— Да, дерьмо гранаты, некачественные!
— Снова ты не прав, Федя! Гранаты вполне качественные, но не такие, как наши. Мули этого не знают, вот и рвутся. Если у тебя ихняя эркэгэшка присохла, мне отдай, я с ней управлюсь!
— В чем же там дело?!
— Понимаешь, мули, в отличие от тебя, иногда читают «Наставления по стрелковому делу». А там написано, что граната РКГ имеет четыре предохранителя. Последний — инерционный. Поэтому наша, советская граната может быть разряжена и поставлена обратно на предохранители даже в том случае, если с нее чеку сорвали, но не бросили, не взмахнули рукой. Если ее просто себе под ноги уронить, она не взорвется! Так в «Наставлениях» и говорится. В румынских же гранатах инерционного предохранителя нет. И если чека сорвана, то гранату надо кидать, вставить чеку обратно уже нельзя! А на вид румынская и наша гранаты одинаковые! Теперь представь себе: поступили к волонтерам или полицаям румынские РКГ, а «Наставления» у них по-прежнему советские, наши. Они начинают читать, что с этими гранатами делать, потом лапами крутят, учатся, срывают чеку, чтобы обратно ее засунуть, и… Бац!!! Ливер на стенах!
— Откуда знаешь? В институте этому, чай, не учат!
— Срочную служил при полигоне. Навидался там вооружений, ну и почитал кой-чего.
Обматываю свое творение изолентой, стараясь натянуть ее на проволоку как можно туже. Ленты едва хватает. Ничего, теперь заклеивать мозоли и царапины она мне не понадобится. Кладу гранату обратно в сумку. Под руку попадает овальный жетон личного номера офицера. Машинально достаю его и кручу в руке.
— Того гада? — спрашивает Кацап. — Дай посмотреть. Сувенир… Даже фамилию на нем свою выцарапал, гондон! Гм… Номерок-то фартовый, на семерку заканчивается!
— У меня тоже на семерку. Лезу в карман и показываю Феде свой жетон, на котором, как на брелке, по-прежнему висят ключи от тираспольских кабинета и квартиры.
— А-а! Вот в чем дело!
Кацап, как, в той или иной степени все мы, суеверен. Одним из его бзиков является вера в то, что от раны или смерти защищает предмет со счастливой цифрой семь, причем этот предмет должен быть не случайным, а в доску твоим. Тогда остается бояться лишь того, что на тебя налезет враг с такой же счастливой семеркой в кармане. Глупо! Но я сам такой же дурак. Приучился у Али-Паши и Сержа дуть себе на плечи. Они подцепили эту суеверную привычку в Афгане. Мусульмане там дуют на плечи, чтобы на них не сидела нечистая сила. Здесь ни «духов» ни «мусликов» нет, а привычка, поди ж ты, передалась!
Забираю у Федьки жетон и смотрю на него. Личный номер убитого мной человека. Простая, нацарапанная кириллицей молдавская фамилия. При всей ненависти к националистам и отсутствии даже толики раскаяния, возникает странное чувство. Мы жили в одной стране. Одному и тому же нас учили в школе. Еще недавно могли дружить и ходить друг другу в гости. У нас был один, общий мир, и он треснул, раскололся на части, на его мир и мой. Вон, двести метров пройти, зияет эта трещина — разбитые и сгоревшие дома. Деревья, остриженные в кочерыжки пулеметным и автоматным огнем, асфальт в редких воронках от снарядов и частых, похожих на неглубоко вырезанные в нем цветки подсолнечника, следах от мин.
Он пришел сюда, чтобы дотоптать до конца мой осколок мира, и я убил его.
На стороне найдется куча людей, которые скажут, что я от него ничем не отличаюсь, просто мне повезло. Ханжеский вздор! Так могут сказать лишь те, кто вблизи не видел звериного лика национализма! Кто их трогал? Кто за руку тянул на насилия и убийства? Молдавия получила независимость не благодаря какой-то там «борьбе за самоопределение», а тому, что в самом центре своем рухнул окончательно захезанный Горби Союз. В первые два дня ГКЧП[31] националисты вновь попрятались. Это был показатель того, что по-настоящему большой роли в жизни республики они вплоть до самого распада СССР не играли. Молдавия все равно независимость получила бы, не шевеля пальцем, без убийств и погромов, без пьяных и злых толп на улицах и площадях! Никогда этому зверинцу объяснения, кроме чудовищных глупости и подлости, не было. Никогда не будет оправдания тому, что вместо мирного строительства своей независимой отныне страны, националисты, опьяненные своей безнаказанностью, захотели добить несогласных, чтобы подороже продаться в Румынию, и полезли сначала на Гагаузию, а потом на Приднестровье! Кто кишиневским политиканам мешал? Вполне могли заняться экономикой, культурой, реформами, чем хотели! Никакого сопротивления, кроме мирных демонстраций, забастовок и укоризненных статей с призывами к диалогу в русских газетах, долго не было! Но вместо этого они по уши влезли в политическую авантюру, своими собственными руками толкнули оппозицию на создание Приднестровья и Гагаузии, вызвали к жизни так называемый ими сепаратизм, пытаясь насилием, в один миг заставить большую часть народа Молдавии думать и жить иначе — антикоммунистически и националистически, антирусски и прорумынски! Сначала они начали громить и убивать, это потом уже против них вооружились!
Кричавшие о своей любви к молдавской земле и ее народу националисты кончили тем, что объявили ее частью Румынии! Любой человек, хоть немного знающий историю этого края, знает, что это чушь! Княжество Молдова появилось в четырнадцатом веке, а Румыния была создана по соглашению европейских стран с Турцией в 1862 году, из турецкого протектората Валахия. В отличие от Молдовы, Валахия никогда не была независимой До нашествия турок она была провинцией Венгрии. Двести лет подряд, сначала венгерские короли, а затем турецкие султаны водили подвластные им валашские орды разорять Молдову и мучить родственный валахам молдавский народ. В конце концов Молдова пала, оказавшись в том же, что и Валахия, положении провинции Османской империи. Забыть бы эти дела минувших дней, но и в последующие века политика румынской верхушки изменилась мало. От своей начальной роли буфера между Венгрией и Турцией, а затем поставщика «пушечного мяса» для турок, Валахия так и не избавилась. Европейские державы превратили ее в очередной буфер — провозглашенная Румыния стала барьером для движения России на Балканы. И в этом качестве новую страну решили усилить, передав ей западную, Запрутскую Молдову.
Так появление Румынии окончательно закрепило раздел молдавских земель и завершило ликвидацию остатков древней молдавской государственности. Присоединение Запрутской Молдовы к Румынии в 1862-м ничем не отличалось от «аннексии» Восточной Молдовы (Бессарабии) Россией в 1812 году. Мнения молдавского народа ни в том, ни в другом случае никто не спрашивал. Но если Россия на присоединенных территориях не прибегала к практике денационализации, то Румыния не собиралась уважать историческую память молдавского населения и его чувства. Молдаване сразу же были объявлены румынами, а их история переписана под бухарестские нужды. Легкость приобретения вскружила румынским политикам головы, породила претензии на «объединение всех румын» и надежды на захват новых территорий.
Случай представился скоро — с поражением стран германского блока в Первой мировой войне, распадом Австро-Венгрии и революцией в России. Антанта, создавая санитарный кордон против СССР, от души нарезала Румынии новых территорий: венгерскую Трансильванию, болгарскую Добруджу. Пользуясь поддержкой Запада и временной слабостью восточного соседа, Румыния захватила Бессарабию и Буковину, в одночасье распухнув на карте втрое и добившись всех ранее провозглашенных целей «объединения». Тогда вместе с бессарабскими молдаванами под власть Румынии попало множество живших в Бессарабии славян. Ничего хорошего от бухарестского режима ни те, ни другие не увидели. Зато к румынским правителям пришли новые аппетиты: они открыли рты на так называемую Транснистрию — никогда в истории не принадлежавшие румынам славянские земли между Днестром и Бугом. В 1941 году румынский маршал Антонеску в союзе с Гитлером бросил свои войска на СССР.
Как ни странно, после поражения, понесенного в 1944 году, Румынии удалось вывернуться и сохранить свое положение. Советский Союз, «отобрав назад свое», признал остальные переделы и вновь потеснил в пользу румын Венгрию и Болгарию, милостиво забыв о «подвигах» румынских вояк, совершенных в годы войны от Одессы до Сталинграда. Будто нарочно делалось все для того, чтобы румынская верхушка так и не рассталась со своими иллюзиями о «Великой Румынии — наследнице Рима».
Вновь качнулся маятник истории, ослабла, распалась наша страна, и Румыния по традиции мелкопоместного шовинизма и предательства то одного, то другого союзника, в надежде на очередной выгодный для нее земельный передел опять бежит на Запад и пускает слюни по Бессарабии и Буковине. Но то, что забыли самодовольные политики, народы никогда не забывали. Нужно быть румынской марионеткой или дураком, чтобы воображать, будто славяне Молдавии захотят жить в Румынии, денационализаторская политика которой внушает самые серьезные опасения. Гагаузы и большинство молдаван этого тоже не хотят.
