К нему тут же подошел Джэлмэ.
– Что тут случилось? – спросил Тэмуджин.
– Была драка, несколько наших юношей ранены, у кереитов тоже потери. Мы кое-как разняли их, драчуны разошлись, но готовятся сойтись вновь, собираются толпами. Как бы до побоища не дошло…
Не дослушав, Тэмуджин тронул коня в гущу толпы, крикнул:
– Воины! Я Тэмуджин, ваш нойон, слушайте меня!
Гомонящая толпа смолкла; узнавая его при сумеречном свете костров, люди оборачивались, замирая.
– Приказываю всем разойтись!
Молчание толпы прорвали крики:
– Эти кереиты нашу добычу разворовали!
– Мы воевали, а они меркитские табуны угоняли!
– Что это за друзья!
– Хотим их проучить!
Тэмуджин слушал их и, видя, что ему удалось остановить толпу, притянуть их внимание, властным голосом спросил:
– Кто вам дал право вмешиваться в это дело? Разбойники вы или воины моего знамени? Я сам знаю, как решить все. А ну, где ваши сотники и десятники, пусть выйдут сюда! Быстро!
На свет костра один за другим вышли с десяток воинов.
– Кто из вас сотники, выйдите!
Вышли двое.
– Что за смуту вы допустили в войске? Какие вы после этого нойоны? – накинулся на них Тэмуджин. – Отвечайте мне!
– Мы хотели за вас отомстить этим меркитам, – сказал один из них, высокий, с темнеющим шрамом на левой щеке.
Другой тихим, доверительным голосом признался:
– Мы хотели по-своему наказать их, думали, вам самим неудобно из-за табунов ругаться с ханом, а тут будто воины сами подрались, где не бывает, а вы будете не при чем.
– Эх, вы… – Тэмуджин, не зная как отнестись к наивному порыву воинов, проговорил: – Вы из-за пустого чуть не подняли ссору между двумя улусами. Сейчас же уведите воинов, и чтобы больше здесь не было шума, за это будете отвечать вы оба. Идите!
Те вместе с десятниками пошли в толпу, разбредаясь в гуще людей. Толпа постояла и начала расходиться. Скоро у костров стало пусто.
Перед утром, когда еще не начинало светать, Тэмуджина вновь разбудили. На этот раз пришли люди от хана.
Догадываясь, что хан узнал о ночной драке и разговор будет об этом, Тэмуджин быстро оделся и отправился к нему. Идя во тьме между юртами и оправляясь от сонного забытья, он напрягал мысли, заостряя их на одном: «Была пьяная драка, я утихомирил своих, а больше ничего не знаю… Хан не будет домогаться о причинах, это ему не нужно…»
Однако, хан повел себя совсем по-другому. Встретив его с озабоченным лицом, он усадил его перед собой и расчувствованно сказал:
– Тэмуджин, как я услышал про ночную драку в курене, из-за добычи, я строго расследовал это дело и нашел виновных. Оказывается, некоторые мои тысячники своевольничали, пока мы находились в этой степи, они без разрешения угнали несколько табунов. Я разобрался со всем этим и сам накажу их. И я верну вам с Джамухой тех лошадей. Я уже посчитал ваш убыток и верну все сполна: по тысяче голов добавлю в ваши доли. Ну, как, согласен?
– Согласен, – пожал плечами Тэмуджин, соображая про себя, осмысливая новый поворот в их отношениях. – Да я и не обращал внимания на те сплетни…
Тогорил внимательно посмотрел на него, промолвил:
– Вот и хорошо, что не слушаешь сплетен… ты очень умный парень. Вот за это я тебя и люблю. Не каждый плюнет на сплетни ради дружбы…
– А Джамухе что сказать? – спросил Тэмуджин.
– Я сам поговорю с ним.
– Ну, тогда я пойду.
– Иди. Отдохни перед дорогой.
Выходя, Тэмуджин спиной чувствовал долгий, испытующий взгляд Тогорила.
Шел в темноте, глядя на звезды, думал о том, как ложны оказались его прежние представления о своей будущей жизни. Надеялся на дружбу с ханом, а оказалось, что настоящей дружбы нет, а есть что-то другое, в чем ему только предстоит разобраться. Думал, что возглавит войско и будут честные войны, а тут оказалось, что свой же союзник ворует из-под носа и воины дерутся из-за добычи. Даже младший брат Бэлгутэй, прежде ласковый и послушный, сотворил такое, что пришлось немало потревожиться за него и он с трудом решил, как отнестись к этому… Одно сейчас ему было ясно: теперь, когда под его властью не одна только собственная семья, а крупное владение и войско, когда он входит в отношения с целыми улусами и племенами, ему все время надо держать ум в напряжении, и быть готовым к тому, что в любую ночь его безмятежный сон может прерваться и он должен будет решать новые дела. Чувствовал он себя так, как будто шел по зыбкой болотной тропе, где каждый шаг может обернуться предательской ошибкой и привести к гибельному концу.
Абай Гэсэр – земное имя второго сына главы западных небожителей Хана Хюрмаса Тэнгэри, один из популярных среди древних монголов бог войны. Небесное имя – Бухэ Бэлгэтэ.
Абарга-шубун – огромная птица из монгольских сказок (царь-птица).
Абга – брат отца; здесь: обычное обращение к дяде по отцу.
Айл – у монголов группа юрт (от 1–2 до 4–5 и более), принадлежащая одной или нескольким близкородственным семьям.
Алан-гоа – легендарная праматерь, от которой произошли все рода из фратрии борджигинов. Чингисхан был потомком Алан-гоа в одиннадцатом поколении.
Анза – штраф, возмещение за убийство, увечье и другие преступления сородичам потерпевшего.
Аранга – деревянный помост, на котором сжигают умерших шаманов.
Аргал – сухой лошадиный или коровий кал, используемый кочевниками для топлива.
Арза – молочная водка двойной перегонки. Крепость ок. 40 %.
Архи – молочное вино первой перегонки. Крепость – ок. 15 %.
«Асарангийн арбан гурбан тэнгэри» (монг.) (Тринадцать богов Асарангина) – особая группа небожителей среди 44 восточных небожителей, отличающаяся особой жестокостью и кровожадностью. Словом «Асарангин», возможно, называлось определенное место в восточном небе, созвездие. Вообще звездное небо у монголов-шаманистов строго разделено и разные его места распределены между небожителями. Например, богиня Манзан Гурмэ, мать 55 западных богов, живет на «Небесном шве» (Млечный путь), а собрания западных богов проходят на Мушэд (созвездии Плеяд) и т. д.
Атай Улан Тэнгэри – старший среди 44 восточных небожителей.
Аха – брат, обращение к старшему мужчине, старший сын.
Багатур – древняя форма монгольского слова «батор», через Золотую Орду это слово перешло в русский язык как «богатырь».
Бага улаан – весенний месяц древнемонгольского лунного календаря, соответствовал марту григорианского календаря.
«Белый месяц» – новый год у древних монголов-шаманистов, начинался поздней осенью, совпадая с выпадением первого снега.
Боголы – зависимое, несвободное население, рабы.
Бозо – кисломолочная масса, остающаяся после кипячения айрака при перегонке молочной водки.
Борджигины – группа близких родов в племени монголов (фратрия), к которой относились кияты. Борджигины происходили от легендарной праматери Алан-гоа.
Борон-Хара тэнгэри – один из 44 высших восточных небожителей, покровитель «черного» (по железу) кузнечного дела.
Бухэ Бэлгэтэ – в монгольской мифологии небесное имя Гэсэра, второго сына главы западных богов Хана Хюрмаса тэнгэри.
Галши – у монголов выборная должность руководителя облавной охоты.
Годоли – стрела с тупым наконечником, обычно, с увесистым набалдашником. Использовалась при охоте на мелкого пушного зверя: белку, соболя и др. – чтобы не попортить шкурку.
Гуро (монг. косуля) – последний осенний месяц в лунном календаре древних монголов, примерно соответствует ноябрю григорианского календаря.
Гутулы – монгольские остроносые сапоги из толстой кожи.
Гэсэр – героический эпос у древних монголов о втором сыне Хана Хюрмаса Тэнгэри, главы западных небожителей, в древние времена по решению богов переродившемся на земле для спасения людей от чудовищ-мангадхаев, насланных злыми восточными небожителями. Эпос Гэсэр по представлениям монголов обладал магической силой и считалось особенно полезным слушать его перед началом войн с чужими племенами и зимними облавными охотами. Объем эпоса достигал 30 тысяч стихотворных строк и разделялся на 9 частей (ветвей), каждую из которых можно было спеть за одну ночь от захода солнца до восхода. Полностью прослушивали эпос за девять ночей.
Дайчин-нойон – военачальник, в монгольских государствах – военный министр.
