Ознакомительная версия.
Впереди автоматчики. Шли уверенно. Постоянный риск притупил у них чувство страха. На войне никто не может сказать, придет ли он обратно, но об этом не думалось. Ненависть к врагу, желание отомстить кровью врагов за поруганную честь Родины – вот тот неиссякаемый родник мужества, который двигал бойцов вперед. Автоматчики безошибочно вышли к плотине.
После того, как перешли через неё, дорогу им преградило вмятое глубоко в землю противотанковое орудие.
– Чисто сработали, – с нескрываемым восхищением проговорил автоматчик, задержавшись возле него. Вмятое в землю, с покореженным стволом, торчащим из земли, оно, как бы просило прощение за творимые злодеяния фашистов.
За орудием из колеи торчала рука. Все, что осталось от артиллериста. Остальное было вмято в землю гусеницей. В другой колее смятый сапог и еще что-то. Хоть артиллеристы противника, но видеть это, все равно тяжело.
– Наша передовая впереди метрах в ста отсюда, – предупредил автоматчик, указав рукой на передний край. – Будьте осторожны. Без надобности не выходите из танка.
Рис. 5. Т-34—85 увяз в болоте.
После того как автоматчики ушли, они торопились возвратиться, Будаев и Ерошкин подошли к танку и обошли вокруг.
Он застрял недалеко за орудием. На поверхности оставались только верхняя часть корпуса и башня. Гусеницы, колеса, все это было скрыто болотной жижей.
– Не выйдет своим ходом! – засомневался Ерошкин.
Будаев промолчал. Он, как и Ерошкин, не верил, что можно самостоятельно выбраться из этого болота. Но было не до рассуждений. Пока затишье, надо торопиться.
Крышка люка на башне была опущена и не заперта изнутри. Будаев, стоя на корпусе, приподнял её, прислушался. Ерошкин страховал. Тишина. Опустив ноги в проем люка, спрыгнул вниз. И тут его словно кто-то острым ножом ударил в самое сердце! Так сильно резануло! Ноги уперлись во что-то мягкое. Тела были еще теплыми. Осторожно, через люк механика-водителя вынесли их. Из кармана гимнастерок достали документы. В кармане Краснопеева Будаев нашел два письма. Он взял их, чтобы ответить. Но последующие события завязались в такой тугой узел, что не только ответить, просто прочитать их не оказалось времени.
Танкистов положили недалеко от танка в воронку.
– Прощайте боевые товарищи, прощай сынок, – еле шевеля губами, тихо проговорил Будаев и соленая, скупая солдатская слеза навернулась на глаза.
Как смогли, малость забросали землей, молча постояли и так же молча возвратились в танк.
Пробыли в нем недолго. Поняв, что без грамотного офицера им не разобраться, вернулись в часть и обо всем доложили зампотеху.
Выслушав, Антонов отослал их обратно, пообещав прислать командира. После этого доложил комполка.
К танку Будаев и Ерошкин возвращались знакомым путем. Шли поодиночке, стараясь не попадать в поле зрения противника, используя рельеф местности. Вокруг затишье. Будаев поймал себя на мысли, когда так предательски тихо, жди чего угодно!
Заняв танк, приступили к ремонту.
Во второй половине дня противник предпринял наступление. После ожесточенного боя, наша пехота получила приказ отойти на прежние позиции. Будаев и Ерошкин слышали стрельбу, но не придали ей значения. На передовой всегда стреляют. Хорошо, что Кузьма по надобности полез из машины через башенный люк.
– Немцы! Драпаем! – не своим голосом закричал он.
Вслед за ним Будаев кубарем скатился вниз, успев запереть на ключ башенный люк. Противник заметил их. Пули застучали по броне. Нашей пехоты не было видно. Они оказались между нашими и противником. Перебежав через плотину, а дальше, где ползком, где короткими перебежками, пустились за своими.
Когда добежали до переднего края, пехотинцы не могли понять, как танкисты не заметили, что рядом с ними шел бой и наша пехота отступила в глубь обороны.
Танк оказался на территории противника.
Штраубе воспользовался тем, что танк на отбитой территории. Офицер в сопровождении солдат был направлен им осмотреть и доложить, что с танком.
Подойдя к нему и увидев, как он глубоко увяз в болоте, офицер покачал головой. Въедливый по натуре. Служака. Больше всего его интересовала пушка. Замерил диаметр нарезной части, длину ствола. Попытался открыть башенный люк и залезть внутрь. Прикладом стучал по башне, определяя по звуку толщину брони. И все скрупулезно записывал.
Когда с нашей стороны ударили орудия и долина огласилась гулом танковых моторов, разрывами снарядов, пехота противника отступила. Бежали мимо танка. Попрыгав с него, вместе с ними побежали офицер и солдаты.
Штраубе было доложено, что танк без экипажа. Это существенно облегчало задачу.
На ночном совещании с заместителями, был сосредоточен. На нем лежала большая ответственность. Он знал, что произойдет с ним, если не выполнит приказ фюрера. Это станет последним днем его жизни.
После того, как были обсуждены все вопросы, распределены обязанности, Штраубе подвел итог совещанию и отпустил всех.
Глава 11. Нужен грамотный офицер
Бой был непродолжительным. Когда танки вернулись, Будаев и Ерошкин доложили зампотеху. Выслушав их, пошел доложить комполка, предупредив
дождаться его.
В летучке шел разбор прошедшего боя.
Увидев Антонова, Соколов прервал обсуждение
– Танкисты возвратились?
– Так точно, – ответил Антонов.
– Доложи! Только коротко, – предупредил Соколов.
Слушал молча.
– Время теряем! Время! – громко постучал карандашом по столу, не удовлетворенный докладом. – Надо не посылать экипаж посмотреть, что с танком, а подсадить для восстановления и защиты, чтобы не попал к противнику.
– Риск велик для экипажа находиться в неподвижном танке рядом с передовой, – высказал мнение Кульпинов.
– Знаю, – проговорил комполка. Такое решение далось ему не легко. – Война – это постоянный риск. Иного выхода не вижу. Антонов, быстро вызови Будаева и Ерошкина. Хочу узнать все от них.
– Они возле летучки, – ответил Антонов.
– Позови их!
– Будаев и Ерошкин, к комполка! – приоткрыв дверь, крикнул зампотех.
Когда Будаев и Ерошкин вошли в летучку, Будаев доложил о прибытии.
– Что с экипажем? – задал вопрос комполка.
– Погибли при попытке покинуть танк, – ответил Будаев. – Мы их похоронили.
– Их документы сдадите дежурному по штабу. Танк осмотрели?
– Так точно, товарищ полковник, осмотрели, – ответил Будаев.
– Доложите о повреждениях!
Будаев перечислил все, что удалось им обнаружить.
– Танк можно восстановить и возвратить своим ходом? – задал вопрос комполка.
– Восстановить-то можно. Только нужны аккумуляторы, кулиса. А выехать своим ходом? – Будаев задумался, – не получится. Танк увяз по верхние обводы гусениц. Нужен тягач перетащить его через плотину.
– Что с орудием? – комполка обратился к Ерошкину.
– Орудие в порядке. Танк стоит с большим наклоном. Орудие развернуло башню на бок. Ручным приводом она поворачивается с трудом. Боекомплект почти что полный, доложил Ерошкин.
– Возвращайтесь в танк. Он на отбитой у противника территории. Ваша задача обеспечить восстановление и его защиту. Всё, что необходимо для ремонта, доставят разведчики. Выполняйте.
– Товарищ полковник, разрешите обратиться? – Будаев встал по стойке «смирно».
– Обращайся!
– Нам нужен грамотный офицер. Без него мы не сможем выполнить ремонт. Грамотешки у нас маловато, – признался Будаев.
Соколов перевел взгляд на Антонова.
– Кого назначим командиром экипажа?
– Лейтенанта Липкина, – не задумываясь, высказал мнение зампотех и добавил. – Дельный, грамотный, не подведет. Его танк находится на ремонте.
– Не слишком ли молод? – засомневался комполка. – Здесь нужен командир с большим боевым опытом, трезвым умом, с выдержкой. Сколько ему лет?
– Восемнадцать, – ответил зампотех.
– Комсомолец? – задал вопрос Соколов.
– Кандидат в члены партии, – уточнил Кульпинов.
Подумав, комполка согласился.
Рис. 6. Лейтенант Г. Липкин. 1944 г.
– Федор! – крикнул он.
Дверь в летучку приоткрылась и в нее просунулась голова солдата. Сам стоял на земле.
– Лейтенантов Липкина и Кравченко срочно ко мне! Понял?
– Так точно, товарищ полковник!
– Выполняй!
Пока не прибыли Липкин и Кравченко, комполка разрешил Будаеву и Ерошкину выйти из летучки и там подождать их.
Присели на поваленное дерево. Закурили.
– Вот так, Кузьма, снова придется возвращаться, откуда драпанули, – проговорил Будаев.
– Ты хоть успел закрыть танк на ключ? А то полезем в него, а там нас фрицы встречают.
– Не помню, Кузьма, память начисто отшибло, когда драпали, – не сразу ответил Будаев.
Ознакомительная версия.
