могло быть только благословение богов.
Он не отвел от них взгляда даже для того, чтобы предупредить опасно наклонившегося вперед Эпикла. В стае с десяток дельфинов двое были меньше остальных. Когда Ксантипп повернулся, чтобы что-то сказать, самый крупный вдруг выпрыгнул из воды, лишив его дара речи.
Эпикл что-то кричал, перекрывая шум моря. Ксантипп поднял наконец глаза, восхищенно качая головой, оттого что стал свидетелем божественного послания, обещания божьей защиты. Для тех, кто столкнулся с войной… В этот момент триера миновала мыс, и его живот словно перехватило канатом.
Крепко держась за высокую фигуру Афины, Ксантипп откинулся назад. Внизу все еще играли дельфины, но он больше не смотрел на них. Море впереди наполнилось кораблями, флот расширялся и расширялся. Казалось, будто по проливу движется деревянная стена. Ксантипп поставил ногу на ступеньку дозорного и приподнялся на носу – от увиденного во рту пересохло так, что он не смог даже крикнуть предупреждение. Весь пролив шириной, может быть, в тридцать стадий белел от взбитой веслами пены.
В этот момент с обеих сторон протрубили рога, предупреждая о появлении противника в поле зрения.
Эпикл уже отдавал приказы – всем занять боевые посты и приготовить оружие. Все лишнее, незакрепленное срочно убиралось с палубы.
Ошеломленный увиденным, Ксантипп сглотнул, чувствуя, как в груди медленно закипает ярость. Воры и грабители, они пришли, чтобы отнять, украсть и сжечь все, что он ценил, все, что было ему дорого. Они пришли, чтобы забрать свободу Афин, разрушить храмы богов и обратить в рабство детей, доверивших ему безопасность и мир.
Он спрыгнул на палубу. Дельфины исчезли, уйдя в глубину, но теперь это уже не имело значения. Предупреждение было сделано.
– Триерарх Эрей! – позвал Ксантипп.
Побледневший при звуке рожков, капитан поднялся из трюма и поспешил на нос. Ксантипп подождал мгновение, чтобы старик успел посмотреть и понять.
– Приготовься к битве, триерарх. Подай сигналы всем кораблям: «построиться» и «в бой».
Капитан нервно моргнул.
С громким стуком упала парусная рея. Канаты со свистом метнулись по палубе, заставив рулевого отпрыгнуть в сторону. Ксантипп нахмурился. Он обучал экипажи и тренировался с ними тысячу раз. И все же реальность битвы всегда была чем-то другим. На тренировках едва ли не самым важным было заставить людей двигаться в чрезвычайной ситуации, а не бездействовать. Они и представить себе не могли, что столкнутся с такой огромной силой, разве что в ночных кошмарах. Ксантипп помолился Посейдону, чтобы тот провел их через все испытания в целости и сохранности, поблагодарив за посланников-дельфинов.
Спущенный парус был сигналом для кораблей позади. Подойдя к корме, Ксантипп увидел, что их примеру следует весь флот. С переходом на весла скорость быстро возросла, и теперь они уже приближались к мысу с правой стороны.
С высокой кормы между рулевыми веслами Ксантипп увидел развернувшуюся сине-красную полоску, извивающуюся на ветру, как живая змея. Построиться в линию; атаковать. Снизу донесся медленный барабанный бой, успокаивающий гребцов, помогающий разогреть мышцы перед предстоящими часами тяжелого труда. Корабельные мальчишки наполнили меха водой из бочонков в трюме, готовые отнести их тому, кто позовет. Люди в трюмах гребли порой до тех пор, пока не начинали кричать от боли, пока не отказывали и не начинали дрожать мышцы, а слюна не становилась комком во рту. Случалось, что некоторые приковывали себя цепью к веслам, твердо решив грести до последнего, чего бы это ни стоило. Дух сильнее плоти. Не имело значения, сколько кораблей привели персы. Их встретят; пути назад нет.
Фемистокл знал, что пытаться поставить в строй шестнадцать спартанских кораблей бессмысленно. Эврибиад достаточно ясно дал это понять, выразив презрение к тому, что он все еще называл афинской хитростью. Не требовалось большого ума, чтобы понять: спартанские корабли устремятся прямо на врага, как только его заметят.
Они и рванулись вперед прямо у него на глазах. Фемистокл иронично поприветствовал их, зная, что никто даже не оглянется, когда они пойдут на персов. В некотором отношении такая тактика была правильной для ограниченного морского пространства. Ни он, ни Ксантипп не ожидали, что персы продвинутся так далеко на греческую территорию. Условия были стесненными и тем более опасными для них. Когда начнется сражение, это будет кровавый хаос. Фемистокл улыбнулся про себя, хотя ничего смешного в этом не было. Он знал людей, которые шли с ним. Если для маневра недостаточно пространства, значит придется потопить вражеские корабли. Все, что нужно сделать, – это удержать пролив и не дать персам продвинуться дальше на юг.
Флот убрал паруса, взялся за весла, и Фемистокл почувствовал, как возросла скорость. Спартанцы вырвались вперед, поравнявшись с группой из трех кораблей Ксантиппа. Для встречи с врагом имело смысл выстроиться в линию. Присмотревшись, Фемистокл увидел, что спартанцы игнорируют три галеры-разведчика и проходят мимо, как будто афиняне слишком медлительны.
– Ох уж эти греки с их играми, – пробормотал он. – Что ж, тогда вперед, мои спартанские леопарды. Разорвите их.
На корабле Ксантиппа подняли красно-синий флаг, и Фемистокл махнул рукой сигнальщику, ожидающему приказа. Пока он говорил, мальчишка быстро кивал – то ли был простодушен, то ли нервничал, общаясь с первым человеком Афин. Выслушав, он помчался на корму, и через несколько мгновений ветер подхватил тот же самый флаг. Теперь весь флот перестраивался по-новому. Фемистокл подумал о наступающей фаланге и пробормотал короткие молитвы Аресу и Посейдону, прося их о помощи.
Наблюдая за тем, как ловко, в несколько гребков, делают поворот проходящие за мыс корабли, Фемистокл мысленно благословил Ксантиппа. Если бы он не вернулся домой из изгнания, они потеряли бы несколько судов. Он также похвалил себя за мудрость, проявленную при возвращении Ксантиппа и Аристида в Афины. Возможно, со временем за это придется расплачиваться, но сейчас они действительно были ему нужны.
Мыс остался позади. Все корабли Спарты, Афин, Коринфа и других союзников вытянулись в линию и устремились к вражескому флоту, который, казалось, заполнил море от края до края.
Фемистокл с усилием сглотнул.
– Абордажным командам приготовиться! – проревел он через плечо.
Приказ повторил триерарх, за триерархом – келейст. Фемистокл услышал звон снаряжения и оружия – это гоплиты поспешили на палубу. Вообще-то, они и без приказа собрались при первом же предупреждении. На некоторых кораблях еще трубили, что было лишним. Фемистокл хотел, чтобы сигналы прекратились. Звук был печальный, а все уже знали, где враг. Все знали, что нужно делать.
– Гребцам приготовиться! – бросил Фемистокл. – Приготовиться, келейст!
От ветра перехватывало дыхание, хотя он знал, что это просто нервы. Каждый приказ должен быть четким и ясным,
