голос и почти шепотом проговорила:
– Мстислав, давай об этом поговорим завтра. Негоже чужим слышать наш разговор.
– Хорошо, – согласился Мстислав.
Глава 91
Мысль о политическом браке для Мстислава не была неожиданной. Это было обычным делом для всех правителей.
К этому подталкивала и ситуация. Он уже обладал сильной дружиной, состоящей из опытных воинов. Брак Часлава с дочерью Александроса укрепил связи с горожанами. Теперь горожане горой стояли за Мстислава.
Тем не менее его положение было непрочным.
Владимир так и не дал ему удела.
Несложно было догадаться, что Звенко, как только у него подрастет сын, обязательно начнет думать о том, какой ему выделить удел. Он обязан заботиться о своем наследнике. И Таматарха будет первой, на кого упадет его взгляд.
И если он решит отобрать у Мстислава Таматарху, то, несмотря на поддержку горожан, тому нечем будет отстоять свой удел.
Чтобы отстоять свой удел, требовались надежные союзники.
Союзники могут быть куплены. Для этого требуется только золото и серебро. У Мстислава уже были деньги. Но тот, кто покупает услуги, должен всегда помнить, что те, кого ты купил, могут быть перекуплены твоим врагом.
Надежнее денег родственные узы. Хотя… И родственные узы крепче, если подкрепляются деньгами.
Таким образом, если здраво рассуждать, то брак для Мстислава с целью приобретения союзников был бы хорошим ходом.
Возмущало Мстислава другое – мать и дядька решали этот вопрос, даже не думая интересоваться мнением его самого.
Он давно чувствовал себя безвольной куклой в ее руках и хотел вырваться из-под слишком надоедливой опеки, однако до сих пор не решался.
Теперь он был доволен, что хотя и импульсивно, но выплеснул недовольство и показал матери, что ей следует считаться с ним. Отныне она будет знать, что не каждое ее желание будет беспрекословно исполняться.
Мстислав знал, что она будет злиться. Он был уверен, что она будет цепляться за власть изо всех сил.
Власть – словно наркотик: кто вкусил ее, уже никогда добровольно не откажется от нее. Как наркоман, ради очередной дозы наркотика способен совершить самый мерзкий поступок, так и властитель. Перед Мстиславом был пример – его отец, который ради достижения власти убил своих братьев.
Избавить человека от нездоровой жажды можно только суровыми жестокими мерами.
Мстислав был еще молод. Кроме матери и дядьки, у него пока не было близких людей, которым он смог бы доверить свою судьбу.
Поэтому Мстислав, твердо решив избавиться от чрезмерно плотной опеки матери, чисто инстинктивно не торопился идти на резкий разрыв отношений с матерью. Ему нужно было время.
Глава 92
Продолжился пир самым неожиданным образом.
Когда уже стало совсем темно и ворота уже начали закрывать, перед воротами вдруг выскочил из темноты отряд неизвестных вооруженных людей.
Их было немного, но всем известны печальные случаи, когда таким образом горстка разбойников захватывала города. И выбить потом их было нелегко. Сторожа хотя и были под хмелем, однако чудом успели запереть ворота.
Тут же о подходе неизвестного отряда сторожа доложили во дворец, и все бросились к воротам. Мстислав и Часлав в сопровождении нескольких дружинников заняли позицию в привратной башне.
Всадники вели себя вполне миролюбиво – они стояли в сотне шагов от ворот и терпеливо ждали. В темноте их было видно плохо.
Но, увидев огни на приворотных башнях, один из всадников подъехал ближе и крикнул:
– Эй, на воротах, живые есть кто?
– Чего тебе надо? – крикнул в ответ Часлав.
– А ты кто? Я хочу говорить с князем Мстиславом, – дерзко ответил всадник.
– Я воевода Часлав, – сказал в ответ Часлав. – Говори, что ему хочешь сказать. Я передам.
Всадник изобразил поклон:
– Воевода, не гневайся – я боярин князя Звенко.
– Подъедь-ка к воротам, я посмотрю на тебя, – сказал Часлав и скомандовал дружинникам: – Пошли посмотрим, кто это там…
Боярин слез с коня и подошел к воротам. С башни ему сбросили факел – посвети-ка на лицо!
Тем временем Часлав спустился вниз и заглянул в окошко.
Внимательно вгляделся в лицо боярина и узнал:
– Братша, да ты ли это?!
– Я это! Я! – проговорил Братша с ухмылкой во всю физиономию.
– А где сам князь Звенко? – спросил Часлав.
– Князь ждет, когда вы его впустите в город, – сказал боярин. – Открывайте ворота.
Часлав хотел уж дать приказ открыть ворота, но все же решил проявить осторожность.
– А чего он стоит там? Пусть подъезжает к воротам. Сейчас ворота откроем, – сказал он, но сигнала на открытие ворот не дал.
Братша помахал факелом, и через минуту к воротам подъехал сам князь Звенко.
Его лицо было в дорожной грязи, но не узнать его было нельзя.
Лицо его было усталым.
– Здрав будь, воевода, – проговорил Звенко и усмехнулся. – Так вот, значит, как вы принимаете гостей?
– Прости, князь, – ночь, вот мы и поостереглись, – проговорил Часлав и подал знак, чтобы открыли ворота.
Через некоторое время, умывшись и переменив мокрую одежду на сухую, князь появился в парадном зале. Ему освободили место рядом с Мстиславом. Он коснулся губами щеки Аделины, отчего та зарумянилась, и сел.
Ему подали длинный сверток из бархатной ткани. Звенко развернул его. В свертке был меч в богато украшенных золотом и серебром ножнах.
Звенко поманил Мстислава:
– Взгляни, князь.
Звенко вынул меч, и клинок блеснул мертвенно-холодной синевой.
Вставив меч
