В конце октября 1941 г. их спешно спустили на воду и отправили своим ходом (!) вниз по Волге в Астрахань. Однако пункта назначения успела достичь лишь одна — М-121. Подлодка М-119 из-за ледостава зазимовала в городе Камышин, а М-120 вернулась обратно в затон завода.
К моменту начала войны на заводе № 112 в общей сложности в различных стадиях технической готовности находились 24 субмарины. Кроме того, несколько лодок уже спустили на воду, но еще не сдали флоту, а несколько были доставлены на достроечные базы, но не спущены на воду. 26, 29 и 30 июня в Николаеве были спущены подлодки М-117, М-118 и М-120. Затем 20 и 28 октября 1941 г. они были сданы Черноморскому флоту уже в Севастополе, так как Николаев к тому времени был захвачен немцами. На Балтике же подлодки С-12 и С-13 пришлось испытывать по сокращенной программе на рейде Кронштадта.
Тем временем еще 1 июля 1941 г. вышло постановление ГКО № 1, согласно которому завод № 112 «Красное Сормово» переводился на выпуск танков Т-34. Осенью того же года во исполнение постановления СНК СССР от 11 сентября и приказов НКСП от 12 сентября предприятие передали из состава наркомата судостроения СССР в наркомат танковой промышленности. В истории завода начинался новый этап…
Глава 5
Холокост в автопроме
Крупнейший советский автомобильный завод — ГАЗ — был пущен в эксплуатацию 1 января 1932 г. Он стал первым российским автогигантом, выпускавшим сразу и легковые, и грузовые автомобили, а впоследствии и автобусы. К этому времени машины марки «Форд» составляли треть отечественного автопарка, теперь же «Форды», уже под маркой «ГАЗ», начали сходить с конвейеров прямо в СССР. Уже в конце 1934 г. Горьковский автозавод освоил выпуск трехосного грузовика повышенной проходимости ГАЗ-ААА грузоподъемностью до 20 тонн. Это было тем более важно, что вскоре на базе трехосных машин началось производство бронеавтомобилей для Красной Армии. В 1936 г. на ГАЗе был разработан новый комфортабельный автомобиль ГАЗ-М1 — легендарная «эмка».
Однако первые годы успехов вскоре сменились трудностями. Причем вызваны они были сталинской системой. Постоянная кампанейщина, заведомо невыполнимые задания, перебои в поставках сырья и топлива приводили к тому, что план перестал выполняться, значительно ухудшилось качество продукции. Нехватка сырья заставляла пускать в ход все, что есть под рукой.
Если в 1935 г. официальные убытки от брака на ГАЗе составляли 15 млн. рублей, то в следующем — 28 млн., а в 1937 г. — уже 70 млн. рублей. Аналогичная ситуация складывалась и на других заводах, что и послужило поводом к массовой расправе над промышленниками. Вину за собственные просчеты и дилетантизм Сталин решил списать на вредителей и иностранных шпионов.
Репрессии на ГАЗе начались уже в августе 1937 г. За вредительство были арестованы начальник колесного цеха Тимофей Геллер, начальник планового отдела Рафаил Гордон, «человек с темным прошлым» — начальник кузовного корпуса Григорий Зельберг, начальник расширения механических цехов Борис Шварц и другие. Постепенно затягивалась петля и вокруг тогдашнего директора автозавода С. С. Дьяконова.
В апреле 1938 г. Дьяконов был снят с должности и вызван в Москву, где и был арестован. По данным НКВД, директор ГАЗа являлся сущим дьяволом: по заданию разведок нескольких государств, в том числе Японии и Германии, целенаправленно срывал работу завода, днем и ночью только и думал, как бы еще навредить советской власти, «обложился букетом врагов народа», специально назначал на руководящие должности антисоветские элементы, троцкистов и т. п.
Руководству завода на полном серьезе вменялось в вину выполнение плана на 10 %! Якобы, выпустив все намеченные автомобили, предприятие специально недодавало запчасти к ним, что, по мнению энкавэдэшников, непременно должно было привести к выходу машин из строя. Кроме того, работники ГАЗа обвинялись в том, что «изготовляли ненужный инструмент, а нужный не изготовляли». Нашли компромат и в личной жизни Дьяконова. Выяснилось, что его жена якобы «имела связь с Гнилицким попом и монашками, на директорской машине разъезжал поп».
Спустя пять месяцев после ареста бывшего директора приговорили к расстрелу. Попутно выяснилось, что злостными врагами народа были главный бухгалтер, а также 19 старших бухгалтеров завода. Фактически на Горьковском автозаводе были репрессированы практически все руководящие работники, в том числе заведующий кинофотобазой, заведующий детсадом, почти все инженеры, бухгалтеры и технологи. Одни после ареста под пытками писали доносы на других, те — на третьих, в итоге почти каждый день черные воронки колесили по Автозаводскому району города и накрывали все новые банды «троцкистов», «вредителей» и «шпионов». В итоге, на ГАЗе каким-то чудом уцелели лишь два из прежних начальников цехов — Леф и Парышев (правда, молох все же настиг последнего, он погиб во время немецкой бомбежки в 1943 г.). [225 — Материалы музея ОАО «ГАЗ».]
Подверглись репрессиям практически все проектанты автозавода, прошедшие стажировку в США: бывший начальник «Автостроя» С. С. Дыбец, его заместитель Л. А. Мертц, оказавшийся вредителем и американским шпионом, а также ведущие инженеры А. Е. Цукерман, Т. М. Геллер и другие. Мертц впоследствии сознался на допросе, что благодаря его деятельности были якобы сорваны сроки окончания строительства объектов, задержана сдача в эксплуатацию цехов и т. п.
Одновременно были практически поголовно истреблены и американские специалисты, приехавшие в начале 30-х годов помогать строить завод: Иосиф Тучельский, Давид Сиглер, Марк Кадарьян и другие. НКВД арестовало всех граждан, ранее работавших на строительстве Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД). Нетрудно догадаться, что им вменялось в вину. Конечно же — все они были китайские шпионы!
Были арестованы практически все итальянские и австрийские рабочие, в свое время бежавшие из своих стран под защиту советской власти. Только за первую половину 1938 г. на ГАЗе были «разоблачены» 407 шпионов иностранных разведок, в том числе Германии, Японии, США, Италии, Латвии, Франции и даже Румынии и Болгарии! При этом большинство из них оказались, так сказать, многостаночниками, то есть работали сразу на несколько «империалистических стран».
Некоторых арестовывали и вовсе по глупости. Так, Григорий Марковский, работавший в одной из кузниц, был осужден на 10 лет за то, что пожаловался начальству на несправедливую оплату труда. Инженер ремонтно-механического цеха Марк Парцевич был осужден на такой же срок за то, что во время первомайской демонстрации уронил портрет Сталина. И таких случаев было множество.
Помимо, собственно, работников ГАЗа, были «разоблачены» в шпионской деятельности работники автозаводской поликлиники и универмага. Был практически разгромлен местный райком партии, «не принявший мер к врагам народа».
Новый директор завода И. К. Лоскутов как мог старался разоблачать «вредителей». В одном из своих выступлений он поведал: «На завод под видом политических эмигрантов и другими способами проникали шпионы, диверсанты, враги народа. С другой стороны, ряд инженерно-технических работников оказались врагами народа. Таким образом, на заводе врагами народа оказались главный инженер, оба заместителя главного инженера». Враги, по мнению Лоскутова, находились на всех решающих участках и повсюду, завод буквально кишел ими.
Не отставали и другие «разоблачители». Некий товарищ Саратин на совещании заявил: «Посмотрите клубочек родства Дьяконова: Ковлер, Чернов и всякая мразь шипела, обжиралась на нашем заводе». Ему вторил некто Рыбаков из колесного цеха: «Не секрет в том, что в нашем колесном цехе был матерый враг Геллер, и вы знаете о том, что после ухода этого врага народа Геллера на должность начальника цеха был назначен Накарякин. И что получилось? Мы не ликвидировали последствия вредительства, а, наоборот, усугубили. Как получилось? Получилось так, что мы своевременно не сумели скинуть неправильное руководство в работе колесного цеха, Накарякин сейчас исключен из партии за притупление большевистской бдительности». [226 — Материалы музея ОАО «ГАЗ».]
Арестованных ждали все круги энкавэдэшного ада. Работник автозавода Д. Бруштейн затем вспоминал: «ГУ НКВД поручило сделать спецавтомобиль для перевозки заключенных — „черный ворон“. Рассматривая эту машину в автобусном цехе, я говорил представителю заказчика, что средние помещения, находящиеся над колесами, неудобны для перевозки людей. На это мне ответили, ничего, мы в них будем перевозить по два человека. Не думал я тогда, что мне самому придется много раз ездить, будучи заключенным, в этой машине».
Бруштейна взяли 21 апреля 1938 г., привезли в Автозаводский райотдел НКВД, находившийся в так называемом «радиусном» доме в Соцгороде. Там его без всякого предъявления обвинения на несколько дней заперли в темной холодной комнате с бетонным полом, где, кроме стула, не было никакой мебели и удобств. Затем измученного бессонницей «врага народа» перевезли в городскую тюрьму. Там он оказался в условиях, ненамного отличавшихся от знаменитых Колымских лагерей.
