— Пусть мой возьмут.
— В том-то и дело, что не хотят твой. Говорят, меньше года в должности, какой с него спрос.
— Так им что, спрос нужен или результаты? Никак подкоп под вас делается, Вадим Степанович.
— Судя, по всему, да. Берут самый слабый батальон. Только хренушки, им, я номенклатура министра. Меня просто так снять трудно. Рогами упрусь. Правда, будут тюкать по темечку, пока сам не соглашусь на военкомат в какой-нибудь отдалённый райцентр.
— А откуда они знают про самый слабый батальон?
— Хорошие информаторы есть!
— Менков, что ли?
— Похоже, что он. Я уже этот ватман стал прятать. Самому учёт вести лень, вот он и рыскает у меня по кабинету, когда меня нет. Раз захожу в кабинет, а он развернул эту сводную ведомость и себе в блокнотик переписывает. Сделался таким агнцем, для своего учёта, говорит. А у него его никогда не было, да и не будет. Это не такой человек.
— Ничего у них не получится, Вадим Степанович. Калмыкова за уши всем полком вытащим. Давайте часть отличных экипажей от меня перекинем Калмыкову.
— Ох, и шустрый ты, Василий Петрович. Без Менкова ничего не получится. Приказ подписываем вдвоем, и штатом полка занимается штаб. Менков сразу туда доложит.
— Тогда точно свалят, за подтасовку. И на парткомиссию пойду за взысканием.
— Давайте лучших офицеров выделим Калмыкову в помощь. Ещё две недели до проверки, можно натаскать. Я, например, стрельбу возьму. Поговорю с другими офицерами, думаю, многие согласятся помочь.
— Вот это дело говоришь, Василий Петрович. Для этого я тебя сюда и звал.
После разговора с командиром полка Бурцев подходил к каждому командиру батальона с просьбой помочь Калмыкову. Никольцева в полку офицеры уважали, и все были настроены постоять за него. После разговора с офицерами, Бурцев доложил командиру результаты своей работы.
— Командиры батальонов и рот, — начал он, — согласны оказать помощь. Его технику поставим на обслуживание. Водителями Калмыкова, его техниками и техниками всех батальонов будем её две недели ремонтировать, драить, красить и готовить к смотру. Обучать стрелять и водить будем на нашей технике. Необходимо приказом освободить батальон Калмыкова от всех нарядов и работ, а также всех офицеров, которые будут оказывать помощь. Как хотите, Вадим Степанович, но явных калек из его штата надо убрать. Есть глухари, их не научишь и до конца службы: «дурака учить, только язык тупить». Батальон и так слаб, а десяток «дубарей» батальону, как гиря на шее. Я согласен принять их в мой батальон, а от меня отличников ему не помешает. Во избежание палок в колёса, Менкова надо на две недели куда-то отправить.
— Куда я его дену, Василий Петрович?
— Вы всё-таки подумайте, — сказал Бурцев. На то вас и командиром полка поставили, чтобы из невозможных ситуаций находить выход.
— Я гляжу, ты уже готовый начальник штаба. Если бы не Менков, как бы мы прекрасно работали.
После разговора Никольцев закрылся в кабинете. Перед ним лежал список офицеров, готовых оказать посильную помощь самому слабому батальону его полка.
— Да и другие, не очень сильные, — думал Никольцев. — Если всем полком налечь на этот батальон, кое-кого перекинуть по штату, Менков доложит наверх. Если их цель свалить, они могут переиграть и взять на проверку другой батальон, совсем не подготовленный. Тогда уж точно провал, не только в их глазах, но и в глазах подчинённых. Какого-то комбата подведу, тот все силы потратит на то, чтобы закрыть бездельника Калмыкова, а сам сгорит. А ведь он прав, его надо срочно куда-то деть. А куда? И тут мелькнула мысль.
— А может Панков сможет помочь? Да, Володя хороший парень, может помочь.
Он взял трубку телефона. В штаб округа дозвонился быстро. Подполковник Панков был на должности старшего офицера управления боевой подготовки. Это была должность полковника, вернее «эй полковника». Офицеры в штабе придумали шутку. Если по штату полковнику были положены отдельная служебная машина и отдельный кабинет, то его называли «товарищ полковник». Без машины, но с кабинетом, — то «полковник», а если ни машины, ни кабинета — то «эй полковник». Панков был без отдельного кабинета и без служебной машины. Он был рад звонку и начал с того, когда его друг по учёбе в академии пригласит в баню и на рыбалку.
— После проверки, Володя. Ты скажи, на проверку ты ко мне едешь?
— Нет, Вадим, еду в другую дивизию. К тебе такого засранца посылают! Я просился, но генерал ни в какую, знает, что мы вместе в академии учились. До сих пор ту проверку вспоминает, когда я тебе «хорошо» поставил.
— Дело есть к тебе, Володя. Очень важное дело, надо бы помочь.
— Весь во внимании, чем сможем, тем поможем.
— Мой начальник штаба совсем зеленый.
— А, этот, зятёк генерала. Так чем помочь?
— Ты же знаешь, округ берет на проверку один батальон и управление полка.
— Ты решил уже какой?
— Без меня решили. Я вот о чем. Надо бы на две недели забрать начальника штаба под видом составления расписания проверки.
— На две недели, наверное, много.
— Как раз норма, чем больше, тем лучше.
— Я тебя понял, что сильно мешает?
— Да, я пришлю его к тебе. Чиркай, исправляй, пусть по десять раз переписывает. Кстати, у него жена там живёт, она тут и не появлялась, так что он доволен будет. Задачу ему поставишь, следующую встречу назначишь через день или через два, чтобы не мешал тебе. Он будет доволен как слон. Отпустишь его, Володя, тогда, как только командующий утвердит расписание проверки. Тогда будет и баня, и рыбалка, и всё остальное.
— Я тебя понял, Вадим. Программа предельно ясна. Отправляй его срочно сюда. Я его загружу по самые уши, тут у меня работы полно. Только ему в придачу писаря-чертежника дай, чтобы умел хорошо плакатным пером писать.
После звонка Никольцев вызвал к себе Менкова.
— Звонили с управления боевой подготовки, — сказал он, — вам необходимо убыть в командировку в штаб округа. Возьмёте с собой писаря. Там будете готовить расписание проверки для утверждения командующим округом. В управлении вас ждет подполковник Панков. Вы поступаете в его распоряжение. Он вам окажет помощь. Вы же первый раз его составляете. Все вопросы только к нему. Поймите, это очень серьёзно, поэтому торопиться не надо, глядите, чтобы командующему не подсунули чепухи. Думайте над каждой строчкой. Если хотите, это ваш первый экзамен перед командующим. Будут вопросы, звоните сюда. Ну, а если Панков даст вам какую-нибудь свою работу, вы не отказывайтесь. Нам же им проверку сдавать, Зеленкова оставьте за себя и через час убывайте.
Любитель кабинетов и «большого» штаба Менков был доволен. Сейчас он ехал по шоссе, разные мысли лезли ему в голову. Все складывалось как нельзя лучше. За подготовку к проверке никакой ответственности. Командир отослал в командировку заниматься важным делом. На всякий случай доложу Виктору Павловичу, я думаю, комдив одобрит этот отъезд. Сейчас первый провал, а осенью еще один. Там и командира полка пора убирать. Так, без шума, чтобы не мешал. Когда у тестя сидели, выпивали, комдив сказал: «куда он денется, прижмем, сам согласится с меньшим объёмом». Глядишь, Менков уже командир полка, докажет всем этим служакам, окончившим академии. Гордость за себя подпирала в груди. Долго не буду, комполка. Думаю — так годик-полтора, а затем поближе к штабу округа, поскорее из этой дыры. Лиля правильно сделала, что не поехала сюда. Пусть с дочуркой поживёт у матери. Генералу, я думаю, не тесно, а если тесно, быстрее перетащит меня в город и квартиру пробьёт. Дыры предназначены таким, как Никольцев, как в песне поётся: «прежде думай о Родине, а потом о себе». Этим дуракам забивают мозги, и песни для них сочиняют. Никольцев даже свою личную жизнь устроить не может: жена с тренером шашни крутит, весь городок об этом знает, а ему неведомо. Для него полк важнее! Менков должен жить в крупном городе, по-человечески, со всеми благами.
Не думал Менков о том, да и не мог он об этом знать, что через несколько лет грянут большие перемены. Армия начнет разваливаться, пойдут массовые сокращения. Они окажутся выброшенными на улицу и станут гражданскими людьми. Но Никольцев пробьётся вверх — станет депутатом Верховного Совета. Менков, будет часто видеть его на телеэкране. Однажды они даже встретятся: он, Менков, открывающий заводские ворота и Никольцев, делающий визит на этот завод. А сейчас Менкову было приятно. Он был горд за себя и доволен за свою судьбу, напевая себе под нос песню.
— Сергей, удочку мою не выбросил? — обратился он к водителю.
— Там сзади лежит.
— А ну-ка, давай сверни на водохранилище, пару часиков отдохнем.
Клев был хороший и Менков никак не мог оторваться от ловли и продолжить путь. Только спустя четыре часа он собрался снова в дорогу. Фыркая, УАЗ выскочил с гравийки на асфальт. Его мотор загудел монотонно. Под урчание мотора и легкого покачивания Менков впадал в дремоту.
