— Тетя, а как вас зовут? — спросила Колесова.
— Глафирой крестили, а Ефим все Глашей звал.
— Тетя Глаша, разве вы знаете, откуда я? Почему, не спросив, открыли мне?
— Видишь, после того как началась война, как-то мой Ефим наказывал мне: если так будут стучать, как ты стучала, немедля открывать и будить его. Он с детства тараканов боялся, поэтому на ночь уши ватой закладывал. Вот я и думаю, что ты своя.
Больше часа Колесова разговаривала с тетей Глашей. Беседа их стала особенно задушевной, когда Глафира узнала, что перед ней девушка, которая знает ее дочь.
За это время Колесова узнала, что многие деревни заняты немцами, что в некоторых деревнях стоят фашистские танки, что из большинства деревень население выселено. Много рассказала Глафира о самих немцах и их зверствах, о местном населении. Колесова посоветовала женщине, как ей лучше уберечь себя и сына от издевательств оккупантов. В случае опасности порекомендовала уйти на дальние хутора или в лес.
Взглянув на часы, Колесова начала торопиться.
Было решено, что завтра вечером в 10 часов Глафира выйдет в лес недалеко от своей избы. Туда же придет и Колесова. К этому времени Глафира вместе с сыном Колей соберет сведения о немцах в их районе, о хуторах, что между деревнями Грули и Сальково, Новопавловское и Щелканово, об охране района.
С хорошим настроением возвращалась Колесова в лагерь. Она получила много ценных сведений и спешила поставить уходящей на задание Липиной дополнительные задачи.
Липина с девушками вышла из лагеря еще до рассвета. Погода благоприятствовала движению: ветер стихал, на небе ярко блестели звезды. Вскоре благополучно подошли к тому месту, где вчера Ивахонько и Белова вели наблюдение за деревнями. Теперь предстояло выбрать более удобный наблюдательный пункт.
Деревни, за которыми разведчицы должны были наблюдать, находились недалеко одна от другой на пологом скате холма: выше раскинулась Екатериновка, ниже — Чередово. С запада к деревням близко подходил лес, а с востока — открытое поле, постепенно понижающееся к реке. Наблюдение нужно было вести именно отсюда, от реки, так как местность позволяла выбрать такую точку, откуда хорошо просматривались обе деревни.
Такой удобный наблюдательный пункт был найден Липиной в одном километре восточнее этих деревень, на краю оврага, где росли три отдельные сосны. Оставалось зарыться в снег, сделать в снежной стенке две — три амбразуры, прикрыться сверху ветками, завалить их снегом и обязательно наметить путь отхода группы в случае опасности. Рассвет встретили в оборудованном наблюдательном пункте. Первый час вела наблюдение Липина, записывала Ивахонько, Лаврентьева отдыхала.
Липина внимательно просмотрела каждый дом сначала в одной, а затем в другой деревне. Вот из-за угла крайнего дома деревни Чередово вышел немецкий солдат с автоматом, пошел вдоль улицы до другой окраины, там завернул за угол крайней избы и примерно через такой же промежуток времени, какой он находился под наблюдением Липиной, вынырнул из-за того же угла. Идя назад, он остановился у дома с красными наличниками, осмотрелся, вошел в дом, но через две минуты появился и продолжил свой круговой маршрут.
Наблюдая за Екатериновкой, Липина и там нашла часового, который также ходил по кругу, из конца в конец.
Просматривая местность между деревнями, Липина увидела телефонную или телеграфную линию на шестах, идущую от Екатериновки в Чередово и далее в Каменки.
Вот из ворот третьего дома на северной окраине Чередово выехал мотоциклист и двинулся в сторону Каменки. Через полчаса из этого же дома вышел офицер и направился к соседнему дому. Минут через пять — семь ворота открылись; стало видно, как несколько солдат расстилали по частям гусеницы танка, а офицер наблюдал за их работой. После того как гусеницы были полностью разостланы, офицер подошел ближе, нагнулся, кое-где потрогал рукой и что-то сказал солдатам. Солдаты свернули гусеницы и стали по частям оттаскивать их под навес, в глубину двора, где, как показалось Липиной, стоял танк.
Дальше наблюдала Ивахонько, записывала Лаврентьева.
Так, чередуясь, разведчицы группы Липиной выполняли задание. К вечеру они вернулись, имея важные сведения о противнике.
Колесова задала Липиной несколько уточняющих вопросов: сколько времени требуется часовому, например в деревне Чередово, чтобы пройти от одного конца деревни до другого? А в деревне Екатериновка? Как разведчицы определили, что в Екатериновке находится автоцистерна именно с горючим? Сколько прибыло в эти деревни машин и людей и сколько убыло за то же время? На все вопросы Липина дала обстоятельный ответ. На вопрос о том, как они, уходя, поступили с наблюдательным пунктом, Липина ответила:
— Поступили так, как было приказано. Место, откуда мы вели наблюдение, привели в первоначальное состояние. Следы присыпали снегом и замели веником из еловых лапок.
Отправив Липину на отдых, Колесова вместе с Беловой и Филатовой стала собираться на встречу с Глафирой. Захватив гостинцев для ее сына, девушки отправились в путь.
Знакомая дорога показалась короче. Разведчицы еще издали заметили Глафиру, стоявшую на углу просеки и смотревшую на дорогу. Когда осталось до нее шагов десять, Глафира обернулась и, увидев идущих, неумело попыталась спрятаться за ствол сосны, но, узнав Колесову, пошла к ней навстречу, обняла, заботливо спросила:
— Ну как, миленькие, озябли, наверное, пойдемте в дом, фашистов здесь поблизости нет, только в Екатериновке. Я картошку сварила и воды вскипятила.
Подойдя к избе, Колесова тихо сказала Беловой:
— Подежурь здесь, в случае опасности постучи в окно два раза. Погреемся, Нина сменит тебя.
Войдя в избу, девушки разделись, сели за стол. Глафира принесла чугун с горячей картошкой. Колесова достала из кармана кусок сала, полпачки чаю, соль, завернутую в бумажку, и несколько кусков сахара. Все это она положила на стол и сказала Глафире:
— Это вам, тетя Глаша, от нас. Угощайтесь! И сынишку зовите.
— Нечего ему здесь делать со взрослыми, пусть на печи сидит, — строго проговорила мать.
Леля взяла кусок сахара и отнесла его мальчику; тот с радостью взял подарок.
За чаем Глафира рассказала, что на хуторах между деревнями Грули и Самошкино никто не проживает, между Грули и Сальково живут несколько стариков, остальные ушли по деревням. В деревне Акулово сейчас немцев нет, только полицаи. Там живет сестра Глафиры, Марфа Семенова. Она замужем за кузнецом, их хата недалеко от кузницы, что на северной окраине деревни.
Вчера, продолжала Глафира, приходила двоюродная сестра Марья из Матвейцево и говорила, что у них немцев тоже нет.
Глафира передала Колесовой напечатанный приказ немецкого командования местному населению. Он был наклеен на столбе в соседней деревне, мальчик сорвал его и принес. Колесова послала Филатову сменить Белову, а сама стала читать немецкий приказ. Лист бумаги был разделен на две части, в левой стороне был немецкий текст, в правой — русский. Приказ гласил: «Запрещается:
а) укрывать военнопленных и обеспечивать их питанием;
б) ходить по улицам после 19 часов;
в) хранить холодное или огнестрельное оружие.
За невыполнение указанного приказа — расстрел или смертная казнь через повешение».
— Изверги! — только и могла сказать Колесова.
— А чего другого от них можно ожидать? Вот намедни бабы говорили: согнали раненых красноармейцев человек шестьдесят в школу и спалили их вместе со школой. Сама слышала, как немецкие переводчики говорили: «Идем вперед — ничего не тронем, пойдем назад — ничего не оставим». А что сделали? Мужа убили, скотину забрали... Звери — нет, хуже зверей!
Во втором часу ночи Колесова с подругами вернулась к месту расположения группы.
Утром Колесова решила лично провести наблюдение за Чередово и Екатериновкой, но уже с западной стороны этих деревень, где к ним близко подходит лес. Ли-пина должна была повторить наблюдение за восточной стороной деревень. Так и сделали. К вечеру все вернулись на стоянку и обменялись результатами наблюдения.
Передохнув, Колесова с двумя девушками снова пошла к Глафире.
Коля сразу понял, что приходившие в их дом женщины связаны с Красной Армией; правда, он немного ошибался, считая их партизанками, но такая ошибка была не так уж существенна. Главное было то, что себя он считал помощником партизан и поэтому старался все свое свободное время — он ведь помогал матери по хозяйству! — использовать для наблюдения за противником. Мальчик бегал в соседние деревни, расспрашивал ребят о немцах, об их действиях. Там, где нельзя было увидеть взрослому, ребята просматривали с соседних крыш, чердаков и деревьев все, в том числе оружие, танки, боеприпасы.
