И всю
ду
во
локита,
то
мительное
ожи
дание,
хотя вре
мя
у пе
дантичных
нем
цев
не ждёт, пос
кольку
нуж
но
пос
петь
в кли
нику
на об
следование
в ст
рого
оп
ределённые
сро
ки.
Тем бо
лее,
что всю фи
нансовую
час
ть,
вк
лючая
про
езд
туда и об
ратно,
не
мецкая
сто
рона
в лице Фон
да
бе
рёт
на себя…
Чи
новничий
про
извол,
во
локита,
рав
нодушие,
пе
реходящее
в хам
ство
и даже пус
ть
не пря
мое,
но кос
венное
ос
корбление
а, по
рой,
и чёр
ная
за
висть —
всё это от
няло
у Ва
силия
не
исчислимо
нер
вных
кле
ток…
Боль
ница
боль
ницей,
но, ока
зывается,
и там нег
ласно
пре
дусмотрены
за
кутки
для ку
рения.
— Во
евали
с ними, а те
перь
ле
читься
к ним соб
рались
ехать? Что за бред? — рас
суждал,
за
тягиваясь
до са
мых
лёг
ких
кис
лой
си
гаретой
и, вы
пуская
че
рез
нос ед
кий
во
нючий
дым, рас
суждал
один из док
торов
ра
йонного
мас
штаба.
Ху
дой
та
кой
фи
гурой,
вид
но,
мно
го
ку
рит.
— И за ка
кие,
соб
ственно,
зас
луги?
— вто
рил
ему кол
лега.
Этот по
ниже
рос
том.
Бе
лый
ха
лат
от
топыривался
пив
ным
жи
вотиком.
— Вид
но,
блат име
ется?
— Ка
кой
блат у де
ревенского
ста
рика?
Ты ещё ска
жи —
мох
натая
рука у него где-то. Тебе жал
ко,
что ли? Под
вернулась
воз
можность,
пус
ть
съез
дит.
— Под
вернулась, —
ус
мехнулся
ху
дой. —
Та
кие
вещи, как ле
чение
за гра
ницей,
прос
то
так не под
ворачиваются.
— На то пош
ло,
здесь-то ему ни
чем
не мо
жем
по
мочь,
так ведь? — снис
ходительно
за
метил
вто
рой
врач.
— Нет, не мо
жем.
— А по
чему?
— Сам зна
ешь,
что ни обо
рудования,
ни дол
жного
уров
ня
ус
ловий.
Вре
мена
ка
кие…
Пос
леднее бы
сох
ранить.
Того гля
ди,
нас здесь, в ра
йоне,
по
сокращают.
— Ну, это сов
сем
ни в ка
кие
во
рота, —
воз
разил
то
варищ
то
варищу
и по
лез
в кар
ман
ха
лата
за вто
рой
си
гаретой.
— Ещё те воз
можны
во
рота!
Вон в де
ревнях
фель
дшерско-
аку
шерские
пун
кты
по
закрывали
и ни
кого
не сп
росили.
Ни на
ших
с то
бой
кол
лег,
ни на
селение.
Ско
ро
ро
жать
нач
нут
как рань
ше,
в ба
нях
под лав
кой.
— Нас
чёт
нас ты сп
люнь
или вон пос
тучи
по по
доконнику, —
от
ветил
врач с брюш
ком,
вы
нимая
из сво
его
вто
рого
кар
мана
и спич
ки.
— Там нас па
циенты,
поди, пе
рематерили?
!
— Да, лад
но!
Да
вай
ещё по од
ной
си
гаретке.
Па
циенты
в лес не убе
гут.
* * *
— Что, Анна, все сп
равки-
то соб
рали?
— сп
росила
Дуся пря
мо
с по
рога.
— Про
ходи,
са
дись, —
приг
ласила
та со
седку,
по
додвигая
стул. При
села
и сами: — Ой, ка
жись,
все. Ус
тали
от это
го
со
бирания.
Лад
но,
во
енком
по
мог.
Хо
роший
му
жик.
Ду
шевный.
Ва
силию
пон
равился,
ког
да
ещё ор
ден
вру
чал.
— Мир не без доб
рых
лю
дей…
А сам-то где?
— В ма
газин
по
шёл.
Хле
ба
ку
пить
да са
хару
и рас
тительного
мас
ла.
— Рас
тительное
мас
ло
быс
тро
рас
ходуется.
Не
заметно
бу
тылки
ле
тят.
То в са
лат
надо, то кар
тошки
под
жарить.
— Всё быс
тро
ле
тит.
Вро
де,
с пен
сии
мно
го
чего на
берёшь,
глядь, а уж пус
то.
— Это вер
но, —
сог
ласилась
Дуся. — Как нас
троение-
то у деда?
— Из
вестно
как. Не на свадь
бу
ехать.
— По
началу,
ка
жись,
упи
рался?
— Не
ожиданно
как-то всё сва
лилось.
А куда деть
ся?
Раз по
явилась
воз
можность —
грех от
казываться.
Сей
час
от
кажись,
по
том
каз
нить
себя?
— И я того же мне
ния.
Мой тол
кует,
что, мол, это ещё по
везло
Ва
силию.
Надо ехать, пока сов
сем
не прес
тарел.
Ва
сильич-
то ещё мо
лодцом
дер
жится.
Мой вон поч
ти
на де
сять
лет мо
ложе,
а что-то хан
дрить
на
чал.
Как на пен
сию
по
шёл,
так и за
хандрил.
Ле
том
хоть ого
роды,
по
косы,
а зи
мой
что? Печ
ку
на
топили,
обед и ужин сва
рили,
по
ели
и те
левизор.
Мне хоть вар
ка,
стир
ка,
убор
ка,
а ему что? Ди
ван
да те
левизор.
Дро
ва
при
везёт,
пе
реколет
и в по
ленницу
сло
жит
Ан
дрейка.
— Не со
бирается
же
ниться?
— Кто?
— Ан
дрейка,
ко
нечно,
не дед же.
— А-а. Нет. Го
ворит,
что на мой век де
вок
хва
тит.
Да и где их пут
ных
най
ти-
то?
— Ну уж так и не най
ти.
Рай
центр
вон боль
шой.
— Боль
шой-
то боль
шой,
так ведь и там неп
росто
выб
рать.
Это не ру
баху
в ма
газине.
Есть де
ваха,
ко
нечно,
Ан
дрейка
у нас вид
ный.
За
работок
неп
лохой
на же
лезной
до
роге.
Но не то
ропится.
Куды то
ропится?
На
живётся ещё.
— Тоже вер
но,
Дуся.
— Зна
чит,
ско
ро
по
едет?
Одна бу
дешь
хо
зяйничать?
— Одна, — вз
дохнула
Анна.
— К нам по
чаще
при
ходи
и я про
ведывать
буду, чтоб тебе не скуч
но
было в че
тырёх-
то сте
нах.
— Ка
кая
ску
кота?
Утро-ве
чер,
утро-ве
чер…
Бе
гут
день
ки
друг за друж
кою.
— Бе
гут,
Анна, бе
гут.
Жиз
нь
про
бежала,
не за
метили. —
Дуся по
молчала
и как бы меж
ду
про
чим
за
метила:
— Де
нег,
ко
нечно,
мно
го
надо на та
кое
дело. Го
ворят,
опе
рации
за гра
ницей
шиб
ко
до
рогие.
— Нем
цы
обе
щали
по
мочь.
— Нем
цы?
— Ну, да, гер
манская
сто
рона.
Фонд у них там ка
кой-
то, как на
зывается,
не вы
говоришь,
обе
щал
проп
латить.
— Это хо
рошо,
если так. Если не об
манут…
— Как же, Дуся об
манут,
если, все бу
маги
уж офор
млены.
Со
бирать
нач
ну
отца.
— Поди, не один же Ва
сильич-
то по
едет?
— Нет. По
ложен
соп
ровождающий.
— Неш
то,
кто из вра
чей?
— Нет, не из вра
чей,
из род
ственников.
— И кто же?
— Зять Вя
чеслав
по
едет.
— Ну, с ним-то на
дёжно
ехать. Во
енный
всё-таки. Так, Анна, обож
ди,
он, ка
жись,
в Гер
мании
и слу
жил?
— Слу
жил.
— Так, ему там всё зна
комо?
— Всё ни всё, но так-то дол
жно
быть зна
комо.
— И по-не
мецки,
поди, уме
ет
го
ворить?
— Уме
ет.
Не сов
сем,
вро
де,
хо
рошо,
но Юль
ка
го
ворила,
что уме
ет.
