и городки, покрытые настоящим, русским снегом. Мой организм снова начинал говорить мне о том, что я дома, в России. И глядя на эти снегом покрытые равнины, я опять стал ощущать внутреннюю, органическую связь со своей большой Род иной, Россией. Я снова ощутил себя ее родным сыном, вернувшимся из земель других. Вот так, наверное, мчалась когда-то тройка вороных коней, несущая за собой сани барина, и барин, израненный в походах, с наградами возвращался к себе домой – память целых поколений проснулась в эти минуты в моем сознании, голос предков взывал ко мне – ты наш, ты русский!
Вот и показались места совсем, совсем знакомые. Скоро будем дома. «Где-то минут через пятнадцать мы должны быть уже в Йошкар-Оле», – думал я, узнавая родные места. Вот и она, столица нашей республики, Йошкар-Ола. Улицы, люди и автомобили, светофоры и маршрутные такси, магазины и торговые центры, здания… Ремзавод. Едем по улице Карла Либкнехта. А вот и мой дом. Таксист, съехав с дороги к подъезду, остановил машину.
– Приехали? – спрашивает меня водитель.
– Приехали, – отвечаю я.
Потом я зашел в подъезд, поднялся на пятый этаж, подошел к двери своей квартиры. Постучал. Скрипнул замок, дверь открылась, и на пороге я увидел свою супругу, Татьяну Владимировну Трапезникову. Она сначала стояла как вкопанная передо мной, а потом резким движением схватила меня за куртку и сильным рывком втянула в прихожую, прижавшись ко мне. Она обхватила меня руками, голова ее прижалась к моей груди, а по щекам скатывались слезы. И я только и мог, что прошептать ей:
– Все, все закончилось… Все уже теперь хорошо. Я вернулся. Дома я, дома. Я здесь, дома, с тобой.
Так закончилась моя командировка. Я вернулся домой. Вернулся раненый, но с глубоким внутренним убеждением, что я выполнил свою миссию перед самим собой и перед своими кровными потомками. После того как мне вынут все же осколок из ноги, я полностью вылечу свою рану и снова отправлюсь на Специальную военную операцию. Во второй командировке я буду уже работать на С-60 специалистом. У меня будет ряд боевых выездов на этом орудии. И все же я тогда просился снова в окопы, так как видел себя только тем самым штурмовиком, который не расстается со своим автоматом и кочует от одной точки к другой.
Однако судьба распорядилась иначе, и мне предстояло доработать до конца командировки, которая для нас всех закончилась неожиданно, именно специалистом на С-60. Наш расчет С-60 был сплоченным коллективом, который совершил немало. Мы стояли в Зайцево, с северной стороны под Бахмутом. Именно здесь под маскировкой находился наш легендарный «Урал», на котором и была установлена С-60, и именно из Зайцева мы гнали машину на позиции, с которых и вели огонь по противнику.
Придет время, когда нас всех, кто был там, не станет. Мы уйдем к звездам, в иной мир, в вечный сон разума, но дела наши уже не вычеркнуть из истории страны, дела наши не вычеркнуть из памяти народа. Группа «Вагнер» оставила народную память о подвиге русского человека, о его преданности служению стране. «Вагнер» теперь уже легенда и, как любая легенда, будет снова и снова вдохновлять новые поколения русских на подвиг во имя Отечества, во имя своей семьи и во имя самого себя, ведь одна из главных идей этой группы – это идея уважения к себе.
И если вдруг миру будет угрожать смертельная опасность, вагнеровец, конечно, отправится спасать этот мир и спасет его – даже не сомневайтесь. «Вагнер» будет вновь и вновь зажигать сердца в их стремлении соперничества, завоеваний и любви к Родине. Создана великая легенда для современников и для будущих поколений, и в этой легенде дети и юноши, и даже взрослые люди будут черпать для себя духовные силы. За эту легенду заплачено жизнями, и не создать никогда великой легенды, если в основе ее не лежит истинный героизм и пролитая за идеалы кровь. В нашем случае все это есть.
До упора (ж ар г.).
АГС – автоматический гранатомет на станке.
Тропинки в лесу.
Атака.
Здесь: квадрокоптер, применяемый в целях разведки или нанесения удара.
Выражение, конечно, было покрепче.
«Град» не целится, он бьет по координатам.
