Я решил, как только позволят условия погоды, провести наступление «Цитадель» — первое наступление в этом году. Этому наступлению придается решающее значение. Оно должно завершиться быстрым и решающим успехом. Наступление должно дать в наши руки инициативу на весну и лето текущего года.
В связи с этим все подготовительные мероприятия необходимо провести с величайшей тщательностью и энергией. На направлении главных ударов должны быть использованы лучшие соединения, наилучшее оружие, лучшие командиры и большое количество боеприпасов. Каждый командир, каждый рядовой солдат обязан проникнуться сознанием решающего значения этого наступления. Победа под Курском должна стать факелом для всего мира…
Командующий 9-й армии (А) генерал В. Модель.
Майор не знал, что условия погоды, наконец, ПОЗВОЛИЛИ…
В 24.00 4 июля 1943 года, боевое донесение 00193 командования Воронежского фронта на имя начальника Генерального штаба:
Противник днём 4.7. разведгруппами силою до роты — взвода безуспешно пытался вести разведку из районов Краснополье, Ново-Дмитриевка и Просеки.
В 16.10 силою до полка пехоты с 20 танками повел наступление: батальоном в направлении Нов. Горянка, безымянная выс. 1, 5 км северо-восточнее Фастов, разъезд Герцовка (15 км северо-западнее Томаровка) и двумя батальонами с 20 танками — на Бутово. К 20.30 4.7 противник ворвался: ротой пехоты с 5-ю танками в юго-вост. опушку рощи севернее Новая Горянка, 5-ю танками — в МТС (на западной окраине Бутово) и 6-ю танками — в южную окр. Бутово. Бой продолжается.
В 18.00 из района Пристень и Топлинка силою до роты пехоты на каждом участке противник вёл разведку в направлении Карнауховка; ружейно-пулемётным огнем разведка противника отброшена в исходное положение. На этом участке за день противником выпущено до 2500 снарядов.
На остальных участках в течение истекших суток противник ограничивался арт. миномётным обстрелом отдельных участков нашей обороны.
— По машинам!
Экипажи бросились к своим самолётам. Бешено молотили воздух винты, моторы ревели, выбрасывая из патрубков синеватые огоньки выхлопов, уже запущенные мотористами. Под плоскостями висели «РС» и контейнера с противотанковыми бомбами. Это была последняя разработка советского оборонного комплекса — небольшие кумулятивные боеприпасы, прожигавшие броню танков, и рассыпавшиеся широким веером, накрывая большую площадь.[35]
Замахал флажками финишёр, указывая направление взлёта. Владимир ещё раз оглянулся по сторонам, поправил шлемофон одной рукой, второй, зажав ручку управления коленями, подал рукоятку сектора газа до упора. «АМ-38» взвыл, и пропеллер превратился в сплошной прозрачный диск, трава сразу словно прилипла к земле.
— Готов, Коля?
— Готов, товарищ командир!
Отозвался воздушный стрелок. Столяров махнул рукой, техники выдернули колодки из под шасси, чуть слышно пискнули отпущенные тормоза и самолёт плавно начал выруливать со стоянки…
— Огоньки, сразу после взлёта собираемся и следуем в квадрат 16–32, за мной. Из виду не теряться, «ножницы» не забываем. Все поняли? Если кого зацепят — тянем к своим.
— Есть, товарищ командир!..
«Ильюшин» запрыгал на неровностях взлётного поля. Воздушные струи от множества винтов заставляли трепетать даже листья на окружающих полевой аэродром деревья. Провожающие полк в полёт члены наземного персонала пригнулись и прижали головные уборы рукой. Никто не махал вслед — плохая примета… Владимир выровнял машину и прислушался — вроде всё нормально. Чуть сильнее, чем обычно пахнет бензинов в кабине из-за спринцовки, приделанной к козырьку, на случай, если забросает его маслом из мотора. Осмотрелся по сторонам — последние штурмовики полка занимали своё место в строю. Слегка качнув плоскостями, чтобы привлечь внимание, он лёг на курс к цели. Через десять минут рядом прошли четыре остроносых истребителя. Новейшие «ЯКи» сопровождения и воздушного прикрытия. В наушниках затрещало, и искажённый голос произнёс:
— Корпати, ми с вами!
Столяров вначале опешил — ещё бы! Ну, явно не русские! Но и акцент не немецкий, мягкий, грассирующий, с ударениями на последних слогах слов. Потом вспомнил, о чём его предупреждали и разглядел белые лотарингские кресты и круги «Свободной Франции» на плоскостях.
— Огоньки, не дёргаться! Это союзники!
Он помахал рукой ведущему прикрытия и продолжил вести полк к уже видимой линии фронта…
Она была видна издалека. Сплошная стена чёрного дыма. Внизу, по опаленной земле ползли большие даже сверху коробки фашистских танков, вздымались к небесам разрывы снарядов нашей и немецкой артиллерии. Мгновенно в воздухе вспыхнули дымки разрывов зенитных снарядов, с земли потянулись трассы пулемётов и малокалиберных зенитных пушек.
— Держать курс! Держать! Ниже! Ниже!
Он стиснул зубы и ввёл машину в пологое пике, закрывая бронестворки радиатора. В прицеле на миг возник гранёный корпус «двести пятьдесят первого» и Столяров успел н нажать на гашетку. Из стволов пушек брызнула короткая очередь, внезапно машина выскочила на чистое от дыма пространство, и лётчик ахнул внутри себя — сплошная стена танков и броневиков, мельтешили крошечные фигурки пехоты.
— Делай, как я!..
Он нацелил риски на бронестекле прямо на широкий лоб невиданного доселе фашистского танка с длинной, увенчанной массивным набалдашников пушкой, чем то напоминающим нашу «тридцать четвёрку» и, уловив тот единственный нужный миг вжал широкую красную кнопку сброса бомб. Толчок, самолёт чуть даже подпрыгнул, освободившись от груза, тут же плоскости озарились огнём — это стартовали бронебойные реактивные снаряды и огненными цветками устремились вниз, прямо в гущу техники. В наушниках послышался вскрик. Бортстрелок.
— Зацепило, Коля?
— Нет! Чурский горит!!!
И точно — распуская пылающе-дымный хвост «горбатый» не выходя из пике, так и врезался в землю. На израненной земле появился новый кратер…
— Уходим! Все вдруг!
«Ил», как обычно, нехотя лёг в вираж, в эти мгновения, пока ещё в прицеле была земля, Столяров разрядил свои пушки по вражеской пехоте. Успел увидеть, как некоторые покатились по земле и выровнял машину. Переключился на волну истребителей и вздрогнул — ничего не понятно, но французам явно приходилось несладко, выше и правее кипел воздушный бой. Пара «Яков» отбивалась от шести «ФВ-190», ещё один наш самолёт уже горел, пытаясь уйти на Восток, четвёртого нигде не было видно…
— Корпати, ухоти!!!
— Вас понял, делаю…
Он стиснул зубы и повёл машину вверх, за ним послушно полезли остальные штурмовики полка.
— Бортстрелкам — огонь по фашистам!
От стрельбы массивного «УБ» самолёт затрясся, открыли огонь и остальные машины полка. Струи трассеров потянулись в высоту.
— Союзники! Оттягивайся к нам! Прикроем!
Тишина… Но явно услышали. Подбитый истребитель французов скользя стал приближаться. За ним пристроился «фоккер», пытаясь добить подранка, но тот оказался опытным и раскачивая машину не давал врагу прицелиться. Внезапно от капота «сто девяностого» полетели какие-то обломки, фашист резко увеличил скорость и камнем пошёл к земле, беспорядочно переворачиваясь в воздухе…
Вновь промелькнула линия фронта. Там внизу, тысячи людей убивали друг друга с применением самых лучших средств уничтожения. Пылали подбитые танки, лежали сотни безжизненных тел, кое-где серебрился дюраль останков самолётов. Вспыхивали чёрным огненные струи огнемётов, сразу выделяясь на общем фоне. Огненный дождь шёл на людей…
Израненные машины шли на свой аэродром. «Нормандец» также пристроился рядом, провожая штурмовики до дома. Его истребитель шёл неровно, временами словно проваливался, потом опять выравнивался. Владимир взял ближе к союзнику и разглядел, что тот ведёт машину одной рукой, держась второй за плечо. Ранен? Переключил диапазон:
— Союзник, жив?
— Ничего… Карашо…
— Садись с нами. Поможем.
Тот согласно кивнул головой в кожаном шлеме, давая знак, что понял…
На посадку шли с ходу, благо величина поля давала эту возможность.
— Гнездо! Санитарную машину ястребку. Он ранен.
— Вас понял, Огонёк-один. Будет…
Штурмовики плюхались на землю один за другим, заруливали на свои места. Едва винт застывал, как к «Илам» бросались техники, вооруженцы, тащили зелёные ящики с боеприпасами бойцы БАО. Владимир выбрался на плоскость и спрыгнул на землю — его уже ждали офицеры штаба.
— Ну?
— Поступил приказ, товарищ подполковник. Всеми наличными силами нанести удар по наступающим фашистским колоннам в квадрате пятнадцать — сорок четыре. Необходимо задержать их на сколько возможно.
