— Принимаем бой на себя! — передал по радио командир истребителей прикрытия.
Три «ястребка» завязали бой с шестью самолетами врага. Но три «мессершмитта» ринулись на бомбардировщик.
— Ваня! Видишь фашистов? — спросил Локтев.
— Заметил, — спокойно ответил Бражников.
Один из «мессеров» пошел на пикирование. Подойдя совсем близко к бомбардировщику, он открыл огонь из своих пулеметов, норовя зажечь мотор. Но немец промахнулся. Резко рванув вверх, немецкий летчик пошел на разворот, открыв свое незащищенное «брюхо». Воспользовавшись оплошностью врага, стрелок-радист дал по нему очередь из пулемета. Самолет с черными крестами вспыхнул и камнем полетел на землю.
— Хорошо, Иван! — раздался в шлемофоне голос Локтева.
Другие истребители противника не отставали. Они старались зайти снизу, пристроиться в «мертвую зону». Локтев маневрировал, давая возможность Бражникову вести огонь.
Один из «мессеров» сумел все же подойти близко к бомбардировщику и открыть огонь по левому мотору. Иван успел поймать его в прицел и дал очередь. Истребитель свалился в штопор и, не выходя из него, врезался в землю.
Но и бомбардировщик горел, приближаясь к цели.
В наушниках, как клятва, прозвучали слова командира:
— Лучше смерть со славой, чем позор плена!
— Правильно! — ответили ему одновременно Бражников и Навроцкий.
Локтев попытался несколькими маневрами сбить пламя с левого крыла. Не удалось.
— Переправа под нами! Цель накрываю! — сказал штурман.
Бомбы полетели вниз. Клубы пыли, дыма и фонтаны воды высоко поднялись над переправой. Охранявшие ее зенитки открыли яростный огонь. Локтев бросал машину из стороны в сторону, увертываясь от разрывов, держа курс домой.
Вражеские истребители снова кинулись на него. Желтые, с синим отливом языки пламени перекинулись на фюзеляж бомбардировщика, начали подбираться к бензобаку и кабине стрелка-радиста. Казалось, что самолет вот-вот взорвется. Бражников, не чувствуя ожогов, продолжал посылать меткие очереди то в одного, то в другого вражеского истребителя, отгоняя их от себя.
Надеясь добить бомбардировщик, один вражеский истребитель зашел ему прямо в хвост. Иван не видел фашиста, но знал, что он идет на них. Выждав, когда тот подойдет ближе, дал очередь через хвост своей машины и поразил третий вражеский самолет.
Бомбардировщик заметно терял скорость и высоту. Земля неумолимо приближалась. Иван начал задыхаться от дыма и нестерпимой жары. На нем воспламенился комбинезон.
— Товарищ командир! — пытался он связаться с Локтевым, но связь уже не работала.
Бражников высунулся из кабины и увидел, как из самолета выпрыгнули летчик и штурман. Старшина подтянулся, ухватился за борт и ринулся вниз. Раскрылся парашют. Стремительное падение сменилось плавным спуском. В наступившей тишине раздался взрыв. Это бомбардировщик взорвался в воздухе.
Обгорелых, еле живых Навроцкого и Бражникова подобрали пехотинцы. Они сделали им перевязки и отвели в землянку. Локтева нашли мертвым.
Тяжело переживали гибель командира авиаторы, гнев и ненависть к врагу сжимали их сердца.
На другой день спасшихся вызвал командир соединения. По-отцовски приветливо встретив их, генерал спросил штурмана, показывая на стрелка-радиста:
— Он?
— Он! — ответил штурман.
— Старшина Бражников! — доложил стрелок-радист.
— Знаю, знаю, что старшина, — сказал генерал и, обняв воина, крепко поцеловал его. — Был бы у меня такой сын — гордился бы им! Родина не забудет того, что вы совершили!
Генерал повернулся к группе штабных офицеров.
— Это первый случай, товарищи, на нашем фронте, когда стрелок-радист бомбардировщика сбил в одном бою три вражеских истребителя.
Указом Президиума Верховного Совета СССР штурману Михаилу Алексеевичу Навроцкому и стрелку-радисту Ивану Моисеевичу Бражникову, за проявленное мужество и отвагу при уничтожении переправы через Днестр, было присвоено звание Героя Советского Союза. Лейтенанту Локтеву звание Героя Советского Союза было присвоено посмертно.
Не один боевой вылет в тылы врага совершил Бражников, не один раз довелось ему участвовать в воздушных схватках с врагом. Кроме ордена Ленина и Золотой Звезды Героя Советского Союза, грудь его украсили орден Красной Звезды и боевые медали.
Закончил войну Иван Моисеевич в звании старшего лейтенанта, имея на своем счету около ста боевых вылетов.
В 1946 году он демобилизовался из Советской Армии и приехал в родной Оренбург, где стал работать и учиться. Мирным трудом он укрепляет могущество Родины.
1960 г.
Н. Чернавин
ОТВАГА И УМЕНИЕ
Герой Советского Союза
Алексей Александрович Брыкин
— Нет, — упрямо повторил Алексей. — В институт не пойду.
Дарья Павловна вздохнула: в отца характером, не повернешь, коль задумал. И на что ему сдалось это самое училище? Поступил бы в институт, инженером стал.
Но Александр Федотович поддержал сына:
— Хватит, мать, агитировать. Не маленький уже Лешка-то, сам в жизни разбирается. Пусть будет зенитчиком.
Отцу нравится молодой задор сына. И сам он жил по такому правилу: выбрал цель — шагай, не сворачивая. Его, старого солдата, не пугала служба в армии, он знал: там куются мужественные, сильные люди, готовые на любой подвиг во имя матери-Родины.
…Из военкомата Алексей вернулся хмурый и злой.
— Ты чего, Алексей, надулся будто мышь на крупу? — спросил отец.
— Не приняли. Ростом, видишь ли, не вышел.
— Ну, и что же думаешь делать?
— А вот что: завтра пойду к начальнику училища. Все равно возьмут!
И взяли. Так Алексей Брыкин стал курсантом зенитно-артиллерийского училища.
Годы учебы пролетели незаметно. Выпускной вечер. Алексей Брыкин — теперь младший лейтенант — прощался с товарищами, с которыми сроднился за годы учебы.
Утром поезд увез его в далекий Красноярский край.
Отлично служил оренбуржец. В его личном деле появились первые благодарности командования.
И вот отпуск. Алексей в родном Оренбурге. Радостные встречи с родными, знакомыми. Вечером молодой офицер пошел навестить друзей, бывших одноклассников.
Не прошло и часа, как в доме, где жили Брыкины, раздался звонок.
— Телеграмма.
«Выезжайте немедленно», — прочел Александр Федотович. Телеграмма была подписана командиром части.
Алексей в ту же ночь выехал в Красноярск.
Наутро радио сообщило: началась война с белофиннами. В ней участвовала и часть, в которой служил Алексей.
Снег и огонь, бетон и снаряды. Линия Маннергейма. Храбро сражались зенитчики. Росло боевое мастерство солдат и офицеров. Брыкин закончил войну лейтенантом.
Снова Сибирь, снова ученье.
И вот, как удар грома:
Вставай, страна огромная,
Вставай на смертный бой!..
«Иди, Леня, — писал сыну Александр Федотович. — И воюй как положено русскому солдату. Мы обязательно одолеем Гитлера — иначе быть не может…»
Александр Федотович знал, что война будет тяжелой и кровопролитной. Но старый солдат, сражавшийся с немцами еще в первую мировую войну, твердо верил: советский народ под руководством партии коммунистов обязательно разгромит врага, поставит его на колени.
Алексей ответил родителям:
«Вам за меня краснеть не придется. Ты, отец, бил Вильгельма, а мы не дадим спуска Гитлеру».
…Первый бой под Новоград-Волынском. Фашистская авиация атаковала наш полевой аэродром. Воздух стонал от рева моторов, тяжелых взрывов. Немцы шли тремя волнами по 75 самолетов в каждой. И первый удар обрушился на зенитчиков. Но не дрогнули солдаты батареи Брыкина. Под градом пуль и осколков работали орудийные расчеты. Никто не думал об уходе в укрытие. На смену раненым становились товарищи. Зенитный огонь не прекращался ни на секунду.
…«Юнкерс» вошел в пике.
— Огонь! — скомандовал Брыкин.
От залпа дрогнул и разорвался воздух. В небе шапками возникли темные облака разрывов. «Юнкерс» клюнул носом, за самолетом потянулся дым, вспыхнуло пламя. Остальные самолеты врага шарахнулись в сторону, чтобы через минуту вновь пойти на батарею.
К аэродрому прорвались фашистские танки. Но и они не сломили отважных зенитчиков. Батарея била в упор по бронированным машинам. Дрогнул и закружился на месте один, вспыхнул другой…
У одного из орудий стоял Алексей Брыкин, заменивший погибшего наводчика. Он сам заряжал, уточнял наводку и слал снаряд за снарядом.
Так начался боевой счет славного зенитчика.
…Наши части с тяжелыми боями оставляли Воронеж. Батарея Брыкина в уличных боях вела сокрушительный огонь. Борьба шла за каждый метр родной земли. Вот на одну из улиц вырвался немецкий танк.
