Ознакомительная версия.
— Можно?
— Знала, что заглянешь, — сказалаАнна. — Картошки хочешь?
— Жена ждет, — улыбнулся Алексей, сев напротив нее. — Завтракайте, я покурю.
— За этим и пришел?
— Нет, — он прикурил, помолчал. — Может, нам лучше съехать?
— За себя не ручаешься?
— За себя — проверено. А вот… Ну, не виноват же я, что меня отпустили, не виноват!..
Анна доскребла картошку, закурила тоже. Сказала тихо:
— Отпустили тебя на длинном поводке.
— Как понимать?
— Разумом, а не эмоциями. Моего мужа отпускали дважды и дважды сажали опять. И каждая новая посадка — в новой компании.
— Он был… военным?
— Он был энтомологом. И поехал ловить бабочек в Бразилию. Там необыкновенно красивые бабочки. — Она помолчала. — Так что если не хочешь повторов — совершай самые простые поступки. Те, которых от тебя ждут. Ищи работу, избегай знакомств и сиди здесь в цветнике засохших незабудок. Все, иди. Мне на работу пора.
Алексей встал, пошел к дверям.
— Люба видит в тебе офицера, — вдруг сказала Анна. — По моему разумению, офицер обязан прежде всего думать о других.
Стучали швейные машинки на фабрике. Текло полотно.
Ходил из одного кабинета в другой Трофимов. Текло время.
Опали листья, усыпав улицы. Осенние дожди шли уже без перерыва.
И однажды Алексей, нагруженный узлами и пакетами, вернулся из бесконечных блужданий по кабинетам раньше жены. Торопливо распаковал поклажу, достал новое обмундирование. Он очень хотел обрадовать Любу, а потому сразу же начал переодеваться. Надел новенькие брюки из синей комсоставской диагонали, хромовые сапоги. Гимнастерку, однако, надевать не стал, а, присев к столу, начал аккуратно привинчивать к петлицам знаки различия. Но не полковничьи «шпалы», а скромные лейтенантские «кубики».
Он успел все сделать и встретил жену одетым по форме и затянутым новенькой хрустящей портупеей. Только без ордена, который заработал еще в Испании. Щелкнул каблуками:
— Старший лейтенант Трофимов!
— Восстановили? — радостно ахнула Люба.
— И предписали ждать дальнейших распоряжений. Так что готовься, Любаша, к дальним гарнизонам: старшим лейтенантам даже с академическим образованием в штабах делать нечего.
— Из полковников — в старшие лейтенанты. — Люба была офицерской дочерью, понимала, что значит военная карьера, от вздоха не удержалась, но об ордене не спросила.
— Так ведь лейтенант лучше, Любаша, — улыбнулся Алексей. — Лейтенант всегда полковника моложе.
— Ох, Алешка, умеешь ты женщин утешать, — Люба поцеловала мужа. — Назначение — из Москвы?
— Да, завтра пойду узнавать. А сегодня — пируем, Любаша!
И было вечернее чаепитие на досках, покрытых простынями. Кто принес пирожки, кто — варенье, а Люба испекла пирог.
И было бы совсем весело, если бы под смехом и шутками не вздрагивали годами скопленные слезы.
Официальное военное учреждение. То ли комендатура, то ли военкомат.
— Пакета на ваше имя не поступало, — сказал дежурный.
— Ясно, — Алексей старался говорить бодро. — Когда ожидаете?
— Зайдите недельки через две.
— Через две?..
— А лучше — через месяц. Идите, старший лейтенант, идите.
Первый снег на улицах. Первые морозы.
То же учреждение, тот же дежурный.
— Не поступало.
— Ясно, — Алексей сдержал вздох. — Опять через месяц?
— Не раньше.
Алексей вышел из учреждения. Закурил тоненькую дешевую папиросу: спешить было некуда.
— Позвольте прикурить.
Алексей поднял голову. К его папиросе тянулся какой-то незнакомый ему капитан.
— Просись добровольцем на финскую, — шепнул он, прикуривая. — Мурыжат тебя, Трофимов. — И громко сказал:
— Спасибо, старшой.
Малоизвестная война с Финляндией. Лютая зима сорокового года.
Мутный рассвет.
— Ур-ра-а!..
По глубокому снегу, местами проваливаясь по пояс, бежали цепи атакующих с винтовками наперевес, в шинелях и буденовках, застегнутых на подбородках.
В лоб ударили хорошо пристрелянные пулеметы, падали убитые и раненые, кто-то еще бежал вперед. На кинжальные пулеметы.
— Ур-ра-а-а…
Заглохло «ура». Откатывались поредевшие цепи.
— Твою мать!.. — орал совсем еще молодой комбриг на командном пункте. — Опять артиллеристы подвели! Куда они били, мать их за душу?!.
— Товарищ комбриг, — осторожно, чтоб не влететь под горячую руку, сказал подошедший порученец. — Товарищ комбриг…
— Чего суешься?..
Порученец был явно старше своего начальника, но так теперь принято было разговаривать.
— Старший лейтенант Трофимов очень просит срочно принять его по важному делу.
— Какого черта?!.
— Говорит, есть соображения.
— У лейтенанта есть соображения, а у комбрига, по-твоему, нету?
— Он только что из атаки. Кроме того, он в прошлом — начальник оперативного отдела. Я его знаю: вместе были в Испании.
— Ну давай, — недовольно согласился комбриг.
Вошел Алексей. В мятой простреленной шинели, со свежей повязкой на лбу.
— Товарищ комбриг, старший лейтенант Трофимов просит разрешения обратиться!
— Ранен?
— Царапина. Завтра буду здоров.
Задиристый комбриг посмотрел на обветренное, осунувшееся лицо, хотел рявкнуть, но передумал. Сказал обиженно:
— Артиллерия подвела. В который уж раз.
— Прошу прощения, но артиллерия против бетонного дота бессильна, товарищ комбриг.
— Какой бетон! На нем — кусты. Глянь в стереотрубу.
Алексей достал из кармана шинели бетонный обломок, протянул комбригу.
— Бетон прикрыт грунтом, на котором высажены кусты. Этот кусок отбит артиллерией, я нашел его случайно.
— Ну?.. — комбриг повертел кусок.
— Надо рвать взрывчаткой. Это единственная возможность. Вот расчеты, — Алексей достал несколько листков, положил на стол. — Прошу разрешения взорвать лично.
— Ты что, сапер?
— Танкист, но рвать приходилось. Кроме того, я был в двух последних атаках. Знаю подходы.
— Сколько человек потребуется? — спросил комбриг после довольно долгих размышлений.
— Пойду один.
— Ишь, какой герой-одиночка!
— Одного труднее заметить. Единственная просьба — отвлечь интенсивным пулеметным огнем. Схема огня приложена.
Комбриг долго молчал, обдумывая сказанное. Алексей терпеливо ждал.
— На авантюру смахивает, — наконец хмуро сказал комбриг, тщательно изучив поданные Трофимовым расчеты и схему.
— Поэтому и прошу разрешения идти одному.
— Вот где у меня этот дот! — комбриг резанул ладонью по горлу. — Ладно, завтра тебе — полный отдых. До двадцати четырех. Иди, думать буду.
— Есть! — Алексей отдал честь, повернулся, вышел.
— Мужик надежный, — очень осторожно сказал порученец.
— Скажи, чтоб готовили ночную атаку, — помолчав, приказал комбриг. — Без артподготовки. Внезапность — наша артиллерия.
Порученец молча направился к выходу.
— Да, Ивченко ко мне.
Порученец вышел. И почти сразу же вошел широкоплечий хмурый сержант.
— Звали?
— Поди сюда. — Комбриг подождал, пока сержант приблизится, сказал тихо:
— Завтра ночью подсобишь старшему лейтенанту Трофимову: он к доту полезет. С моим заданием. Но ежели к ним драпануть вздумает, расстреляешь на месте.
Ночь. Мороз. Метель.
Зарываясь в рыхлый снег, ползет Алексей в белом маскхалате, волоча за собою санки с тяжелым грузом. Позади санок, подталкивая и направляя их, — сержант Ивченко. Тоже — в маскхалате.
Поле то и дело освещают ракеты. Тогда они оба замирают в снегу.
Яростная пулеметная стрельба вдруг начинается левее Трофимова и Ивченко. Финны усиленно освещают опасный участок. Взрывники из последних сил пробиваются сквозь снег к доту.
Стрельба. Множество осветительных ракет. И мощный взрыв.
Областной город. Жаркое лето. Цветы на клумбах.
Новый четырехэтажный дом на оживленной улице.
И вдруг — смех. Веселый, радостный. Он слышится в однокомнатной квартире, обставленной незатейливой мебелью тех лет. С инвентарными номерами.
В единственной комнате за праздничным столом сидели майор Алексей Трофимов, старший сержант Егор Трофимов и безмерно счастливая Люба.
— Кормят-то вас хорошо? — допытывалась она.
— Остается, мам.
— А с остатками что делаете? — улыбался Алексей.
— Потом доедаем!
И опять все весело засмеялись.
— Ты ешь, сыночек, ешь, — Люба подкладывала закуску в тарелку сына.
— Сыночек, — усмехнулся отец. — Тебе за что отпуск-то дали?
Егор достал из кармана гимнастерки командировочное предписание.
— Читайте, товарищ майор.
Алексей развернул бумагу:
— За отличные успехи в боевой и политической. Сроком на пять дней. Слышишь, мать? На пять дней! За это и рюмку выпить не грех, — вернул предписание сыну, налил водку из графинчика. — За успехи, товарищ старший сержант!
Ознакомительная версия.
