— «Огурцы» где?
— (сидят, лупают глазами)
— …… «огурцы» где, …..?!
— Вот…. (дают одну штуку).
— А остальные где?!
— На позиции СПГ унесли…
— ……., ……..! ……! На хуя?!?! Они же другие!
— (снова лупанье глазами)
— …….! Ладно, Скиф сказал, шесть человек со мной, на передовую позицию! Добровольцы?
— (народ потупил глаза, украдкой посматривая друг на друга)
— ……! Ладно. Ты! Ты! Ты! Ты! Ты! Ты! Наружу, идёте со мной! Ты! Наружу, остаёшься в окопе наблюдателем! Попрятались тут, ……!
Остальные с облегчением вздыхают. Те, кому не повезло попасть под мой указующий перст, выбираются наружу, и скучиваются, вздрагивая при разрывах мин и поглядывая не неразорвавшуюся 120-мм мину, торчащую из земли в паре метров от блиндажа. «Вперёд, за мной! Пошли-пошли-пошли!» Бегу впереди, указываю дорогу. Добравшись до позиции, оглядываюсь — за мной бегут трое, Вазик, Яков и Тоха (кажется). Вторая половина, видимо, спряталась обратно в блиндаж. ………!
Не, я всё понимаю — страшно, растерялся, не знаешь, что делать. Но если тебе, ……, сказали, что нужно делать — изволь оторвать пятую точку от земли, и идти. А лучше бежать. Не забывая петлять и пригибаться.
Артобстрел тем временем снова усилился, смещаясь из тыла к переднему краю нашего «укрепрайона». В окопе оставаться чересчур рискованно, плотно набиваемся в блиндаж. Шмели, ПКМ и Муху забираем с собой, чтобы не разбило. Через некоторое время сквозь обстрел слышится нарастающий гул техники, переходящий в рёв. Неужели укры решили атаковать во время артподготовки? С одной стороны, логично, мы не можем вести огонь, т. к. сидим в укрытии. Вероятность, что мина случайно попадёт прямо в танк куда ниже, чем вероятность того, что в него специально попадёт гранатомётчик. С другой стороны, пехоты с танками не будет при таком раскладе однозначно. Что открывает некоторые возможности для нас. Вернее, открывало бы, если б у нас было, чем по этим танкам стрелять. Шмели тут ничем не помогут, у них другая задача. Объяснить это Угрюмому мне, правда, не удалось. Он, почему-то, втемяшил себе в голову, что экипаж внутри испечётся, и все мои попытки доказать, что экипаж в азарте боя вообще ничего не почувствует, скорее всего, разбивались о бронелист командирского лба.
Обстрел, наконец, прекратился. Видимо, проверить на практике статистические выкладки минаvsграната у укров оказалась кишка тонка. Впрочем, их план и так неплохо сработал. К тому моменту, когда мы выбрались на позиции, один танк уже ровнял из пушки позицию горловцев (надеюсь, те не успели из блиндажа вылезти, он у них глубокий), ещё один из пулемёта обрабатывал лес в направлении беркутов, ну а передовой практически доехал до участка дороги прямо напротив нас. Угрюмый, выскочивший с Мухой на плече, с ходу запрыгнул на бойницу, встал на колено, и, рявкнув «Труба!», выстрелил по танку. Мы только и успели рухнуть на дно окопа, чтобы не попасть под струю. В танк Угрюмый, по его словам, попал (и правда, видно было место срабатывания заряда на решётке), но защитная сетка и активная броня своё дело сделали. Укропанцер же, хоть и остался невредимым, получив попадание, остановился, и стал потихоньку пятиться назад, разворачивая на нас башню. Угрюмый еле успел кенгуриным прыжком залететь под навес, когда по брустверу, на котором он только что стоял, ударил пулемёт. Через несколько секунд выстрелило орудие танка, но взрыва не было. Похоже, снаряд прошёл над бруствером и ушёл дальше в лес.
— Малой, трубу!
Кулибин быстро притащил из блиндажа РПГ с единственным оставшимся «огурцом». Пока он бегал, танк ещё немного обработал нашу позицию из пулемёта, а потом нам всем ударило по ушам так, что лязгнули зубы. Танковый снаряд разорвался на песчаной обваловке настила основного окопа. На голову посыпался песок и какой-то мусор, в ушах звенело, но больше, вроде бы, особого ущерба никто не понёс. «БАМ!» — ещё раз, там же. Сидим, ждём. Через минуту осторожно выглядываем. Танк уже проехал нас и стоит на дороге напротив основной позиции роты, повернув туда башню и короткими очередями простреливая её из пулемёта. Идеальная позиция для гранатомётного выстрела.
— МАЛОЙ, ТРУБУ!!!
Секундное ожидание, прицел…ОСЕЧКА! Вторая попытка — и снова осечка. Угрюмый, чуть не плача от злости, схватил бесполезный «огурец» и швырнул его в танк на манер обычной гранаты. С понятным результатом.
— Шмели тащите!
Кулибин ныряет в проход, я за ним. Подбегаем к блиндажу, он ныряет внутрь, через пару секунд выныривает со Шмелём. Протискивается мимо меня, я ныряю в блиндаж. Второй Шмель зацепился ремнём за какой-то сучок, и у меня ушло несколько секунд, чтобы отцепить его. Хватаю трубу, выскакиваю из блиндажа, и, протиснувшись мимо нашего «молодого пополнения», заныриваю в окоп. «БАМ!» — Угрюмый стреляет из Шмеля, стоя у амбразуры, заряд летит прямо над землёй. Основной поток реактивных газов идёт в окоп позади него, точно мне в лицо. Звонкий удар по ушам, в физиономию как будто кипятка плеснули. Думаю, не будь на мне стрелковых очков — остался бы без глаз. Рот был открыт в момент выстрела, горло тоже обожгло. Ладно, жалость к себе — штука приятная, но для неё явно не время. Кашляя и спотыкаясь, дохожу до Угрюмого и сую ему в руки Шмель. Кулибин уже долбит из ПКМ куда-то сквозь соседнюю амбразуру. Помня, что есть ещё третий Шмель, разворачиваюсь, и, пригнувшись, снова ныряю в окоп. Делаю два-три шага… «БАМ!» Резкий удар швыряет вперёд метра на два, лицом в кучу песка на дне окопа, сильнейшая боль в спине, как будто с неё содрали кожу.
Впоследствии Угрюмый отмазывался, что он крикнул «Труба!», и это я прое. л вспышку. Но, ИМХО, в азарте боя он просто забыл. Оглушён я не был, и крик бы услышал.
Пролежав секунд цать, начинаю с трудом подниматься. В голове звенит, как будто растяжки, удерживающие мозг в центре черепа, лопнули, и он свободно болтается. Спина болит просто дико, чувствую, как по ней течёт кровь. Пытаюсь рукой проверить, что там. Лохмотья камуфляжа…. БЛЯЯЯЯ!!!!!..КАК БОЛЬНО!!!.. отдёргиваю руку. Лохмотья кожи, похоже, также присутствуют. Ладно, нефиг там грязными руками лазать, ещё занесу чего. Позвоночник, походу, не повреждён, иначе не смог бы встать. Кто-то помогает мне встать, спрашивает что-то….да нормально я, нормально… жить буду…наверное… Вокруг твориться какой-то армазвиздец. Все стреляют куда-то, вокруг что-то взрывается. Судя по крикам, отставшая от танков украинская пехота наконец-то подошла, и веселье закрутилось по-полной. На четвереньках доползаю до блиндажа и вваливаюсь внутрь. Прохладно, спокойно… и Вазик сидит, лупает глазами.
— Что случилось?
— Спину задело….посмотри, что там…
— Ой, бля!!!
— Конкретнее, ……!
— Тут пипец, мясо!
Мдяя…. Оптимистично. Ладно, хрен с ним, пока что надо воевать. Автомат весь плотно забит песком, из пяти магазинов один полупустой, остальные совсем пустые. Сую Вазику магазины, выгребаю из ящика в углу пачки с патронами — «Магазины набей пока!» Сам пробую быстренько почистить автомат. Млять, до чего же двигаться неудобно… Снаружи стрельба уже практически сплошняком идёт, без секундного перерыва. Ладно, сойдёт пока, потом дочищу. Стрелять будет, и хрен с ним. Что у нас там с магазинами? Вазик, закончивший набивать магазины, передаёт их мне, и, под моим пристальным взглядом, вылезает из блиндажа. Эхе-хех… Неохота…. Но надо. Вылезаю вслед за ним на белый свет. Что у нас тут? Троица новеньких ожесточённо лупит куда-то из калашей. Смотрю в направлении стрельбы… и присоединяюсь к ним. Холм и зелёнка вокруг него прямо кишат украинской пехотой. Мля, чё там Баламут, спит что ли? Они же как раз ему подставляются. Да и вообще толку от него никакого сегодня было. Все эти мысли вертятся у меня в голове, пока глаза выискивают камуфляжные фигурки среди зелёнки, а руки наводят на них автомат. «Трр-рр-рр!». «Трр-рр-рр!». «Трр-рр-рр!». Упал, сука! На тебе ещё разок, для надёжности! «Трр-рр-рр!». Где вы там ещё…. На правом фланге раздаётся взрыв мата Угрюмого. Ладно, тут пока ребята справятся, иду туда. Хотя у Угрюмого же вроде третий Шмель оставался, может, ну его нафиг?
На правом фланге окоп наполовину разрушен, брустверы осыпались, половина настила разнесена в щепки. Угрюмый, Скиф, Москит и Кулибин лупят по сектору 12-5, отвлекаясь только на смену магазинов. Метрах в 70 от нас на дороге что-то дымит, кажется, один из тех самых БТРов с высокими башнями. Похоже, укры уже в тыл просачиваются. У Скифа по лбу течёт кровь и заливает глаза, он на секунду перестаёт стрелять, вытирает её, и вновь берётся за РПК. Мне даже и приткнуться некуда. А не, есть — занимаю позицию у разбитого края настила. Бруствер осыпался, и открывается прекрасный вид на сектор 11-1. Там, как раз, отступают со своей позиции остатки горловцев. Ну, парни честно выполнили свой долг, нужно их поддержать. Над головами отступающих горловцев выпускаю два магазина по зелёнке. Попасть не пытаюсь, бью чисто на подавление. Чёрт, снова один магазин остался. Надо на перезарядку уходить… Крик «…………!» привлекает моё внимание. По дороге, обходя горящий БТР, на приличной скорости проносится танк, и со скрежетом тормозит прямо напротив нашего окопа. Башня стремительно разворачивается на нас. Поняв, что сейчас произойдёт, мы всей гурьбой кидаемся по проходу вглубь позиции. «БАМ!». «БАМ!». «БАМ!». Взрывная волна удивительно мягко толкает меня вперёд, и болезненный удар лицом о твёрдую песчаную стену окопа воспринимается как какая-то несправедливая неожиданность.
