За время, истекшее после ухода из гавани, греки насмотрелись достаточно и почли разумным подчиниться.
— Расенна! — окликнул капитан. — Ты это, или твой призрак?
Этруск прищурился, помолчал, а потом расплылся в улыбке:
— Ба, никак, Эвпейт! Здорово, старина!.. Повинуйся не рассуждая, как встарь! И попроворней, ради всех богов эллинских и прочих!
Пентеконтера виднелась на юго-западе, время от времени пропадая за клубами стелющегося дыма. Эсон завершил боевой разворот и уже готовился атаковать, когда обнаружил, что этруск ничтоже сумняшеся правит прямо к афинской ладье...
— Гарпии! — воскликнул Поликтор. — Ускользнул, стервец, из-под самого носа!
— Не ускользнет, — процедил Эсон. — Перстень или нет, а жечь моих людей заживо и топить почем зря, никому не дозволю...
— Быстро! Вино, воду, провизию — сюда, на миопарону!
Греки, понукаемые своим капитаном, повиновались беспрекословно и расторопно, Через десять минут изнуренные гребцы этруска с жадностью накинулись на пищу и вино, стремясь подкрепиться прежде, нежели вновь потребуется работать веслами.
— Женщине тоже перейти сюда! Скорее!
Иола послушно спрыгнула на глубоко сидевший в воде корабль Расенны. Этруск подхватил ее, не дал упасть.
— Расположись на корме, под прикрытием щитов, — распорядился Расенна. — Правда, вероятнее всего, удастся ускользнуть, но... так, для вящей безопасности. Руби якорь! — крикнул архипират, обращаясь к Эвпейту. — И полным ходом в Афины! А эти морские волки пускай погоняются за двумя зайцами!
Расенна собственноручно рассек мечом швартовы, отвалил от греческой галеры и развернул парус. Окрепший ветер тотчас наполнил его и туго надул. Миопарона рванулась вперед, забирая несколько к западу.
— Нужно идти в стороне от афинян, — пояснил Расенна Иоле. — У нас большое преимущество в скорости, можем оторваться даже от пентеконтеры. Так что не волнуйся.
— Но ведь они догонят ладью! — сказала хорошенькая критянка.
— Теперь, даже если догонят, беда не велика, — усмехнулся Расенна. — Допустим, настигнут. И, допустим, отведут в гавань. А там сейчас меняется династия. И распоряжения прежнего царя — особенно кровожадные и бессмысленные — попросту недействительны...
— Хотя, — прибавил он, бросая вокруг пристальный взгляд, — афинян едва ли догонят... А уж нас и подавно...
— Ты уверен? — спросила Иола.
— Убежден, — коротко отвечал этруск.
— Почему?
— А ты на небо посмотри. Кажется, Эпей объявился... Критяне как пить дать в затылках чешут и догадки строят... Им теперь, пожалуй, уже не до нас окажется...
* * *
Штурмующие рассыпались по дворцу, выполняя приказ верховной жрицы: подавить сопротивление воинов, заключить лавагета и наследника престола под стражу, а затем следовать за Алькандрой в южное крыло.
Дворцовая охрана вступила с горожанами в ожесточенный бой, однако силы были чересчур неравными. Давным-давно забыл остров Крит о мятежах и междоусобицах, давным-давно уже никто не злоумышлял против предержащих законную власть.
А сто с небольшим воинов — пускай даже хорошо обученных, — не могут противостоять неприятелю, численность которого составляет несколько тысяч. К тому же, Рефий загадочным для подчиненных образом отсутствовал, а младшие командиры попросту не сумели дать толпе надлежащего отпора.
Раздавались дикие выкрики, лязгали клинки, лилась и брызгала кровь. Перепуганные придворные запирались в комнатах, ожидая неминучей погибели, ничего не разумея и трясясь от ужаса.
Алькандра немедленно велела кричать во всеуслышание, что народ наводнил дворец по ее личному распоряжению, отданному именем Аписа.
После этого сумятица немного улеглась, а кое-кто из воинов начал сдаваться по доброй воле.
Спустя сорок минут, багровый от ярости, скрежещущий зубами лавагет и ошеломленный, присмиревший Эврибат предстали перед Алькандрой посреди Большого тронного зала.
— Что это значит? — загремел государь, сжимая кулаки, — Бунт? С каких пор Великий Совет подстрекает моих подданных к мятежу? Вы ответите за все!
— Умолкни, — хладнокровно сказала Алькандра — И выслушай.
Обступившие царя горожане держали мечи наготове. Идоменей почел разумным выслушать.
— Ты прекрасно ведал о бесчинствах, творившихся во дворце на протяжении последних семи лет. И молчал, и, по сути, потакал им. Но о двух последних преступлениях ведаешь едва ли...
— Каких преступлениях?!
— Элеана убита по приказу царицы, — сказала Алькандра. — Теперь уже, разумеется, бывшей царицы.
— Ложь!
— Правда, — невозмутимо произнесла Алькандра. — А кстати, где сейчас Арсиноя?
— У себя, где еще ей быть?
— Да, у себя, в южном крыле... Но где именно, а?
— В опочивальне, в купальне, почем я знаю?
— Зато я знаю! — воскликнула верховная жрица. — И мы сей же час отправимся проведать повелительницу. С тобою вместе. А дабы ни у кого не возникло сомнений, добрые и законопослушные критяне отправятся вослед и воочию убедятся в моей правоте.
Надменно и величественно Алькандра двинулась вперед. Присутствующие расступились, освобождая ей путь.
— Пойдемте, — сказала Алькандра. — В Розовый зал. Если не ошибаюсь, до него добираться не менее получаса. Там увидите Арсиною во всей красе.
Пораженный уверенностью, с которой говорила верховная жрица, озадаченный и не на шутку встревожившийся Идоменей послушно пошел за Алькандрой.
Стражи южного крыла вытянулись в струнку, ибо внушение Менкауры продолжало действовать. Оба воина весьма удивились, когда их разоружили, однако ни малейшей попытки защищаться не сделали.
«Хм! — подумала председательница Великого Совета, — странно... Довольно странно...»
* * *
— Алькандра, задержись!
Менкаура возник из бокового прохода локтях в пятидесяти перед валившей навстречу толпой. За спиной писца стояла поникшая, бледная Лаодика.
— Останови людей! На одну минуту!
— Стой! — звонко выкрикнула Алькандра, признавшая египтянина.
Менкаура приблизился и поманил жрицу в сторону.
— Здесь гарем Арсинои, — сообщил он торопливым шепотом.
— Знаю, — так же тихо ответила Алькандра. — Мы с Элеаной давно обо всем догадывались.
— Рефий убит. Андротавр выпущен и шатается по коридорам, но я временно обезвредил его посредством внушения...
— И часовых при входе тоже ты обезвредил? — улыбнулась Алькандра.
— А кто же еще? — добродушно сказал Менкаура. — Царица лежит в деревянной телке, посреди Розового зала...
— И это знаю.
— Н-да, — произнес бывший наставник бывшего царевича. — Эпей, похоже, предусмотрел все... Кстати, около двери увидишь убитого нубийца и бесчувственного критянина. Это люди Рефия. Пришлось немного с ними сцепиться.
— Ты поступил разумно и справедливо.
Торопливую беседу прервали далекие крики и топот.
Посланный Идоменеем отряд пожарных во все лопатки мчался назад, не разбирая дороги, вперемешку с тремя десятками очумевших от страха, обнаженных и полуобнаженных женщин.
— Остановитесь! — приказала Алькандра.
— Там... Там... — задыхаясь, выпалил командир воинов, даже не трудясь полюбопытствовать, с какой стати в запретное крыло вломилась целая толпа. Испуг возобладал надо всеми прочими соображениями.
Гвалт и гомон беглецов были оглушительны.
— Там просто-напросто человекобык! — закричала мигом все уразумевшая Алькандра, пытаясь перекрыть шум. — Он совершенно безопасен, по крайней мере, сейчас! Успокойтесь!
— Какой человекобык? — хрипло спросил Идоменей. — Что ты мелешь?
— Плод преступной связи, давнего кощунства. В точности такое же замыслила твоя милая женушка, — сказала Алькандра.
Окончательно ошарашенный, ничего не понимавший Идоменей умолк.
Чтобы хоть относительно привести в чувство ополоумевших, трясшихся, точно осиновые листья, наложниц, понадобилось немало усилий и времени. Алькандра препоручила женщин заботе своих людей, велела немедленно вывести наружу и стеречь.
— Кто это? — спрашивали недоумевавшие кидоны.
— Рабыни царицы, — - объявила Алькандра. — Похищенные на островах Архипелага и за его пределами. Служившие исключительно для утоления похоти запретным способом.
Возмущенный гул прокатился по коридорам.
— За вами нет никакой вины, — поспешила успокоить Алькандра смятенное женское сборище. — Вы поневоле подчинились обстоятельствам, и выбора не имели.
— У этой бедняжки, — вставил Менкаура, кивая на Лаодику, — чуть ли не всю семью перебили несколько дней назад. Привезена с Мелоса. Прямо с брачного ложа уволокли, негодяи!
Новый яростный вопль заглушил слова египтянина.
— К царице! К царице! — наперебой кричали горожане.
Быстро уразумев положение и поняв, что разумнее всего не противиться, воины присоединились к толпе. Разоружать их не стали.
— Андротавра отыщем потом, — сказала Алькандра. — А сейчас прямиком в Розовый зал.
