— Пидары!!!
После этого снова отключился. Кого он обозвал этим нехорошим словом, выяснять не стали и потащили его дальше. Потом присели передохнуть, Эда положили на лавочку и не могли оторвать его потом от лавочки, минут пять. Далее Ворошилов очнулся и вполне нормальным голосом попросил отпустить его, якобы он уже в порядке. После короткого совещания пьяненький Эд был отпущен и вполне бодро прошагал метров сорок. Потом он принялся убегать, и снова обозвал нас подлыми "гомосеками". И тут на его пути встретилась лужа поражающая своими размерами. Ворошилов счастливо взвизгнул и рыбкой нырнул в грязную воду. Приземлился он довольно удачно, вынырнул, отплевался и начал совершать героический заплыв на другой конец лужи.
— Эдик, скотина ты, что вытворяешь, – возмутились мы.
— Татарский пролив штурмую, – ответил Эд и в два гребка форсировал лужу, выбрался на сушу и счастливый снова уснул. Тащили мы его до училища еще минут сорок, а чтобы не испачкаться сорвали какой-то рекламный плакат и завернули в него Эдуарда. Так дело пошло быстрее. Вот и оно училище. На разведку выслали парочку рьяных самоходчиков знающих все ходы и выходы. Пацаны вернулись минут через десять с весьма нерадостными новостями. Нас в училище поджидали и дежурный по училищу и ответственный. Слава богу, я перед маршем в родные казармы позвонил по таксофону дежурному, представился старшим лейтенантом Решеткиным, наплел кучу небылиц про непредвиденные задержки и с этим пока все в ажуре. Есть еще один плюс взводный, когда составлял расход ошибся на одного человека и поэтому в культпросвет походе числилось девятнадцать курсантов, а не двадцать. Значит и будут считать девятнадцатерых. Один лишний и этот лишний, несомненно, Эдик!!! Дежурным по училищу стоит матерый подполковник, который проверит все каптерки, все закутки и обязательно обнаружит невменяемого курсанта Ворошилова. Мы то ладно все бодры и здоровы с легким амбре, но это исправимо в ночном киоске мы запаслись "антиполицаем", а вот Эдуард это проблема номер раз. И тут в светлую голову Степного пришла исключительная идея. В "Пентагоне", это дома рядом с училищем проживала одна добрая старушка у которой он постоянно гостевался и хранил вещи. Бабушка была весьма понятливая, всю жизнь привечала курсантов и пьяненьким Эдиком её ничуть не удивишь.
Бабулька маялась бессонницей и дверь нам открыла сразу, после трех условных звонков и восьмидесяти условных ударов ногой. Объяснять ей ничего абсолютно не пришлось, она все просекла в три секунды. Чтобы не пачкать интерьер, мы освободили нижнюю полку встроенных антресолей. Кинули туда старенькое одеяло и вкатили туда Эдика, пообещав вернутся за ним ближе к обеду после окончания субботнего ПХД, надеясь, что отсутствия столь одиозной личности как курсант Ворошилов никто не заметит. Так оно и получилось.
Дежурный по училищу нас обнюхал, пересчитал, пробежался по всем закуткам особого криминала не обнаружил, погрозив нам всеми карами если проспим подъем убежал к себе в дежурку. С утра началась обычная субботняя суета, выделение народа на ПХД, работы и прочее, прочее. Перед обедом нас отпустили в увольнение. Вместе с Вовкой Степным я помчался к бравой старушке. Бабулька нас встречала на лестничной площадке, приложив палец к губам она провела к шкафу где "хрючил" Эдик. Из шкафа доносились завывания поскуливания и царапанье.
— Мля, – пыхтел Эд, – похоронили, меня звиздец, живого похоронили, допился!!!
— И гроб хреновенький какой-то, оооооо бляяяяяяяяяяя, – завыл он.
Я распахнул дверцы шкафа. Эд уже почти прокарябавший полку, нависавшую над ним, радостно взвизгнул:
— Ой, я ж в шкафу, ни фига я вчера "прогорнил"!!!
Да память отчасти к нему вернулась. После перенесенного стресса Эдик не пил очень долго где-то до вечера.
Интересно, а как бы вы себя почувствовали, очнувшись с чугунной головой, с рваными отрезкам воспоминаний происшедшего накануне и в тесном деревянном ящике, в полной темноте???… Далее чуть попозже следует печальный рассказ "Ответный визит"
В культпросвет училище решили, что надо как-то сблизить своих обучающихся с армией. Ну для духовного общения там, чтобы знать как живут наши военные, какие песни петь на концертах да и вообще просто интересно. Созвонились с начальством нашего училища, уточнили культурную программу, составили план посещения и всё остальное. Погожим летним вечерком группа визитеров выдвинулась на автобусе в сторону училища. Наш доблестный комбат заступил дежурным по училищу ревностно проинструктировал наряд и двинулся на обход территории. В это время, рабочая команда состоящая из курсантов первокурсников, в немом восторге долбила кирками и ломами асфальт. Мощный сержант со всей дури вонзил лом в асфальт, волосы у него встали дыбом он жутко заматерился и отскочил в сторону, из под асфальта начал бить сноп искр и на территории училища погас свет. В казармах началось оживление.
Народ с удовольствием начал обсуждать происшествие и завалился на кровати.
Наше ротное командование плюнуло на всё и уселось в канцелярии праздновать субботу и скорейший летний отпуск как свой, так и своих подчинённых. Сессия сдана, залётчиков нет, осталось отнести пару караулов нарядов и в долгожданный отпуск.
Многие уже готовились в увольнение, как никак свободный выход третий курс свобода!!!
К первокурсникам, нарушившим электроснабжение прибежал молодой лейтенант помощник дежурного по училищу. Побегал вокруг лома, бьющего электрическими разрядами, удивился военному счастью сержанта обесточившего училище, приказал свернуть все работы и побежал за бригадой электриков.
Наш комбат бродивший по территории высказался очень нелицеприятно по поводу происшествия, заглянул к нам в роту. На счастье дежурного по роте "фишка" сработала как надо. В роте комбата встретил образцовый порядок, наш ротный осторожно дыша в сторону, ходил перед строем и поучал заступающий наряд.
— Вы, все должны нести службу бодро, ни на, что не отвлекаясь!!! Помните за рекой Китай!!!
Комбат ходил, сзади и счастливо улыбался, хоть в каком-то подразделении порядок.
Ротный продолжал заливаться соловьём.
— За рекой Китай! А там дальше Гонконг, а у них там ниндзи всякие, рукопашники, и террористы!!!
Командир нам напомнил о том, как когда-то рота китайских диверсантов шомполами вырезала всю нашу заставу. В училище был аналогичный случай, только другого масштаба. Весёлые четверокурсники, нарядили курсанта бурята в иностранный камуфляж дали в зубы нож и отправились проверять бдительность первокурсников.
В соседней с нами роте дневальный увидев "китайского диверсанта" с ножом в зубах, проникающего в окно казармы через туалетное окошко просто грохнулся в обморок и его долго те же самые "весельчаки" приводили в чувство. В нашей роте, дежурный увидев аналогичное зрелище молча залепил "диверсанту" в челюсть, и в состоянии аффекта привёл в бессознательное чувство ещё троих участников розыгрыша, приняв их за переодетых "ниндзя". Так, что наша рота в "противодиверсионной борьбе" была как говорится "сильна". Командир тем времен изливался соловьём, почтённый вниманием товарища комбата.
— И поэтому, товарищи курсанты вы все должны быть рукопашниками не хуже Брюса Ли!!!
В строю восхищёно вздохнули, ротный не останавливался на достигнутом.
— Нет вы должны быть даже лучше! Все мои курсанты должны быть как, эээ как??? Ну этот такой здоровый волосатый ну как его???
— Как, Чак Норрис? – подсказал комбат.
— Да как товарищ Норрис, – подтвердил ротный, но не пожелал сдаваться авторитету комбата, – но даже еще лучше!!! Как его такой самый, самый здоровый такой патлатый, патлатый???
— Как Ози Осборн, – подсказали из строя.
— Даааааа!!! – обрадовался ротный, – вы все должны быть как Ози Осборн!!!
Заступающий наряд клятвенно пообещал, быть рукопашниками не хуже чем Осборн, кое-кто даже подумал попрактиковаться в откусывании голов летучим мышам.
Комбат уверенный, что здесь его абсолютно не подведут, побрёл восстанавливать электроснабжение. Как только подполковник скрылся, ротный нырнул в канцелярию и оттуда послышался звон стаканов. Вся наша рота по хамски начала, расслабляться. Курсанты идущие в увольнение стали переодеваться в гражданку, бегать в умывальник в совершенно обнажённом виде или только с полотенцами на бёдрах. Ротный посидев немного со взводниками в канцелярии, оставили за себя старшину и убыли в неизвестном направлении. Старшина оставил за себя каптёрщика, то есть меня и убыл по каким-то неотложным делам. Так как мне оставить за себя было абсолютно некого, я залег в каптерке в районе сушилки, подключил лампочки от аккумулятора и попытался почитать газету и от скуки начал засыпать. На улице стало смеркаться обстановка в роте наполнилась интимом. Кто-то на табуретках разложил закусочный материал из недавних посылок, раскупорил алкогольные напитки, курсанты второго взвода достали гитару затренькали и заорали песню из репертуара Андрея Державина:
