничий Шеин отдал приказ на прорыв из крепости.
Баторий просчитал подобный вариант. Русские ратники, несмотря на помощь отрядов, действовавших вне крепости, были оттеснены назад в Сокол. Их преследовал отряд немецких наемников, предвкушавших скорую победу.
Но немцы попали в ловушку. Русские воины пропустили их, а потом успели закрыть ворота и опустить железную решетку, отрезав противника. Внутри крепости, среди огня и дыма началась яростная битва, в которой участвовали и рядовые воины и князья. Все отчаянно дрались с ненавистным врагом.
Поляки, венгры и литовцы бросились на помощь немцам. Они сломали ворота, решетку и ворвались в горящий Сокол. Гарнизон предпринял последнюю попытку вырваться из крепости, но почти весь пал в неравном бою. В битве за город погибли главный воевода Шеин, князья Палецкий, Рыков и Кривоборский. Окольничий Шереметев попал в плен вместе с немногими ратниками, уцелевшими в сечи.
Стефан Баторий был поражен стойкостью русских воинов, бившихся до последнего вздоха. Весь город был завален трупами. Польская армия понесла огромные потери, особенно из числа немецких наемников. Ни один из них не уцелел в этой страшной сече.
Польский король 6 октября захватил крепость Сума. Впрочем, Иван Грозный понимал, что оборона этого местечка не может изменить обстановку. Еще до подхода поляков он послал в крепость грамоту с приказом сдать ее без боя, испортив орудия, находившиеся там. Баторий отдал приказ на общий отход, вернулся в столицу Литвы и потребовал от Ивана Грозного передачи Ливонии под его власть. Перед отступлением он приказал отпустить всех русских, изъявивших желание вернуться домой.
29 ноября Иван Грозный в ответ предложил Баторию положить конец войне и начать мирные переговоры. Русский царь прекрасно знал, что польский король не согласится на это и предпримет второй поход. Он приказал готовиться к следующему этапу войны.
Баторий, подстрекаемый изменниками во главе с Андреем Курбским, ожидал, что царь жестоко накажет ратников, сдавших Полоцк, Сокол и Суму. Но Иван Грозный никого не тронул. После этого Баторий удалил от себя Курбского и других предателей.
С тяжелым сердцем вел свою сотню князь Ургин. Он в числе других воевод, пытавшихся помочь защитникам Сокола, многократно атаковал противника с тыла. Его сотня выдержала более десятка боев с превосходящими по численности отрядами поляков, уничтожила немало врагов, но не могла повлиять на исход общего сражения. Вины князя в том не было. Алексей это понимал, но был удручен.
В Пскове Ургин распрощался с атаманами, нашел своих раненых и ратников Иворина. После чего он получил приказ идти в Москву.
Суровая русская зима на некоторое время развела противников. Они готовились к новой неизбежной схватке.
Для дальнейшей борьбы с Баторием русскому царю нужны были дополнительные денежные средства. Их можно было получить за счет ограничения вкладов в монастыри. Эти суммы не облагались налогами. Но для решения столь важного вопроса одного повеления царя было мало, и он вынес его на широкое обсуждение.
На церковном соборе царь прямо заявил, насколько тяжело его положение в условиях ведения войны, и попросил у церкви помощи. Иерархи поддержали государя.
Над страной вновь нависла смертельная угроза. Пытаясь упредить поляков, царь весной 1580 года отправил королю Речи Посполитой письмо, в котором заявлял о готовности послать к нему своих представителей для ведения мирных переговоров. Однако польский король не желал мира.
В марте 1580 года Иван Грозный находился в Кремле. Он едва отошел от очередного приступа, поразившего его в конце зимы. Рядом с ним был неизменный Богдан Бельский.
Царь первый день как встал с постели и тут же приказал собрать военный совет. На нем он получил сведения о состоянии русских войск, а также о мерах, принимаемых Стефаном Баторием по подготовке ко второму этапу войны.
Царь отпустил воевод, прошел к себе и сел за стол, на котором была развернута карта западных земель России, Литвы и Польши. На дворе стояла ненастная погода, в комнате было сумрачно. Поэтому Иван Васильевич приказал Бельскому зажечь больше свечей.
Тот сделал это и доложил:
– Из Посольского приказа сообщили, что получен ответ Стефана Батория на грамоту, посланную ему еще в конце ноября прошлого года. Король готов принять наших послов, но даже не намекает на прекращение военных действий. Передать в приказ, чтобы ответ короля принесли тебе?
– Не надо. Все это пустое. Баторию не нужен мир, и летом он вновь выступит против нас. Мы пошлем к нему посольство, предложим выгодные условия, но они будут отвергнуты. Король пойдет на мировую только тогда, когда потерпит крупное поражение и поймет, что дальнейшее ведение войны губительно для Речи Посполитой. Покуда этого не произошло, Баторий не успокоится. Плохо, что мы опять не знаем его планов. Куда он двинет свои войска? На Ливонию, Псков или Смоленск, чтобы открыть путь к Москве? Мне докладывали, что король сможет собрать армию численностью до пятидесяти тысяч человек. Чтобы вести войну сразу по трем направлениям, этого мало. Замки в Ливонии рассеют силы Батория, тем самым ослабят всю армию. Мы же можем в это время нанести удар по полякам, держа рать в одном кулаке. Да и никуда не денутся эти замки, если король сможет нанести нам поражение. Поэтому в Ливонию он не пойдет. Значит, остаются Псков и Смоленск.
– Но Псков сильно укреплен, государь. Это не Полоцк и не Сокол!
Ознакомительная версия.
