Бурундай негодовал. Он потерял уже треть своих туменов, а урусский царь еще не побежден. Джихангир не простит ему, ежели он предстанет перед очами Великого без головы Юрия. Спешив тысячу воинов, он приказал очистить лес от лучников. Но те вскоре вернулись, доложив, что стрелки ушли, но на выходе из коридора, в тысяче шагов, за излучиной стоит войско с княжескими стягами, воинов не более пяти тысяч.
– Вы, – указал хан на тысячников, – поведете своих воинов лесом, лошадей оставите здесь. Ты же, Сугарит, – ткнул он концом плети в грудь военачальника, – поведешь тумен по льду реки в лоб, и пусть Аллах поможет тебе.
Юрий Всеволодович отошел с лучниками к ростовцам. Василько ждал его с нетерпением, горя жаждой схватки. Уже трижды владимирцы сходились с татарами в кровавой сече, а он еще не обагрил своего меча.
– Что татары? Скоро ли будут? – встретил он вопросами великого князя. – Не ушли случаем?
– Сейчас навалятся, – устало ответил Юрий Всеволодович, смахивая пот со лба. – Тяжко, – выдохнул он. – Годы уже не те, чтобы по сугробам с мечом бегать. Но ворогу мы задали крепко! Попомнят татары речку Сить!
Постояли, помолчали, поглядывая в сторону излучины.
– Не торопятся, – похлопывая себя по плечам и пританцовывая, чтобы согреться, ухмыльнулся в бороду Василько. – Коли до ночи не пойдут, что тогда делать будем? – спросил он великого князя.
– Сами на ворога пойдем, – решительно произнес Юрий Всеволодович. – Или мы их, или они нас! Другого быть не может!
– А солнышко-то закатывается, – заметил Василько. – Огромное-то какое!
Юрий Всеволодович обернулся. Он только сейчас обратил внимание на то, что полнеба залито киноварью, а светило – багровое, огромное и холодное – валится за верхушки сосен.
– Словно кровью небо залито, – угрюмо проронил стоявший рядом с князем седобородый дюжий дружинник и тут же добавил: – Оно и понятно, вон сколь крови-то ноне пролито, и нашей, и вражьей.
Из-за излучины реки показался всадник. Еще издали он прокричал:
– Татары! Татары идут!
Всадники шли плотно, колено в колено. Шли молча. Лишь гул от множества копыт и лошадиный храп висели в морозном воздухе.
– Вот она, смертушка, – выдохнул кто-то обреченно, но другой голос сердито добавил:
– Ты не о смерти думай! А о том, как ворога побить!
Юрий Всеволодович стоял в первом ряду воинов. Он не позволил встать перед ним гридям охраны, но те, вопреки приказу, как только до столкновения с татарской конницей осталось не более сотни шагов, закрыли его своими телами. Удар был настолько сильным, что первые ряды ростовцев были смяты и растоптаны лошадиными копытами. А когда из леса, справа и слева, полезли спешенные нукеры, воины дрогнули и попятились. Поначалу это почувствовали только крайние, но натиск усиливался и усиливался, строй прогибался и, наконец, разорвался. В прорыв хлынули татары, разделяя сражающихся, окружая их, дробя и уничтожая.
Юрий Всеволодович с трудом отбивался от наседавших татар. Уже дважды кривые мечи вспарывали его тело. Он чувствовал, как слабеет, уходит горячая кровь, затуманивается взор. И уже нет ни справа, ни слева верных гридей охраны. На мгновение он оборачивается и видит, как к нему пробивается Андрей, но обжигает колено, князь падает, и одновременно несколько татарских мечей впивается в его тело.
Андрей видел, как один из татар отсек голову князю и высоко поднял ее, что-то крича и размахивая мечом. Он рванулся вперед, сминая в безумном порыве стоявших на пути татар, и, разрубив до пояса только что ликовавшего врага, принял из его руки драгоценную добычу. Андрей еще отбивался, кого-то разя и получая ранения, падал и поднимался вновь, но густые сумерки уже мешали разглядеть, кто где, и даже снег не давал света, ибо был черен от крови. Это его спасло. Израненный, он отполз со льда к высокому берегу и, из последних сил удерживая сознание, скорее интуитивно, нежели осознанно, зарылся в сугроб.
Татары, добив раненых, раздев догола убитых, ушли, уведя немногочисленный полон. Среди пленных оказался и князь Василько. Несмотря на то что он был ранен, татары, видя на нем богатую одежду и позолоченный шлем, взяли с собой. Утром следующего за сражением дня он предстал перед ханом Бурундаем. Внимательно осмотрев стоявшего перед ним князя, хан предложил:
– В войске Бату-хана много воинов. Ему служат арабы и китайцы, булгары и половцы, есть и урусы. Иди к нам. Джихангиру нужны верные и храбрые воины. Будешь хорошо служить хану – получишь тысячу воинов и долю в походе.
Василько рассмеялся:
– Ты щедр, хан. Но русского князя не купить! И ежели ты оставишь мне жизнь, я убегу и буду убивать вас до тех пор, пока не погибнет последний из вас!
Хан удивленно вскинул брови, еще раз осмотрел еле стоявшего на ногах урусского багатура и небрежно взмахнул рукой:
– Отрубить ему голову!
5
Роман Федорович спешил к своему князю. Вел он всего три сотни дружинников, но не из-за этой слабой помощи горячил он коня. Посольский боярин, побывав на новгородском вече, понял одно: ежели бы великий князь сам пришел в Новгород, то вечники пошли бы за ним, не послушав своих бояр.
Выйдя к маленькой деревеньке Еловке, встретил он два десятка вооруженных дубьем мужиков и чернеца, в котором с трудом узнал епископа Кирилла. Тот рассказал ему о сражении на реке Сить.
– Как могли, мы слабыми силами своими предали воинов убиенных земле, – завершил он свой рассказ слабым голосом.
– А что великий князь? Жив ли?
Перекрестившись, епископ Кирилл продолжил:
– Уязвлен нечестивым железом не единожды и обезглавлен. Тело его несем в землю ростовскую, а вот головы так и не нашли.
– Может, плохо искали?
Епископ покачал головой:
– Пока все не обыскали, не покинул места сего страшного.
– А почто в Ростов? Во Владимир бы надо было, рядом с Всеволодом Юрьевичем положить, – предложил Роман Федорович.
– Хорошо бы, – согласился епископ Кирилл. – Да стольный град сожжен. Ростов же хотя и опален огнем, а все храмы божьи стоят.
Роман Федорович в сопровождении епископа приблизился к волокуше, на которой, привязанное ремнями, покоилось тело великого князя. Поклонившись поясно, посольский боярин глухо произнес:
– Служил я немало тебе, князь, дозволь сослужить последнюю службу, – и, обернувшись к епископу, пояснил: – Тебе, владыка, одному до Ростова не дойти, а на этих мужей, – кивнул он в сторону стоявших поодаль мужиков, – надежи мало. Татарва кругом. Посему я тебя до Ростова доведу.
Тело Юрия Всеволодовича положили в церкви Cвятой Богородицы, а через неделю объявился Андрей со своей страшной ношей. Он еще был слаб, но, прослышав о погребении великого князя, поспешил в Ростов. Позднее туда же было доставлено тело князя Василько и положено в той же церкви, рядом с дядей.
Сорок дней Роман Федорович оставался в обезлюдевшем Ростове. Справив последнюю тризну на могиле князей, посольский боярин отправился в обратный путь – в Новгород Великий. Он звал с собой Андрея, но тот заявил, что уходит в Городец искать жену и мать.
– До Радилова путь долог, соберу мужиков и буду рубить татарам головы! И биться с погаными буду до тех пор, пока последний татарин не покинет земли русской!
С тем и расстались.
Хан Батый шел по Руси, разрушая город за городом. Угасала Белая Русь, и вместе с ней источалась, казалось, неисточимая «темная сила». Не дойдя всего сто верст до Новгорода, у Игнач-креста, оглядев свои потрепанные в сражениях силы, татары повернули на юг. Была еще недельная осада Торжка, беспримерная, героическая двухмесячная оборона небольшого городка Козельска, разрушение и сожжение Переяславля Южного, Чернигова, стольного града Киева. Истекающая кровью Русь остановила продвижение татарской орды на запад и тем спасла народы Европы от порабощения. Но, несмотря на безлюдье, Русь возродилась, окрепла и скинула татарское иго!
1
Тати – разбойники.
2
Поруб – тюрьма.
3
Замятня – вражда.
4
Гридь – телохранитель князя.
5
Меченоша – оруженосец.
6
Вежи – шатры, кибитки.
7
Комонь – конь.
8
Зипун – кафтан с короткой спинкой, без воротника.
9
Воротник – сторож у городских ворот.
10
Детинец – укрепленная часть внутри города, кремль.
11
Пилястра – четырехгранная полуколонна, одной гранью утопающая в стене.
12
Капитель – верхняя часть колонны, пилястры.
13
Фриз – часть выпуска между архитравом и карнизом.
14
Гридница ( здесь ) – приемная князя.
15
Столец – кресло.
16
Выжлятник – старший писарь.
17
Опашень – верхняя одежда с широким рукавом.
18
Обель – холоп, раб.
19
Мытник – сборщик пошлины (мыта) на торгу.
20
Послух – свидетель.
21
Тиун – судья.
