Мать удивленно посмотрела на сына.
— Ты что, еще не спишь? Конечно, правда. А почему это тебя так интересует?
Однако Женьки уже и духу в избе не было. Он мчался к Толику, мчался с такой скоростью, что только в ушах свистело. Прибежал, а Василек уже там. Он боялся проспать и ночевал у Толика.
— Ребята! — взволнованно заговорил Женька. — Надпись там не случайная и не в шутку… Я все знаю… Знаю даже, что дальше написано: «Тут спрятан труд Долохова».
— Какого Долохова? — спросил Василек.
— Доктора Долохова… Корнея Прокофьевича. Что немцы расстреляли.
— Это того самого, что твоему брату операцию делал?
— Ну да, того самого.
И Женька рассказал ребятам все, что он услышал от матери.
— Если так, мы должны во что бы то ни стало отыскать эти бумаги, — сказал Толик.
— Вот только удастся ли найти тот пень с продолжением надписи, — усомнился Женька.
— Найдем, обязательно найдем, — горячо заговорил Василек. — Мне даже кажется, что тут нет ничего сложного. Кусок бревна с буквами мы будем примерять к каждому пню, пока не найдем тот, который нам нужен.
— А ты узнал, с каких делянок возили бревна?
— Узнал, все узнал… С Косинской делянки. Правда, возчики, когда возили эти бревна, ничего интересного не видели. Только возле одного дерева нашли какой-то старый сапог. А Нинин отец, дядя Кастусь, говорил, что на Косинской делянке еще в 1944 году, сразу после освобождения, нашли убитого партизана и на нем был только один сапог. Дядя Кастусь сказал, что партизана похоронили в братской могиле там же, в лесу.
— Это все очень важно, — заметил Толик. — А возили только с одной делянки или еще с каких-нибудь?
— Только с Косинской…
— О, это облегчает задачу.
— Как сказать, — вставил свое слово Женька. — Там же по дороге болота — ни пройти, ни проехать. Нам придется целую экспедицию организовать. Тут одним днем не обойдешься.
— Верно, — согласился Толик. — Если бы зимой, другое дело, а сейчас, после дождей, напрямик и соваться не стоит…
Тогда давайте быстрей готовиться к экспедиции! — заволновался Василек и хотел уже куда-то бежать. Но Толик остановил его:
— Подожди, надо еще наметить маршрут. До Шервинского леса, где находится Косинская делянка, можно добираться по речке и лесом, в обход болота. Так какой путь мы выберем?
— Давайте поплывем на лодке, это ведь так здорово! — как всегда, без долгих размышлений предложил Василек.
— Можно и на лодке, только назад добираться против течения не так-то легко будет, — возразил Толик.
— А я думаю, это будет все-таки легче, чем тащить на себе рюкзаки с запасом продуктов да еще лопаты в придачу, — поддержал Василька Женька.
— Пешком идти нам все равно придется, — заметил Толик, — потому что от Бродов, где мы пристанем и откуда начинается Шервинский лес, до Косинской делянки километров восемь.
— Ну, восемь это не тридцать восемь, которые нам придется пройти, если пойдем в обход. А, кроме того, интересно-то как!..
— Ладно, — сдался наконец Толик. — На лодке так на лодке. Только чур: не ныть, если в походе трудно придется, если мозоли будут во всю ладонь…
— Ура-а! Плывем! — весело закричал Василек и заскакал на одной ноге.
— Не спеши в пляс пускаться, — немного остудил радость Василька Женька. — Еще, гляди, дома не пустят.
— Верно, — поддержал его Толик, — без спроса в такую дорогу пускаться нельзя: это не прогулка в местечко.
— Меня пустят, — беззаботно сказал Василек. — А если еще расскажу куда и зачем, то и подавно.
— Думаю, меня тоже пустят, — не совсем уверенно проговорил Женька. — Если отец дома — пустят…
— Дома твой отец, — порадовал друга Толик, — недавно видел, как он из местечка ехал.
— Ну, тогда нам просто везет.
— А теперь спать! — дал команду Толик. — На рассвете отчаливаем.
— Я побежал. Доброй ночи! — попрощался Женька с друзьями.
Смотри завтра не опаздывай!
— Не опоздаю… — долетел Женькин голос уже из-за дверей.
Женька не опоздал. Когда он проснулся, солнце еще не взошло. Только на востоке багровела яркая заря. На дворе было прохладно; на траве, на листьях деревьев и кустов висели крупные капли росы.
Женька быстро умылся, выпил кружку холодного молока, потом забросил за спину вещевой мешок, приготовленный еще накануне, и вышел на улицу.
Вчера вечером ему не пришлось прибегать к помощи отца. Мать, услыхав, куда они собираются, сказала:
— Ну что ж, езжай. Если вы отыщете эти бумаги, большое дело сделаете… Только будь поосторожней.
Когда Женька прибежал к Толику, тот уже не спал. Василька нигде не было видно.
— Ну вот, а вы боялись, что я просплю, — похвалился Женька. — А где Василек?
— Побежал домой отпрашиваться, а заодно Зинаиде Антоновне записку отнесет: надо предупредить, чтоб нас сегодня не ждали. Ведь никто не знал, что это до Косинской делянки надо добираться.
— Не мог раньше сбегать… — проворчал Женька.
— А мы с ним уже на электростанцию сходили, — сказал Толик.
— Чего?
— Отпилили конец бревна с надписью. Вчера ведь не успели. Вот погляди… — И Толик показал Женьке увесистый кругляш.
— А-а, — смущенно протянул Женька. — Ну, тогда…
…И вот по спокойной реке плывет лодка. В лодке трое — Толик, Женька и Василек. На дне лежат рюкзаки, лопаты, Женькина плащ-палатка и кругляш с надписью.
На веслах сидит Толик. Женька лежит на носу и смотрит, как лодка рассекает гладь воды и как возникают сначала еле заметные волны, как потом они становятся все больше и больше и наконец сливаются друг с дружкой вдали.
Василек сидит на корме с коротким веслом в руках — правит.
Легко скользит лодка. Мимо проплывают зеленые берега, привольно разросшиеся кусты, склонившиеся к воде ивы.
Ветер налетел неожиданно. Небо вдруг затянуло черными тучами, полил косой крупный дождь.
На реке поднялись волны. Лодка с ребятами то высоко взлетает на гребень волны, то стремительно падает вниз.
— Эх, хорошо! — налегая на весла, кричит Толик и озорно подставляет лицо крупным каплям дождя.
— Не понимаю, чему ты радуешься, — ворчит Женька, выглядывая из-под плащ-палатки, в которую он закутался с головой. — Сейчас вообще перевернемся, и черта с два ты спасешься в такую погоду.
— Не перевернемся! — все так же весело кричит Толик и что есть силы налегает на весла.
— Давайте где-нибудь спрячемся от дождя, переждем, — предлагает Женька.
— А где ты спрячешься? — спрашивает Толя. — В кустах? Там еще хуже промочит.
— Я знаю, где можно спрятаться, — серьезно замечает Василек.
У Женьки в глазах надежда.
— Где? Говори скорей! — торопит он.
— Давайте залезем в воду, — так же серьезно продолжает Василек. — Ни одна капля нас не достанет.
— Болтун! — сердится Женька и еще плотнее закутывается в плащ-палатку.
Но летний дождь не то, что осенью. Как неожиданно он налетел, так же неожиданно и прекратился. И вот уже снова ласково светит солнце, а по чуть помутневшей после дождя воде по-прежнему легко и уверенно скользит лодка.
Ребята гребут по очереди. Но лучше всех получается у Василька. Под ловкими, сноровистыми взмахами его рук лодка почему-то выше задирает нос и, кажется, не скользит по воде, а летит по воздуху.
Сказочно красивы освеженные дождем луга, что раскинулись по обе стороны речки. И цветы — желтые, красные, синие. Будто кто-то разостлал по земле огромный яркий ковер.
Без тревог и приключений плыли часа полтора. Уже собирались сделать первый привал, как вдруг до слуха ребят донесся какой-то глухой шум.
— Что это? — настороженно спросил Женька.
— Пороги. — Толик знает, он плывет не первый раз.
— А как мы переберемся через них? — забеспокоился Женька.
— Перетащим лодку на веревках. И вот пороги уже настолько близко, что видна бурлящая, вся в хлопьях белой пены вода.
— Зачем ты так близко подъехал? — закричал
Женька на Василька, сидевшего на веслах. — Хочешь, чтоб лодку разбило?
— Верно, — поддержал его на этот раз и Толик, — сворачивай к берегу. Отсюда нужно тащить.
Обмотавшись веревками, напрягая все силы, волокут ребята лодку вдоль берега. Это действительно нелегко. Берег болотистый, то один, то другой проваливаются по пояс в трясину. Все трое грязные, потные. Вот Женька окунулся в подернутую ржавчиной жижу чуть не по шею.
— К черту такое путешествие! — не выдержал он, когда с помощью друзей выбрался из трясины. — Кто это выдумал по реке плыть, дошли бы и по суше!
— Поздно уже назад возвращаться, — оборвал его Василек. — Терпи, казак, атаманом будешь.
