- Поставить-то не трудно. Да угодно ли это будет князю Дмитрию?
- Зато угодно будет нам, купечеству. Вот тебе деньги. Поставь хотя бы дубовый крест.
Купец протянул игумену пригоршню серебряных монет. Игумен пожертвования охотно взял и через некоторое время установил крест.
Часто на могиле князя Глеба можно было видеть женщину, с лицом, закрытым платком по самые глаза. Она проливала слезы и отбивала земные поклоны.
Князь Дмитрий Борисович как-то вызвал к себе для беседы с глазу на глаз игумена монастыря Святого Спаса.
- Тебе известно, игумен, кто посещает могилу князя Глеба?
- Разный народ: дружинники, купцы из Белоозера и Новгорода. Часто оставляют щедрые пожертвования.
- Я не об этом. Мои люди доложили мне, что часто над Глебовой могилой проливает слезы его полюбовница? Стоило бы тебе подумать над репутацией княжеской семьи.
- Что я могу поделать, княже?
- Сделай блуднице строгое внушение. Чтоб не слишком усердствовала на глазах других людей.
- Внушение сделаю, - пообещал игумен.
По его распоряжению монахи привели к нему Василису.
- Мои люди заприметили, что ты часто посещаешь монастырь.
- Посещаю могилу князя Глеба. Служила у него горничной. Ухаживала за ним, когда князь был совсем плох.
- Князю Дмитрию не нравится твое усердие. Он считает, что ты создаешь дурную славу княжеской семье.
- Не понимаю, отче, чем я провинилась.
- Все ты понимаешь. Твои отношения с князем Глебом ни для кого не были секретом. Они легли тенью на всю княжескую семью. Я бы тебе посоветовал для твоей же пользы…
- Удавиться, что ли?
- Да нет, зачем такие крайности? Поезжай-ка обратно в Белоозерск. Там и оплакивай своего любимого князя. Кстати, его сын Михаил сейчас живет у тестя в Ярославле.
Игумен был добрым человеком, терпимо относился к человеческим слабостям и не вполне разделял неприязнь князя Дмитрия к весянке. У него даже зародилось желание помочь несчастной женщине.
- Если захочешь, мои люди помогут тебе добраться до Ярославля, к князю Михаилу. Как он относился к тебе?
- Доброжелательно. Ничего плохого от него не видела.
- Вот видишь. Мои люди доставят тебя в Ярославль.
- Не хочу никого утруждать, отче. Доберусь как-нибудь до Ярославля сама. Не далек путь.
Как ни уговаривал игумен Василису воспользоваться его помощью, та была непреклонна.
Собрав узелок с вещами и распрощавшись с семьей кольчужного мастера, Василиса отправилась в путь. Переночевала в стоге прошлогоднего сена и к утру следующего дня пришла к воротам Ярославля. Возле княжеских палат ее встретил Каллистрат, который и провел весянку к Михаилу Глебовичу.
Михаил, выслушав горькую историю, рассказанную Василисой, произнес:
- Поступай-ка ко мне на службу, Василисушка, горничной. А Белоозеро мы у наших недругов еще отвоюем и вернемся в родной город. Запомни это.
Дмитрий Борисович продолжил свою корыстную политику в отношении ближайших родичей. Первое время его младший брат Константин считался соправителем в Ростове. Дмитрий решил избавиться от брата и стать единственным владельцем Ростовской земли, для чего изгнал его из удела.
Константин Борисович собрал сторонников, заручился поддержкой других князей и стал грозить брату военными действиями. Дмитрий Борисович также был вынужден собрать войско, опасаясь столкновения с братом. В те времена междоусобицы между родственниками, доходившие до вооруженных стычек, не были редкостью.
При посредничестве епископа Игнатия в Ростов прибыл великий князь владимирский Дмитрий Александрович - мирить братьев. Под его воздействием примирение состоялось. В 1287 году братья полюбовно договорились разделить вотчину по жребию. Старшему Дмитрию достался Углич, где незадолго до этого умер бездетный князь Роман Владимирович, а Константину - Ростов.
Белоозеро, как известно, насильно было захвачено у Михаила Глебовича Дмитрием Борисовичем. Михаил не смирился с этим и обратился за помощью к великому князю владимирскому и к хану. Менгу Темир был в то время престарелым и немощным и делами практически не занимался. Но один из его ближайших преемников поддержал Михаила и выдал ему ярлык на белозерское княжение. Так Михаилу удалось вернуть белозерскую вотчину в 1287 году или чуть ранее.
Дмитрий Борисович был владельцем Углича не более двух лет. После этого срока они с братом Константином разменялись волостями. Старший брат снова стал княжить в Ростове, а младший - в Угличе.
Эти события имели далеко идущие последствия для Ростовской земли. С принципом наследования Ростова по старшинству всех потомков Константина Всеволодовича было покончено. Закреплялось раздробление прежней Ростовской земли на уделы, которые, в свою очередь, продолжали дробиться. Особенно интенсивно процесс дробления на второстепенные уделы пошел в Белозерском и Ярославском княжествах. Мелкие удельные князья по масштабам своих владений не отличались от средней руки бояр-вотчинников. Князь Ростова, потерявший прежнее значение и престиж, уже не претендовал и не был в состоянии претендовать на старшинство и какое-либо влияние над Ярославлем, Угличем, Белоозером. Там правили свои княжеские линии, потерявшие интерес к ростовским делам и не претендующие на то, чтобы когда-либо дождаться своей очереди занять ростовский стол. Усилились удельная отчужденность и замкнутость.
По этой причине летописец теряет интерес к белозерским князьям, живущим в своей отдаленной вотчине и принимавшим малое участие в общерусских делах. Первому белозерскому князю Глебу Васильковичу летописи уделили в сравнении с его преемниками немалое внимание. И это дало возможность воссоздать более или менее правдоподобно историю жизни и деятельности этого князя, представить его как историческую личность: крупного по местным масштабам политического деятеля, немало сделавшего для экономического развития и роста населения своего княжества. Он умело воспринимал наставления великого князя Александра Ярославича Невского, мудрого политика. Он также умело ладил с ханом и пользовался с выгодой для себя его расположением. Но ушел из жизни князь Глеб и начался неуклонный процесс экономического упадка и потери прежней политической роли Белозерского княжества.
С каждым последующим поколением потомков Глеба Васильковича летописи все реже и реже упоминают князей Белоозера. С летописных страниц исчезают упоминания даже о таких событиях, как поездки князей в Орду, их женитьбы, перемены на княжеском столе.
Из истории известно, что пятый белозерский князь, правнук Глеба Васильковича, Федор Романович был женат на Феодосье, дочери московского князя Ивана Даниловича, прозванного Калитой. Начав процесс собирания русских земель, Калита использовал замужество своих дочерей с князьями слабеющих уделов для закрепления их зависимости от Москвы. Такая судьба постигла и Белоозеро. Дмитрий Иванович Донской называет Белоозеро «куплей деда». Этим термином подразумевалась какая-то форма зависимости от Москвы.
Белозерское войско было в рядах Дмитрия Донского на поле Куликовом и внесло свой вклад в сокрушительную победу над Мамаевыми полчищами. Белозерский князь Федор с сыном Иваном пали в Куликовском сражении.
Последним белозерским князем из рода Глебовичей был Юрий Васильевич, племянник Феодора Романовича и праправнук Глеба Васильковича. Дмитрий Иванович Донской распоряжался Белоозером в своем духовном завещании от 1389 года уже как обычной московской вотчиной и передал ее, наряду с другими городами и волостями, одному из своих сыновей. По-видимому, Белоозеро окончательно отошло к семье великого князя московского между 1380 и 1389 годами, т. е. между временем Куликовской битвы и кончиной Донского. Юрий Васильевич из полузависимого удельного князя стал князем-наместником, вассалом одного из сыновей Дмитрия Ивановича. Очевидно, это превращение в князя-наместника прошло мирно и безболезненно. В течение некоторого времени ближайшие родичи Юрия Васильевича, Глебовичи, еще сохраняли владетельные права младших удельных князей. А через некоторое время они превратились в обычных бояр-вотчинников, даже не самых значительных.
В конце XV века Белозерская земля окончательно стала непосредственной частью владений московского князя и управлялась его наместниками.
Московские князья настойчиво осуществляли политику собирания русских земель. На определенном этапе они столкнулись с соперничеством тверских и нижегородских князей, попытавшихся было претендовать на гегемонию на Руси. Но эти усилия оказались в конечном итоге несостоятельны. Удельные княжества, по мере возвышения и усиления Москвы, становившейся центром русского государства, хирели и склоняли голову перед московскими князьями. Конец этих удельных княжеств был неизбежным. В одних случаях Москва не гнушалась насильственного захвата, прибегая к военной силе. В других - склоняла слабых князей завещать свои владения в пользу московского князя. Были и такие случаи, когда удельный князь, чтобы сохранить какую-то часть своих прав и доходов, вынужден был превратиться из владетельного князя в князя-наместника одного из членов семьи потомков Калиты. Такая судьба, как известно, постигла и белозерского князя.
