В маленькой палате, на два места, было две кровати…
— И было на двух кроватях два немощных больных человека…
— Безусловно… Солдатики молодые. Раненые, неходячие. Оба — вованы. Один у окна покоился, сапёр, где-то на Трестовской подорванный, а другой, из Джейраха, — у голой стены. И что делается за окном, соответственно видит только один из них, потому как постоянно край замусоленной плотной шторы в руке теребит и в окно смотрит. Тому, который у стенки, хоть всю портьеру открой, всё-равно ничего не видно, — ракурс не тот.
Делать сутками нечего, солдатик у стенки и просит рассказать сапёра, что там, на улице, видно.
Который у окна, давай заливать, какая красота кругом, — яблони цветут, коты на зелёной травке дерутся, облачка по синему небу плывут. Солнце почему-то не красное или желтое, а белое. Санитарочке ветерок халатик задрал, а в руках у неё вёдра и поправить халатик не может. Вертится на месте и всё.
И так каждый долгий день подобные комментарии по поводу Божией благодати и происходят.
Ну, у того, который у стенки, от тоски и зависти аж сон пропал, аппетит исчез, есть-пить не может. Почему, думает, не он первым в палате очутился. Сейчас бы любовался радугами да лужами да изредка рыжую медичку вызывал бы, — глаз лишний раз порадовать да утку подсунуть.
Как-то ночью просыпается от шума, — сосед у окна хрипит, выгибается: «Гоша, Гоша… Приеду я к тебе…» — До кнопки дотянуться не может, пальцем тычет мимо. А тот, у стенки, нет чтобы свою кнопку нажать, — молча накрылся одеялом и отвернулся.
Утром умершего из палаты вынесли. Боец, который у стены, с помощью медсестёр перекладывается к окну. Штору приподнимает, а там всё окно кирпичами заложено.
Стенка глухая!
Ни просвета!
Парень в ударе: «Когда окно заложить успели?», — «Да года два уже», — «А что же этот-то заливал?..», — «Да он слепой от контузии был, знаем мы про него, всё хотел, чтоб легче всем было»…
…Телевизионный репортёр, отчаянно шевеля губами, чтоб даже и глухие по артикуляции поняли, о чём идёт речь, подходит к стоящему в одиночестве полковнику и продолжает:
— А сейчас, предельно честно и откровенно, сложившуюся ситуацию обрисует не нуждающийся в представлениях, второй заместитель руководителя объединённой группировки войск по Северному Кавказу полковник Н…рдт. Прошу Вас, товарищ полковник, — И нагло суёт микрофон прямо в рот официальному лицу.
Опешивший полковник тактично микрофон отодвигает:
— Без комментариев! — И без каких-либо видимых усилий продолжает производить впечатление крайней степени озабоченности и таинственности, наблюдая за погрузкой-разгрузкой военно-транспортного самолёта.
— Спасибо Н…вий Н…хович. — И, убрав артикуляцию, — Лёша, выключай!
Задумчиво, по сложившейся профессиональной привычке, продолжает бубнить:
— Итак, мы выяснили мнение высшего руководства, теперь, я надеюсь, всем всё понятно. Наконец-то обстановка полностью прояснилась. — О, Лёша, врубай! — Опять включает артикуляцию, — Вот мы наблюдаем выгрузку какого-то отряда, интересно, из какого они региона?
Энергично волоча за собой на кабеле бригаду звуко и видеооператоров, переходит к следующему, подающему надежды, перспективному сюжету.
Полковник пальцем незаметно подманивает к себе молодого, демонстративно суетливого, капитана с шикарной папочкой из крокодиловой кожи. Капитан, явно получавший все звания досрочно и в тылу, подобострастно подбегает, представляется:
— Товарищ полковник, капитан…
Не дав ему договорить, полковник спрашивает:
— А как фамилия этого человека? — И головой незаметно кивает в сторону телевизионщиков.
— Самуил Ж…рдт. — Тончайшим, натренированным внутренним нюхом уловив настроение полковника, добавляет, — Пренеприятнейший субъект!
— Кто пропустил на полосу?
— У него письменное разрешение Самого.
— Прямой эфир или запись?
— Запись, товарищ полковник!
С совершенно незаинтересованным видом, продолжая разглядывать всю эту суету, полковник даёт указку:
— После этой записи эту запись стереть.
— Есть! Разрешите выполнять?
Полковник внимательно и пытливо посмотрел на, будто только что побрившегося, младшего офицера, который от желания «приступить к ликвидации» и избытка бурлящих верноподданнических чувств уже рыл лакированными копытами землю:
— Эдик, всё должно быть естественно. — Для верности он тронул капитана за плечо, — Уразумел?
Капитан с красивой причёской явно подавил в себе зудящее вожделение немедленно подвесить этого пройдошливого корреспондента за… какой-нибудь орган и изобразил не только лицом, но и всем своим существом высшую степень рациональной понятливости:
— Так точно, товарищ полковник! Будет сделано! В лучшем виде! Разрешите идти?
— Идите.
Полковник знал, капитан всё сделает как надо. Иначе уже утром следующего дня его рост по службе будет продолжаться не в Каспийске, а в Грозном или Гудере. Почти рядом, но разница существенная. Хоть на карьерном галопе это практически никак не отразится, но молодая жизнь в любой момент вполне может оборваться, не достигнув зрелого возраста.
Наступили сумерки. Техники включили аэродромные прожекторы, в ярких лучах которых тучами задвигались всевозможные летающие насекомые.
Бойцы, загрузив всё отрядное имущество на грузовики, стоящие у борта ВТС и набив автоматные магазины патронами, распределяются по автобусам. Колонны прибывших выдвигаются по местам временной дислокации.
В освободившиеся двухъярусные недра воздушного судна в порядке очереди загружаются вылетающие домой подразделения. Мелькают ноги в гипсе, перевязанные головы, перебинтованные руки… пальцы… костыли, ходули.
В последнюю очередь к рампе, пятясь, подъезжает мрачный автофургон с листочком на лобовом стекле «МВД РФ. Груз-200», с которого милиционеры бережно заносят на борт самолёта цинковый гроб.
Шумят разогревающиеся двигатели ИЛ-76-го. К полковнику подходит раздражённый пожилой мужчина — начальник авиапорта:
— Н…вий Н…хович, пока эти, — Показывает на отряды, — За собой не приберут, команды на взлёт на дам! Хулиганы! Вы слыхали, кто-то надебоширил в кафе «У Симочки»? Мебель сломали, окно разбили.
— Это тот голубой, как его?..
— Симон.
— Да, Симон. Уже приходил, не опознал никого. Да сдаётся мне — якудза набедокурили. Вы уж, Нестор Поликарпович, не обессудьте, да он сам виноват, сколько раз ему говорили имидж сменить хотя бы на время смен отрядов. Сами знаете, в каком они состоянии. Жалко ребят, совсем ведь дети ещё.
— Да уж. И что их тянет сюда? Не мёдом же намазано.
— Это болезнь. — Лаконично а следовательно талантливо ответил полковник — А насчёт прибраться — не беспокойтесь, сделают.
Как и в любом другом авиапорту, сотни людей ждали вылет сутками. С той лишь разницей, что жили они на травке возле полосы, а от дождей и ураганных морских ветров укрывались под надёжным крылом и объёмным брюхом самолёта.
Следствием этого, как правило, была крайняя захламлённость территории. Банки, склянки, бутылки, пустые коробки сухпаёв, изношенная донельзя, рваная одежда, пластиковые пакеты, носилки с ранеными. В общем — бардак. До момента получения указания на уборку территории, никем не замечаемый.
Впрочем, порядок вокруг воздушного судна дружно и слаженно наводится буквально за десять минут. Все люди с понятиями, культурные. Весь без остатка мусор укладывается и маскируется в высокой траве метрах в десяти от взлётки.
Итак, кто-то летит домой, кто-то едет на работу.
Чеченская война. Хронология конфликта
Март-апрель 1990 г. В Чечне и Ингушетии производятся первые свободные выборы в Верховный Совет республики. Его председателем избран Доку Закаев.
27 октября 1991 г Перевыборы в парламент Чечеченской Республики. Под давлением Дудаева и его соратников в выборах участвуют от 10 до 12 процентов избирателей. Дудаев избран президентом республики.
1 ноября 1991 года Дудаев публично провозглашает суверенитет Чеченской республики
12 марта 1992 года Чеченский парламент принимает новую конституцию и объявляет Чеченскую республику суверенным государством, в котором религия отделена от государства
10 июня 1992 г. На территории Чеченской республики упраздняются российские административные структуры
17 апреля 1993 г. Президент Дудаев увольняет своих министров, распускает парламент и вводит президентский режим правления.
4 июня 93 г. Боевики Дудаева вновь врываются в парламент в Грозном. Погибает 58 человек. В течение всего периода с 1.11.91 г. по 25.02.94 г. в Москве, Грозном и Ингушетии ведутся интенсивные переговоры между РФ и Чечнёй. Однако они остаются безрезультатными.
