погуляем. По полной.
— Согласен. — Алик закрутил крышку уже было откупоренной фляги и уныло побрёл следом за другом в сторону штабного блиндажа, продолжая разглагольствовать вслух:
— Вот, скажи мне, братан… Я ещё имею право так тебя называть?
— Только наедине.
— И то хорошо, — грустно вздохнул ефрейтор. — Может, присядем наконец?
Его собеседник выразил согласие, опускаясь на свежевыструганную скамью, не знавшую краски.
— Итак… Зачем искал? — спросил Дровянников.
— Поздравить с Новым годом.
— И всё?
— Нет. Хочу сообщить тебе одну новость.
— Хорошую, плохую? Обычно ты с такими вестями появляешься, что после них хоть стой, хоть падай. Жить порою не хочется.
— На сей раз, скажем так, — вполне нейтральную.
Во всяком случае — без крови.
— Говори. Я весь внимание!
— Нас ждут большие перемены.
— Нас — это кого конкретно?
— Меня. Тебя. Всю нашу механизированную бригаду, которой вскоре предстоит стать… Впрочем, не буду выдавать военную тайну… Пока.
— Стало быть, не доверяешь? — разочарованно протянул бывший "товарищ по несчастью".
— Доверяю. Иначе не стал бы затевать этот разговор.
— Понял. Кажется…
— Сейчас важно удостовериться: ты со мной или сам по себе?
— С тобой. В огонь и в воду! — заверил некогда лихой ростовский жулик.
— Это всё, что я хотел выяснить на данный момент, — подводя черту под разговором, удовлетворённо хмыкнул Подгорбунский.
2
На Калининском фронте 1-я механизированная бригада, как и все другие части третьего мехкорпуса, действовала в составе 22-й армии РККА.
Но первого марта 1943 года её вдруг решили перекинуть на другое направление — на Северо-Западный фронт, где к тому времени на базе управления 29-й армии была сформирована 1-я танковая армия, командование которой поручили Катукову.
А кому же ещё, если не "генералу Хитрость", как называли его враги, автору крайне успешной тактики танковых засад, применяемой руководимыми им подразделениями чуть ли не с первых дней Великой Отечественной войны?
А теперь — угадайте, кто стал у Михаила Ефимовича членом военного совета?
Хотя…
Можете не напрягаться.
Естественно — Попель!
Да-да. Тот самый простой советский ветеринар, сделавший великолепную карьеру на ниве политического управления войсками…
В начале года, сразу после разгрома немецко-фашистских войск под Сталинградом, в РККА вернули некоторые звания и "старорежимные" атрибуты, восстановив в правах подзабытые погоны; так что теперь товарищ Попель щеголял в новенькой генеральской форме с одной большущей звездою на широких плечах вместо всяких там малозаметных и трудно различимых нашивок и петлиц.
Саму же 1-ю МБР, где несли службу наши главные герои, возглавил подполковник Фёдор Петрович Липатенков, с начала войны более остальных ратовавший за введение в войсках подразделений танковой разведки. И вскоре у него в подчинении появилась целая рота для выполнения таких — сверхважных — задач.
Командовать одним из её взводов поручили конечно же лейтенанту Владимиру Николаевичу Подгорбу некому.
Однако отличиться ему тогда не удалось. Как и всему фронту, проведшему целый ряд безуспешных операций под Демянском и Старой Руссой.
Хотя…
Вот как позже описал один из эпизодов того периода военных действий товарищ Попель:
"Единственного пленного в ночь перед наступлением притащили разведчики Подгорбу некого. Пробрались в блиндаж, в котором трое немцев слушали пластинки. Двух прикончили финками, а одному сунули в рот салфетку и поволокли. Подгорбунский бросился назад к патефону, аккуратно поставил мембрану на самый обод пластинки. Из блиндажа, как и пять минут назад, несся веселый тирольский вальсок…" [47]
Однако вскоре Ставка осознала бесперспективность наступательных действий красных войск на этом, хорошо укреплённом направлении и решила перебросить самые боеспособные части 1-й танковой армии теперь уже на Воронежский фронт, где, по данным советской разведки, в атмосфере строжайшей секретности амбициозные гитлеровские стратеги затевали нечто грандиозное, необычное, экстраординарное, способное, по их мнению, перевернуть весь ход войны. Во всяком случае, отвоевать утраченную после Сталинграда инициативу — точно!
Теперь, спустя много лет, мы точно знаем — что.
Операцию "Цитадель" — летнее стратегическое наступление на северном и южном фасах Курского плацдарма. Сам фюрер Германии тогда обратился к своим войскам:
"Солдаты!
Сегодня вы начинаете великое наступательное сражение, которое может оказать решающее влияние на исход войны в целом.
С вашей победой сильнее, чем прежде, укрепится убеждение о тщетности любого сопротивления немецким вооруженным силам. Кроме того, новое жестокое поражение русских еще более поколеблет веру в возможность успеха большевизма, уже пошатнувшуюся во многих соединениях Советских Вооруженных сил. Точно так же, как и в последней большой войне, вера в победу у них, несмотря ни на что, исчезнет.
Русские добивались того или иного успеха в первую очередь с помощью своих танков.
Мои солдаты! Теперь наконец у вас лучшие танки, чем у русских.
Их, казалось бы, неистощимые людские массы так поредели в двухлетней борьбе, что они вынуждены призывать самых юных и стариков. Наша пехота, как всегда, в такой же мере превосходит русскую, как наша артиллерия, наши истребители танков, наши танкисты, наши саперы и, конечно, наша авиация.
Могучий удар, который настигнет сегодняшним утром советские армии, должен потрясти их до основания.
И вы должны знать, что от исхода этой битвы может зависеть все.
Я, как солдат, ясно понимаю, чего требую от вас. В конечном счете мы добьемся победы, каким бы жестоким и тяжелым ни был тот или иной отдельный бой.
Немецкая родина — ваши жены, дочери и сыновья, самоотверженно сплотившись, встречают вражеские воздушные удары и при этом неутомимо трудятся во имя победы; они взирают с горячей надеждой на вас, мои солдаты!"
Но что-то опять пошло наперекосяк. Как говорят на Украине, "не так сталося, как гадалося". Или же по-русски: "думали так, а вышло эдак!"
Короче… Случилось непредвиденное.
Цидатель… рухнула.
А в дело вступил "Полководец Румянцев". Николай Александрович. Граф. Генерал-фельдмаршал, один из главных и славных героев Семилетней войны [48], в ходе которой русские воины взяли город Кёнигсберг, а с ним заодно и всю Восточную Пруссию. Главнокомандующий 1-й армией в ходе Русско-турецкого конфликта 1768–1774 годов, в пух и прах разбивший 150-тысячное войско неприятеля.
Именно его именем решено было назвать контрнаступление советских войск, приведшее в конечном итоге к освобождению Белгорода и Харькова.
3
5 июля 1943 года гитлеровские войска пошли в плановое наступление, к которому, в отличие от всех предыдущих кампаний противника, советская сторона оказалась готовой если ли не на все сто процентов, то на девяносто с лишним — точно.
Постарался агент Вертер, наш человек в высшем руководстве Третьего рейха, чьё настоящее имя и по сей день скрыто тайной за семью печатями.
Но, как бы там ни было, факт есть факт. Истинный, явный, не подлежащий пересмотру либо
