— Вот так хорошо, — похвалил сержант.
— Мама, я здесь не выживу...
И, наконец, стрельба боевыми патронами. Дэнни занял положение для стрельбы лежа, и тотчас рядом с ним опустился на одно колено сержант-инструктор.
— Я сержант Пайпер, сынок. Поставь прицел на три сотни ярдов. Сейчас мы с тобой будем пристреливать твою винтовку.
— Заряжай! — раздалась команда старшего инструктора.
— Ну что ж, сынок, посмотрим, чему тебя научили. Главное — не напрягайся... расслабься.
Но Дэнни уже все позабыл. Он дернул спусковой крючок, и тут же приклад винтовки больно врезался в плечо. Пуля ушла далеко в сторону от мишени.
— Та-ак, — протянул сержант.
Дэнни покраснел, не зная, куда деваться от стыда.
— Когда-нибудь стрелял раньше, сынок?
— Нет, сэр.
— Все из головы вылетело, да?
— Похоже на то, сэр.
— Давай-ка еще разок попробуем...
Дэнни передернул затвор.
— Так, теперь абсолютно спокойно, не спеша, в шею тебя никто не гонит, целься... Когда будешь готов, то мягко и нежно нажмешь на спусковой крючок.
Ба-бах!
— Четверка на девять часов. Что ж, уже неплохо. Давай еще раз. Молодец. Что там у нас? Опять четверка на девять часов. Ну-ка, еще два выстрела.
Однако и оба последующих выстрела принесли тот же результат. Тогда Пайпер взял винтовку Дэнни и сам занял положение для стрельбы, предоставив Дэнни наблюдать, как это делает мастер. Произведя пять выстрелов подряд, он проверил результат. Все пять пуль легли плотной группой в... четверку на девять часов.
— Девять пуль практически в одну точку, Что это нам говорит, сынок?
— Нужно поправить прицел, сэр.
Сержант одобрительно кивнул и отдал винтовку Дэнни. Тот самостоятельно отрегулировал прицел и следующие пять пуль положил точно в десятку. Широко улыбаясь, он поднялся.
Сержант понимающе улыбнулся в ответ.
— Что, небось, самому приятно?
— Так точно, сэр.
— Через неделю будешь попадать с закрытыми глазами. Становись в строй. Следующий!
И так изо дня в день. И с каждым днем все больше точных попаданий, все чаще счастливые улыбки на лицах. Из необученных юнцов они постепенно превращались в морпехов. Ведь вам известно, что морпехи лучшие стрелки в мире.
В один из дождливых дней, когда занятия на стрельбище отменили и все сидели по баракам, занимаясь чисткой оружия, Элкью Джонс остановился перед палаткой капрала Уитлока.
— Сэр, рядовой Джонс просит разрешения обратиться к инструктору.
— Вольно. Что там у тебя?
— Сэр, сейчас на стрельбище грязь, и стрельба сегодня не предвидится. Мы тут с ребятами подумали... э-э... ну, в общем, они прислали меня к вам с довольно странной просьбой.
— Черт тебя подери, Джонс! Не тяни кота за хвост. В чем дело?
— Мы бы хотели немного позаниматься строевой подготовкой, сэр.
— Вы... ЧТО?!!!
— Понимаете, сэр, мы уже две недели не занимались строевой, а на выпускном параде лучшему взводу нужно выглядеть лучше всех. Вот мы и хотели попросить вас... у нас еще не очень получается одновременный «поворот кругом в движении».
— Едрена мать! Ладно, выходите строиться.
— Спасибо, сэр.
* * *
Дэнни, Элкью и Ски лежали у себя в палатке и, слегка отвернув полог, курили, поглядывая на черное, усыпанное звездами небо Калифорнии.
— Ну что, мужики, еще неделя, и все. Конец учению.
— Значит, на свете через неделю станет одним счастливым поляком больше, — вздохнул Ски. — А там уже недолго. Я вызову ее сюда, Дэнни. Чувствую, что ей там несладко. Она ничего не пишет, но я чувствую.
— Ничего, старичок, все будет хорошо. Уже недолго, сам говоришь. — Дэнни высунул руку из палатки и загасил окурок в песке, — Фу ты, черт! А прохладно там. Вот тебе и Калифорния.
— Не говори, — поддержал его Элкью. — Мне уже час как надо отлить, но не хочется выходить на холод.
— А чтоб тебе! Что, обязательно говорить об этом? Теперь мне тоже захотелось.
— Как тебе нравится этот Уитлок? Опять влепил мне наряд, и я уже третий раз подряд чистил гальюн. — Элкью яростно почесался. — Ч-черт, я думал, они всех мандовошек на нас потравили, но у меня, по-моему, остался вожак стаи. Причем жрет, сволочь, за всех своих погибших.
Короткие смешки и тишина.
— Дэнни, — тихо позвал Ски.
— Ну?
— Знаешь, я очень рад, что попал сюда вместе с тобой и Элкью.
— Спал бы ты, а?
— Нет, я серьезно. Если бы вы не помогали мне и со стрельбой, и с уставами, и со строевой, то я бы ничего не смог. Мне всегда все трудно дается и приходится пахать, как лошадь. Даже когда в футбол играл.
Элкью крякнул и поднялся с койки.
— Больше не могу. Сейчас из ушей потечет.
Он выскочил из палатки и через несколько минут вернулся, стуча зубами от ночной прохлады.
— Дэнни, — снова позвал Ски.
— Что?
— Куда ты собираешься после выпуска?
— A y нас у всех одна дорога — винтовку на плечо и марш-марш в Токио.
— Да нет, я не в этом смысле.
— А-а, вон ты о чем. Знаешь, я решил попробовать пойти в школу радистов.
— Радистов?
— Ну да. Понимаешь, хочется знать еще что-то, кроме винтовки.
— А я попробую в авиацию. Там платят в полтора раза больше. Это значит, что я быстрее смогу привезти сюда Сьюзан.
— Как ты вообще умудряешься что-то откладывать из двадцати одного доллара в месяц?
— Ничего, скоро будет двадцать восемь. Черт, чувствую, что не возьмут меня в авиацию. Опять что-то не так будет.
— Слушай, Ски, ты не упирайся так сильно, ведь загнешься.
— Ничего не могу с собой поделать, Дэн. Разве можно быть спокойным, пока она там! Отец ее поедом ест.
Дэнни только вздохнул в ответ.
— Дэнни, а как ты думаешь, я смогу стать радистом?
— Почему не попробовать?
— Радисты, кажется, носят молнии на рукаве?
— Точно.
— Пожалуй, я попробую.
— Эй, мужики, потише можно? — донеслось из соседней палатки.
— Это нам, — сказал Дэнни. — Давай спать.
Они закутались в одеяла и затихли.
— О Господи, — раздался вдруг стон с койки Элкью.
— Что у тебя там?
— Мне опять нужно отлить.
* * *
Всю последнюю неделю они сдавали экзамены, а потом каждый сам решал, какую ему выбрать школу. Одни шли в радисты, другие, как Милтон Нортон, отправлялись добровольцами в передовой батальон, третьи просто положились на судьбу — куда пошлют, туда и пойдем.
Перед выпускным парадом в палатке Дэнни собралось много людей.
— Интересно, куда нас отправят отсюда?
— Скоро узнаешь.
— Мужики, кончай базар, скоро построение.
— Подумать только, завтра я проснусь и спрошу себя: — эй, Джонс, ты кто теперь? И сам себе отвечу: что, сам не видишь? Я морпех. Не салага, не бритоголовый, а самый настоящий морпех.
— А знаешь, уж как-то и не хочется уходить из этого лагеря.
— И не говори.
— Черт, а я уже не надеялся вырваться отсюда.
— Ничего, Дэнни, я думаю, ты попадешь в школу радистов.
— Хорошо бы, профессор. Только еще лучше, если бы Ски и Элкью тоже попали туда.
— Это так важно для тебя?
— Чертовски важно. Без друзей очень тяжело. Милтон улыбнулся.
— Просто удивительно, Дэнни, как армия сближает людей. Мы ведь все были совершенно разные, с разными интересами, с разными проблемами и, если бы не война, вряд ли смогли бы подружиться за такое короткое время.
— Тогда зачем ты уходишь с передовым батальоном, Милт? Им несладко придется.
— Я хочу быстрее попасть домой, Дэнни. И хочу быть там, где это можно ускорить.
Пронзительный свисток, и весь взвод в считанные секунды выстроился на плацу. Беллер и Уитлок в парадной форме уже поджидали их. Они быстро прошлись строем, поправляя форму выпускников. Потом сержант Беллер произнес небольшую напутственную речь.
— Вольно! Ну, янки х-хреyовы, уж не знаю, почему, но ваш взвод признали лучшим. Сейчас начнется смотр, после которого мы пройдем маршем мимо трибуны, где будет начальство. И только попробуйте маршировать, как банда солдат. Вы теперь... гм... морпехи!
После выпускного парада все вернулись в бараки, чтобы собрать вещи и попрощаться друг с другом.
— Смир-рна! — В барак вошли Беллер и Уитлок.
— Вольно, ребята. Идите-ка сюда, — взвод столпился вокруг инструкторов. — Я знаю, что все вы спешите как можно быстрее убраться отсюда, но мне хотелось бы сказать вам пару слов. И, поверьте, эти слова от сердца. Вы, ребята, самый лучший взвод, который я когда-либо готовил. Конечно, эта работа для меня повседневность, но, знаете, как здорово, когда видно, что люди стремятся научиться. И надеюсь, что вы-таки кое-что постигли здесь. Ну вот, пожалуй, и все... Да, если кто-нибудь из вас будет сегодня в клубе на базе, то можно выпить пивка.
Взвод восторженно взревел.
— Ты что-нибудь добавишь, Уитлок?
— Ребята, зовите меня просто Текс[2].
Все головы медленно повернулись к Шэннону О'Херни, который с первого дня грозился после выпуска посчитаться за все обиды. Ирландец шагнул к Уитлоку и протянул ему руку.
