с частями армии, снабжать всем необходимым для быта и выполнения задач в тылу врага, эвакуировать раненых и больных и т. п.
Радиостанция «Север» применялась также и для выполнения общегосударственных задач. Так, все переговоры о прибытии в Москву из немецкого тыла представителей временного польского правительства были проведены с использованием этой радиостанции. Дальность связи достигала 400 км и более в благоприятных условиях. Полный комплект радиостанции умещался в двух небольших холщовых сумках, общим весом чуть более восьми килограммов.
Производство радиостанций велось в режиме строжайшей секретности. Немцы долгое время считали, что радиостанции имеют английское происхождение. Для того чтобы ввести врага в заблуждение, до 1944 года на ручках и передней панели были английские надписи, частично использовались радиодетали английского производства, а надписи с отечественных деталей убирались. Такая маскировка была оправдана, поскольку в разведке использовались также американские и английские радиостанции, поставлявшиеся в СССР по ленд-лизу.
Именно вопрос по поводу надписей на английском языке и задала Екатерина Федоровна обучавшему радисток старшему лейтенанту госбезопасности. И старший лейтенант объяснил будущим радисткам смысл такой маскировки.
По воспоминаниям командующего группой немецких армий «Норд» генерал-фельдмаршала Лееба, немцы даже представить себе не могли, что в СССР в блокадном Ленинграде могла быть создана радиостанция, превосходящая лучшие немецкие радиостанции того времени. Немецкое командование обещало высокую награду тем, кто захватит радиостанцию «Север» вместе с радистом. Это не удалось ни одному карательному отряду, так как радисты, даже будучи раненными, успевали уничтожить радиостанцию или подрывали себя вместе с ней. Один из знаменитых советских разведчиков того времени так отзывался о роли радиостанции «Север»: «Ты можешь быть трижды отважным и везучим, добыть важнейшие сведения о противнике, но если у тебя нет этой маленькой радиостанции, размещаемой в чемоданчике, – все твои усилия превращаются в нуль».
6.
К лету 1942 года обучение Линицких подходило к концу. Началась подготовка к заброске за линию фронта, в Югославию. Супругов направили ближе к линии фронта. Но ситуация внезапно коренным образом изменилась.
Во-первых, Екатерина Федоровна оказалась беременной.
Во-вторых, началось стремительное наступление немцев на Сталинград. В момент их переброски линия фронта, через которую Линицким следовало перейти, находилась в районе города Ворошиловград. Но буквально за сутки ситуация кардинально изменилась – немецкие войска на целых триста километров прорвали оборону Юго-Западного фронта, угрожая полностью окружить советские войска с одновременной угрозой полного окружения войск Южного фронта. Пришлось в панике отступать за Дон. Вместе с регулярными войсками отступили от линии фронта и супруги Линицкие. Однако где-то под Ворошиловградом они потеряли друг друга, и хотя оба и двинулись на восток, но в разных направлениях.
Еще 5 апреля 1942 года Гитлер издал директиву № 41, приказывая вермахту провести операцию «Блау» – массированное наступление, имеющее целью захват к середине лета Сталинграда и богатых нефтью районов Кавказа; вслед за этим предполагалось взять штурмом Ленинград. В конечном итоге вермахт начал «Блау» 28 июня – лишь после того, как расстроил два параллельных наступления Сталина в южной России.
28 июня силы немецких 4-й танковой, 2-й и 6-й общевойсковых армий, а также сопровождавшая их 2-я венгерская армия, входившие в армейскую группу генерала Максимилиана Марии Йозефа Карла Габриэля Ламораля райхсфрайхерра фон унд цу Вайхса ан дер Глон, нанесли удар на левом фланге группы армий «Юг», сокрушив оборону Брянского и Юго-Западного фронтов на 280-километровом фронте от Курской области до реки Северный Донец. Стремительно прорвавшись к Воронежу на реке Дон, группа Вайхса затем развернулась на юг и двинулась вдоль южного берега Дона. 7 июля на правом фланге группы армий «Юг» к этому наступлению присоединились немецкие 1-я танковая и 17-я армии вместе с 3-й и 4-й румынскими армиями. Они атаковали в восточном направлении на 170-километровом фронте, а затем круто развернулись на юг и двинулись по открытой степи к Ростову.
За две недели наступление вермахта полностью уничтожило оборону Красной армии в южной России. Ставка отчаянно пыталась исправить причиненный ущерб и хотя бы притормозить неуклонное продвижение немецкой военной машины. Чтобы обеспечить более эффективное управление немецкими войсками на столь огромном театре, ОКХ в начале июля преобразовало группу армий «Юг» в группы армий «А» и «Б».
Однако руководство Ставки Верховного Главнокомандования, и прежде всего Сталин, продолжало считать, что главный удар летом 1942 года противник осуществит на московском направлении. Именно поэтому с большим опозданием была раскрыта операция немецкой разведки «Кремль», целью которой являлась дезинформация советского командования в том, что главный удар вермахта в 1942 году будет нанесен на Москву. Это же послужило одной из причин принятия решения о наступлении армий Юго-Западного фронта на Харьковском направлении в мае сорок второго, закончившееся крупным поражением частей Красной армии. В результате поражения противнику вновь удалось захватить стратегическую инициативу и, прорвав оборону Брянского и Юго-Западного фронтов, перейти в наступление на Кавказ и Сталинград.
Признав, наконец, что немецкое летнее наступление началось в южной России, Сталин через неделю после начала операции «Блау» изменил свою стратегию. Он приказал Юго-Западному и Южному фронтам отвести свои сильно потрепанные войска на восток – к Дону, Сталинграду и Ростову. Затем он велел Ставке ввести в действие десять новых резервных армий и организовать контрудары и контрнаступления там и тогда, где это будет эффективнее – но любой ценой остановить наступление немцев и их союзников.
По сведениям советской разведки, еще в начале лета 1942 года в ставке Гитлера рассматривался вариант, согласно которому в случае быстрого падения Сталинграда группа танковых армий «Б» должна была развернуться на север и идти в сторону Саратова, Сызрани и Куйбышева. Захват этих городов для фашистского командования имел огромное стратегическое значение, поскольку именно здесь были сосредоточены крупнейшие предприятия авиационной промышленности.
В «запасной столице» уже в начале лета 1942 года основное место в реализации постановлений ГКО было уделено созданию в Куйбышеве и Сызрани надежных систем ПВО, сквозь которые не должен был проникнуть ни один фашистский стервятник. Ведь в это время полевые аэродромы, располагавшиеся в районе Сталинграда, оказались всего лишь в 650–700 километрах от Куйбышева. Примерно в эти же месяцы линия фронта дошла до Воронежа, которые после упорных боев также был оставлен советскими войсками. При этом захваченные воронежские аэродромы находились от Куйбышева на расстоянии 750–800 километров, что тоже было вполне преодолимо для тяжелых фашистских бомбардировщиков.
Первая атака самолетов люфтваффе на Куйбышев произошла в ночь с 8 на 9 июля 1942 года. Правда, и в этот раз, и во время последующих налетов к окраинам второй столицы СССР смогли прорваться лишь отдельные немецкие машины, поскольку ее противовоздушная оборона по огневой мощи была равна московской. И
