– Вы с Купцовым просто пропали без вести! Исчезли два мичмана Балтийского флота, и родились два лейтенанта ТОФ. Заметь! Не младшие лейтенанты, а полноценные лейтенанты, окончившие Балаклавский водолазный техникум! – заявил кап-два, вынимая из кармана две темно-синие книжицы.
– Могли и диплом высшего учебного заведения нарисовать! – со злой иронией громко заявил Федоров, засовывая дипломы в задний карман штанов.
Глава вторая. Тяжелый путь во Владивосток. Неожиданное нападение в салоне литерного поезда
Утро началось для Федорова в пять часов.
– Подъем, старшина! Вас зовут великие дела! – прозвучал голос кап-два в купе.
– Я устал! Могу я хоть немного отдохнуть? – заныл Федоров, украдкой кидая взгляд на часы.
– Через пятнадцать минут Усияма тебя ждет в салоне! – негромко пообещал кап-два.
– Джаст момент! – моментально соскочил с верхней полки Федоров.
Купцов по-прежнему спал без задних ног, отвернувшись лицом к своей стене.
На пару минут метнувшись в туалет, Федоров наскоро умылся, почистил зубы и бегом бросился обратно.
На столе лежали два бутерброда с толсто нарезанной сырокопченой колбасой и стоял стакан с какой-то темно-бурой жидкостью, от которой поднимался ясно видимый парок.
– Долго Купцов еще спать будет? – поинтересовался Федоров, в два жевка расправившись с первым бутербродом.
– Часов шесть отдохнет и проснется. Знать о твоих занятиях с Усиямой[5] ему необязательно, тем более что с Купцовым будет заниматься второй инструктор и говорить с ним исключительно по-немецки. Теперь до конца путешествия будешь встречаться со своим коллегой только во время обеда и вечерних занятий, – пояснил Соколов, откусывая половину бутерброда.
– Что за вечерние занятия? – не удержался от вопроса Федоров, скорчив скептическую гримасу.
– Будем читать вам лекции по работе с короткоствольным оружием и бандитами! – пообещал Соколов, отрезая от куска колбасы два ломтика.
Хмыкнув, Федоров одним глотком допил напиток, который оказался шоколадом, но уже порядком остывшим.
– Время, старшина, время! – поторопил Федорова Соколов.
– Прошу прощения, товарищ капитан второго ранга! Можно один вопрос? – встав, спросил Федоров.
– Валяй, старшина, только быстрей! У тебя в запасе всего полторы минуты, – вальяжно ответил Соколов, откидываясь на свою переборку.
– Почему вы меня все время называете старшиной? Я вроде как лейтенант, – запинаясь, пояснил свой вопрос Федоров.
– Ты настоящий лейтенант, и не просто флотский, но и Смерша![6] – жестко сказал кап-два, жестом фокусника вынимая из заднего кармана темно-бордовое кожаное удостоверение, и, на секунду раскрыв его, снова спрятал в карман.
Действительно, в развороте удостоверения красовалась фотография Федорова, ниже которой имелась надпись, выведенная каллиграфическим почерком: «Лейтенант специального отдела Смерш».
– Интересное кино! И что мы теперь должны делать? – спросил Федоров, берясь за ручку двери.
– Служить, четко выполнять все мои приказы и не задавать глупых вопросов! И тогда войну ты сможешь закончить с большими звездами на погонах! – пообещал кап-два, жестко улыбнувшись.
– Всегда готов! – по-пионерски вскинул правую руку Федоров, выскакивая из купе.
Проскочив до салона, Федоров увидел совершенно свободное пространство, в середине которого была расстелена желтая соломенная циновка, на которой сидел Усияма в позе лотоса и сосредоточенно смотрел перед собой.
Федоров не стал ничего говорить, а, сняв тапочки, уселся напротив своего старого учителя.
Прошло пять минут. Федоров только начал погружаться в нирвану, как резко прозвучали два негромких хлопка и звонко щелкнула входная дверь.
Какое-то подспудное чувство заставило Федорова напрячь и распустить мышцы.
В салон заскочили три вооруженных автоматами ППШ лейтенанта и с ходу направили стволы на Федорова и японца.
– Моя стрелять не надо! Моя бедный китайца шиацу[7] делать! – заверещал Усияма, бухаясь на колени перед первым лейтенантом с дубленым, загорелым лицом.
– Чукча – он и в Африке чукча! – возвестил Дубленый, опуская ствол, на котором был навинчен какой-то черный цилиндр.
– Моя твой сапог целовать будет! Триппер вылечит! Только забер меня отсюд! – продолжал верещать Усияма, склоняясь перед Дубленым и действительно целуя пыльные сапоги.
Федоров ничего не мог сделать, так как его положили лицом на циновку, а в спину упирался ствол автомата.
«Плохо, что третий лейтенант выпал из поля зрения!» – оценил существующее положение Федоров, боковым зрением смотря, как Усияма ловко облизывает сапоги Дубленого.
По коридору пробухали сапоги по крайней мере трех человек, и сразу же замок соседнего купе резко щелкнул.
«У нас предпоследнее купе, и, пока парни до него доберутся, пройдет минуты три. Соколов должен услышать посторонние звуки и принять какие-то меры! Но надо и самому суетиться! В купе же спит как сурок Купцов!» – обожгла Федорова быстрая мысль.
Усияма неожиданно сморщил короткий нос и громко чихнул, вздрогнув всем телом, и, откинув голову назад, схватился руками за лицо.
– Что, китаеза, не нравится тебе русская пыль? В фатерланде будет вкуснее! Поедешь тренировать моих бойцов? – успел спросить Дубленый, но неожиданно дернулся и повалился лицом вперед.
Федоров, едва только дуло автомата оторвалось от его спины, перекатился в сторону и еле успел подхватить оружие, которое Дубленый выронил из рук от удара Усиямы.
Самого удара Федоров не заметил и дал себе зарок обязательно узнать у своего сенсея методику нанесения смертельного удара в ноги противника.
«Почему именно смертельного? Ты точно уверен, что удар Усиямы убил Дубленого? Может, просто вырубил лейтенанта часа на два?» – совсем не вовремя начал дискуссию внутренний голос.
«Заткнись и не мешай работать!» – оборвал Федоров своего внутреннего оппонента, так некстати затеявшего дискуссию.
Усияма скользнул змеиным движением за спину второго лейтенанта и просто ткнул пальцем в позвоночник, от чего тот опустил руки и начал оседать на пол вагона.
Второй лейтенант еще только падал вниз, Федоров уже метнулся к двери, на ходу выцеливая чужие ноги в коридоре вагона.
В коридоре стояли четверо военных, около второй и третьей дверей, и со злобой на лицах дергали за ручки.
«Какие неприятные лица! Что-то в них странное! Ну не может быть такой рожи у простого старшины, хоть и одетого в офицерскую форму! Скромнее морда должна быть», – мысленно оценил Федоров широкоплечего старшину, стоящего у окна с брезгливым выражением лица.
– Hands up![8] – неожиданно громко заорал Федоров, выбирая слабину спускового крючка.
Как по команде, все четверо непроизвольно дернули руками, но поднимать никто не спешил.
«Советский человек не может знать английский язык! Тем более в количестве четырех рыл сразу!» – отметил Федоров реакцию четырех захватчиков, нажимая на спусковой крючок.
Короткая очередь из шести патронов, и сзади резко хлопнула дверь.
Федоров успел заметить, как четверка военных как подрезанная рухнула вниз. Сам Федоров тем временем метнулся в противоположную сторону и сразу начал стрелять в двух военных, которые с автоматами наперевес со злыми физиономиями бежали по коридору.
Автоматная очередь снесла не только двух военных, но и проводника, который, на свою беду, выглянул из купе.
А вот пистолет в левой руке проводника совсем не входил в экипировку работника вагона.
Из купе с двумя пистолетами в руках выскочил Соколов и с ходу заорал:
– Закрой дверь на защелку! И посмотри, нет ли живого «языка»! – сам наклоняясь над первым лежавшим около купе военным, около которого расплывалась лужа крови.
Около остальных военных также расплывались лужи крови.
Федоров перескочил через двух лежащих без движения военных, проводника и, прыгнув к входной двери вагона около рабочего тамбура, одним движением закрыл ее на защелку.
Быстро развернувшись, Федоров пошел обратно и первым делом наклонился над телом проводника, приложив два пальца к шее.
Пульса не было.
– Эти двое – трупы, – констатировал Усияма, появляясь в дверях салона.
– Надо в темпе сваливать из вагона! Быстро собирайтесь! Форму не одевать! – приказал Соколов, скрываясь в купе.
Глава третья. Продолжение пути, теперь в качестве обычных пассажиров
Пройдя через вторую дверь вагона, Соколов перешел в соседний вагон и отпер своим ключом второе купе.
Федоров притащил Купцова, который ошарашенно мотал головой и еле передвигал ногами.
Сзади тащился Усияма в полевой форме со знаками различия майора, неся три сумки и вещевой мешок.
– Купцова на вторую полку! Лейтенант, садись за стол! Майор! Сумки в рундук! Сам за чаем! – отдал распоряжения Соколов, вытирая рукавом футболки пот со лба.
